Побочная Судьба - Валиса Рома

всё же решила полюбопытствовать я.

– А я уж думал, что ты и не спросишь.

Я насупилась. Неужели такая предсказуемая?

– Мар был послан Сёстрами, чтобы следить за мной и докладывать им всё, что со мной происходит, – неожиданно будничным тоном произнёс Герцог.

– И тебя это нисколько не беспокоит? – изумилась я. – Это же самая настоящая слежка!

Оникс с усмешкой взглянул на меня, словно я малое дитё, которое не понимает очевидные вещи. Впрочем, учитывая нашу разницу в возрасте, для него я и вправду была скорее ребёнком, чем взрослым существом.

– Идея Сената была в том, что бы я не узнал о шпионе в моих рядах. Вышло наоборот, впрочем, Мар славный парень, так что лишать его работы я пока что не буду.

– Для тебя это словно забава.

– Есть такое, – не стал спорить Оникс, слегка пожав плечами. – Я полжизни провёл рядом с Сенатом и знаю трюки Сестёр, так что они напрасно считают, что им удалось меня обмануть.

– Да вы прям с Айшелом два сапога пара.

– Нет, с ним лучше не хитрить… это ты его чуть с должности Барона не сняла?

Я издала что–то похожее на смешок и вздох.

– Сам виноват. Да и я тогда не в настроении была, что бы светскую беседу вести… лезвие в животе мешало.

Вот про плохое настроение я не соврала: меня в тот день чуть Томен Нур–Мал не убил, я ему руку отрубила, украла его сестру и публично вызвала на дуэль, если снова с ним столкнусь. Так что видеть улыбающуюся рожу Айшела мне было как–то не до этого… видимо, либо решив мне «отомстить», либо доказать что–то другим, он обнародовал моё послание Томену, так что о моей мести теперь знают практически все. После этого мы с ним как–то не виделись и не переписывались. Да и времени на это особо нет.

– Пришли, – вывел меня из мыслей Оникс.

Мы остановились напротив одного из многочисленных магазинов, только вот одежда за витриной сидела на более–менее человекоподобных манекенах, как мы с Герцогом. Две руки, две ноги, не такие громадные как рикили, но и не с ветку, так что это то, что нам нужно.

В самом магазине было ярко, красочно: алый ковёр под ногами, изогнутые серебристые стены с громадными зеркалами, напольные вешалки с невообразимым количеством одежды, шикарная лестница на второй этаж, примерочные и запах масел и краски. Кроме нас из посетителей больше никого не было, лишь тихо жужжали маленькие роботы–уборщики.

– Вам помочь?

Я даже вздрогнула от неожиданности, настороженно покосившись на появившуюся прямо из воздуха иномирку с полупрозрачной кожей и развевающимися, словно на ветру, бесцветными волосами. Присмотревшись, я заметила очертания и других: вот что значит быть на виду и оставаться невидимым. Неплохо, сразу возникает чувство уединённости.

– Нам нужна одежда на вечер, – кивнул ей Оникс.

– Что–то праздничное?

– И не очень выделяющееся.

– Есть предпочтения в цвете?

Герцог взглянул на меня.

– Особых нет, – пожала плечами я. Сказать честно, во что меня только не наряжали, так что смириться и с цветом, и с покроем я давно успела.

– Проходите к примерочным, – пригласила девушка, вновь растворившись в воздухе.

– Мне уже интересно, сколько я тебе должна… я же в жизнь не рассчитаюсь, – пробубнила я, когда мы шли к тёмно–рубиновым диванам напротив просторных примерочных.

– А мне интересно, когда ты наконец забудешь это слово. Это я тебе должен за свою спасённую шкуру, а не ты мне.

– Вот тут ты ошибаешься, – выдохнула я, присев на диван. – Ты мог бы давно известить Сенат обо мне, и тогда прибавил бы больший вес в обществе.

– Мог бы, но не стал, – опустившись рядом и вальяжно облокотившись об спинку, согласился Оникс. Его рубиновые глаза поймали мой взгляд, и я ощутила забившееся где–то в горле сердце. – Какая мне выгода сдавать тебя? Вес в обществе у меня и так есть, а Сенат на твоей основе попытается создать себе второе поколение Змееносцев, и готов дать голову на отсечение, что один из них бы оборвал мою жизнь.

У меня холодок прошёл по спине. Если они ещё узнают, что в Серфексе сейчас сидит мой собрат, то непременно попытаются выведать у него все его тайны. Это же Сенат, звёзды их побери…

Воздух слева засеребрился, и я увидела иномирку, идущую к нам и толкающую впереди себя напольную вешалку с выбранной одеждой.

– Прошу вас, меряйте.

***

Я сразу отвергла слишком яркие и вызывающие наряды, потому что, первое: осознала, насколько не хочу привлекать всеобщее внимание, и, второе: что–то мне подсказывало, что сам Герцог не очень хочет быть узнаваемым (я подглядела, что он выбрал пастельных оттенков одежду, и последовала его примеру). Надев лёгкое платье цвета персика с нежно–розовым подолом, я поправила многочисленные ленточки на груди и боках, смотря, как переливается платье при каждом движении. Это не было таким вызывающим, как мои предыдущие наряды, так что показаться в нём я не боялась.

Перебросив волосы на спину, я почти вплотную подошла к зеркалу, коснувшись пальцами узоров на щеке. Когда–то Лаи Нур–Мал вырезала их на моём лице: горизонтальная линия, идущая от щеки, через нос и заканчивающаяся на другой щеке, к ней добавились две вертикальные чёрточки под глазами, пересекающие шрам, три полукруглых линии на левом виске и узоры на шее. Они не так явно выделялись, как на лице хиимки, но всё же были заметны. Я не стала их удалять из–за Лаи – ей и так непросто приходится, и нужна поддержка, а я не так часто бываю на Файе.

Взгляд упал на запястье, где раньше высвечивались алые цифры, делающие меня пленником Орика. Только истечёт мой срок – четыре часа – и бомба в руке взорвётся. Конечно, я мало верила в её существование, но всё же время соблюдала, лишь однажды была на грани. Тогда, когда Ориас Грандерил спас меня от вонючего и ядовитого Орика. Я обязана ему жизнью, хотя давно вернула этот долг, и всё же такое не забывается. Без него я бы никогда не оказалась на Файе, не встретилась с Дамесом, Айной, Лаи, тем же Айшелом и Ониксом. Жила бы в страхе, что Цербер когда–нибудь найдёт свою Шпильку, а Мать Орика выдаст за своего доверенного рикиля. Впрочем, вы и сами всё знаете.

Я раскрыла шторку,