Пароль к знойному свиданию - Джосс Вуд

— Неужели дело настолько важное, что его нельзя отложить хотя бы до вечера? — удивился Бек. Как и для него самого, семья и дело были для Линка важнее всего.

— По ее словам, да. Наверняка Кари прислала ее, чтобы выудить у меня немного наличных.

— Тогда просто откажи. — Бек окинул кипы бумаг на столе, краем глаза заметив десятки непрочитанных писем на мониторе. Кратковременный отпуск был ему необходим, но пора с головой уходить в работу.

Линк повернулся, чтобы уйти, но остановился.

— Нужно выбрать пиар‑агентство.

Бек напрягся. Может, хоть раз в жизни поставить собственные интересы выше семейных?

— Трое из нас за Кэди.

Разумеется.

— Ты сможешь с ней ужиться? Джагер говорит, что да. Что бы между вами ни было, оно в прошлом, и вы давно выросли. А Сэйдж сомневается.

Оказывается, сестренка мудрая женщина.

Только что на это ответить? Сказать, чтоб ее не нанимали, потому что она может нарушить спокойствие его тщательно контролируемого мирка? Да он скорее голову расшибет, чем открыто это признает.

— Да, мы выросли, но в любом случае уживаться с ней придется не мне, а Кэрол. Именно она наш специалист по связям с общественностью и рекламе.

— Кэрол просит трехмесячный отпуск. Ее отец серьезно болен и нуждается в ней, а я решил, что, раз мы все равно нанимаем нового пиарщика, она вполне может позаботиться о семье. Я хочу, чтобы именно ты занялся Кэди и познакомил ее с нашей компанией.

Ни за что.

— Да ладно, ты всерьез хочешь меня помучить?

— Не то чтобы хочу, но с удовольствием понаблюдаю за твоими мучениями, — улыбнулся Линк. — Ты лучше всех видишь картинку в целом, так что именно тебе ребрендинговой стратегией и заниматься. К тому же ты лучше всех знаешь семейную историю, Джагер едет за камнями в Таиланд, Сэйдж — на выставку в Гонконг, а у меня собственных проблем хватает.

Что‑то в голосе брата заставило его нахмуриться.

— Каких проблем?

Линк засунул руки в карманы.

— До меня дошли слухи, что некто активно скупает наши акции.

Бек потер шею.

— И что с того? Нам четверым принадлежит контрольный пакет, и управление у нас не перехватить.

— Да, но зачем тогда кому‑то столько наших акций? Я хочу знать, кто за этим стоит.

— А тебе не кажется, что мне, как финансовому директору, стоит заняться именно этим, а с Кэди можешь разобраться и ты сам?

— Я лучше знаком с нашими акционерами.

Верно.

— Мое мнение о Кэди не учитывается?

— Именно, — усмехнулся Линк.

Что ж, прощай спокойная, размеренная жизнь.

— Бек, только постарайся не распускать руки. Если же совсем не в состоянии себя сдерживать, распускай их за пределами офиса.

— Я думал, ты достаточно хорошо меня знаешь, чтобы обвинять в чем‑то подобном.

— Тогда мне пора задуматься, с чего ты вдруг стал красить губы. К тому же этот оттенок помады тебе не идет.

Ублюдок.

Две недели спустя Кэди в последний раз перед сном проверила почту и выключила компьютер. Все это время она исследовала рынок, но прежде, чем перейти к следующей фазе, ей нужно было поговорить с Беком. На письмо он так и не ответил, значит, в выходные придется отдыхать. И это плохо. Все две недели она непрерывно работала, и у нее просто не оставалось времени думать о нем или о том поцелуе.

С тоской глянув на домашний мини‑бар, Кэди пожалела, что не может побаловать себя бокалом вина. А лучше тремя. Сходив на кухню, она вытащила из холодильника пакет сока. Вечер пятницы, а она беременна и сидит дома в одиночестве в старых спортивных штанах, теплых носках и забытой Томом футболке.

На прошлой неделе он заехал и забрал все свои вещи. Диски, набор керамических ножей, что подарил ей на день рождения, и абстрактную картину из желто‑красных шаров, что никогда ей не нравилась. Собирая вещи, он небрежно заметил, что готов продолжить отношения, как только она избавится от своей «обузы».

Возможно, даже предложит работу.

Но она не собиралась ни избавляться от ребенка, ни когда‑либо вновь с ним разговаривать, поэтому просто распахнула дверь и приказала убираться, стараясь не думать о том, чтобы заколоть его одним из ножей. У нее и так денег мало, глупо тратить их на залог.

Со стаканом сока в руке, Кэди подошла к окну и задумчиво посмотрела на безлюдные улицы. Холодно, пусто и одиноко. Даже позвонить некому. Создавая собственную компанию, она с головой уходила в работу, и те немногочисленные друзья, что у нее были, со временем отдалились. Потом появился Том, и она старательно убедила себя, что больше не одна, что, раз у нее есть любовник и фирма, она не одинока.

Но Кэди себе врала. Все это время она оставалась совершенно одна.

Был бы у нее всего один настоящий друг, она бы позвонила и сказала: «Мне страшно, одиноко, и я не уверена, что смогу одновременно создать новую фирму и родить ребенка».

Ей сразу же вспомнилась Эмми, помощница и вероятная любовница Бека. Уж она‑то наверняка никогда не была одинока. Такие общительные живчики всегда найдут с кем поговорить.

И что самое плохое, больше всего ей хотелось позвонить Беку.

Потому что единственным человеком в жизни, которому она когда‑либо могла рассказать действительно все, был Бек. Все, за исключением правды о брате‑аутисте, которого родители, не желавшие с ним жить, отослали в интернат. Узнай об этом и так не слишком любивший ее родителей Бек, и они упали бы в его глазах еще ниже. Поэтому и не говорила, что жила в постоянном страхе, что однажды и ее сочтут недостойной и тоже отошлют.

Кэди всю жизнь жертвовала отношениями в погоне за бесконечными достижениями, и Бек стал ее первым настоящим другом, говорить с которым она любила ничуть не меньше, чем обниматься и целоваться. Она наслаждалась его вниманием и впервые с тех пор, как Уилла отослали прочь, ничего не боялась и просто радовалась жизни.

А теперь вдруг поняла, как мало Бек ей о себе рассказал. Он всегда охотно слушал, но о себе почти не говорил. Она досконально изучила его тело, но не знала, что им движет и к чему он стремится.

Что ж, похоже, их отношения были весьма односторонними. И почему ей до сих пор больно это сознавать?

Встряхнувшись, Кэди отогнала меланхолию. В конце концов, человек сам творит свою судьбу. В последнее время она занималась исключительно парнем, оказавшимся женатым мерзавцем, и делом. От первого она избавилась, а второе шло на поправку, и, когда она закончит эту компанию и прочно встанет на ноги, обязательно займется своей социальной жизнью и заведет новых друзей.