На краю могилы - Джанин Фрост

— Я собирался взорвать твою машину еще на подъезднойаллее, — искренне признался Макс, кивая на ракетную установку. — Нопотом увидел, что ты одна. Какой отец откажется немного поболтать со своеймалюткой?

Если не удается с первого раза, пытайся снова иснова, — так сказал мне Макс, когда несколько месяцев назад провалился егоплан избавить меня от страданий с помощью двух наемных убийц. Не думала, что онвозобновит свои дерзкие выходки, после того как Кости женился на мне по обычаямвампиров. Как оказалось, совершенно напрасно.

— А где твой повелитель, Макс? — равнодушным тономспросила я. — Джэн запаздывает? Или он до сих пор сердится за то, что яускользнула от него несколько месяцев назад?

— Джэн? — со смехом повторил Макс. — Плеватьна него! У меня появились новые покровители, милая, и они тоже хотят твоейсмерти.

Я все-таки решила воспользоваться кинжалами. Ледянаяусмешка, игравшая на губах Макса, была ярким доказательством нашего близкогородства.

— Надеешься метнуть ножи раньше, чем я выстрелю? Может,и успеешь. Но прежде ракета прошьет насквозь тело твоей матери. Вряд ли тебеэто понравится.

Я стиснула зубы. Макс и второй вампир стояли точно другнапротив друга: даже если я смогу уничтожить одного, второму хватит времени,чтобы убить маму.

— Почему бы нам не пройти в дом? Семейный разговорможет затянуться, — предложил Макс, подкрепляя свои слова красноречивымжестом руки, в которой он держал ружье.

Я все равно ничего не могла предпринять, пока они находилисьтак далеко друг от друга, — пришлось подчиниться. Мой первый шаг в сторонудвери сопровождался смехом Макса:

— Сначала брось свою сумочку и подтолкни ее ногой комне. Медленно!

В голове пронеслись десятки вариантов атак, но страх зажизнь матери заставил отказаться от них. Если бы Макс явился один… Если бы ядогадалась спрятать часть оружия под одеждой… И если бы у меня были часы стревожной кнопкой, чтобы известить Кости… В каком дерьме мы оказались вместе сматерью!

Я кинула сумку на землю и пинком отправила ее в сторонуМакса. Он довольно хмыкнул и подошел ближе, но не опустил оружие.

— Это заставит тебя быть немного вежливее, —произнес он и нажал на курок.

Пуля ударила в живот и я согнулась пополам. Боль появиласьспустя несколько мгновений и была безжалостной.

За спиной послышался негромкий, как выстрел (оружие Максаимело глушитель), смешок второго вампира.

— Внутрь! — приказал он и снова махнулдулом. — Иначе вторая пуля угодит в ногу.

Зажав ладонями обильно кровоточащую рану, я поплелась в дом.Заперев за мной дверь, Макс выстрелил еще раз и пробил бедро. Второй выстрелразвернул меня и швырнул на пол. На этот раз я вскрикнула.

— Не мог удержаться! — ухмыльнулся Макс и навелружье на мать. — Еще один звук, и следующую пулю получит она.

Отец бы с удовольствием выстрелил в мать. Неподвижный взглядее остекленевших глаз говорил о том, что, желая добиться повиновения, Максиспользовал силу своих зеленых глаз. Мысль о том, как напугана была мама,когда, открыв дверь, увидела отца, вызвала бешеную ярость, которая почтизаглушила боль. Но не надолго. В следующий миг волны боли, тошноты иголовокружения обрушились на мой мозг. Хоть Макс и не задел артерии и жизненноважные органы, в таком состоянии я не могла сражаться против него и второговампира да еще спасать мать. Только примесь вампирской крови помогла мне непотерять сознание.

Кости! Я частенько подшучивала над его паранойей по поводумоей безопасности, но смех оказался напрасным. Конечно, если я не появлюсь набазе к вечеру, он встревожится. Вероятно, даже заявится сюда, но, судя по выражениюлица Макса, будет слишком поздно.

— Следовало убить меня, когда имелась такаявозможность, — сказал он, глядя вниз, на меня. — Могу поспорить —сейчас ты жалеешь, что вместо этого в тот вечер вышла замуж за Кости.

Хоть он и прочел мои мысли — его правоту было трудно непризнать, — я не могла заставить себя согласиться.

— Я никогда не говорила, как сильно тебя ненавижу,Макс? — процедила я сквозь стиснутые зубы.

Может, удастся его отвлечь. Надо разозлить его как следует ивовлечь в перебранку, чтобы он не спешил меня убивать.

Второй вампир рассмеялся.

— А у нее есть характер, — сказал он, оглядываяменя с ног до головы и одновременно поглаживая мамины волосы. — Какаяжалость!

Наконец я вспомнила, где видела его раньше: именно он сбежализ «Чак И. Чиз»!

— Это ты, — вырвалось у меня.

— Я тоже рад тебя снова видеть, — ухмыльнулся он.

Макс снял с плеча ракетную установку, но в данный момент этоуже ничего не значило.

— Калибос, — сказал он, — если моя дочьшевельнется, убей ее мать.

Отдав мрачный приказ, Макс скрылся на кухне. Я все ещезажимала рану в животе, поскольку она кровоточила сильнее, чем нога. «Будь тыпроклят, Макс, — думала я сквозь боль. — Я дождусь твоей смерти, дажеесли это будет последнее, что мне доведется увидеть».

Судя по всему, так оно и будет.

Мама все так же безучастно смотрела перед собой невидящимвзглядом. Я с облегчением отметила, что, кроме этого, у нее нет никакихповреждений. Калибос, как Макс называл второго вампира, просунул руку в вырезее блузки и сжал грудь. Вырвавшееся у меня хриплое рычание вызвало у негоусмешку.

— Спокойнее, спокойнее, — промурлыкал он, запускаяруку еще глубже.

Макс вернулся с кухни и взглянул на Калибоса.

— Не ее, — коротко бросил он. — Еслиостанется время, можешь развлечься с Кэт. Джастин принадлежит мне.

Господи милосердный! Во мне опять вспыхнула решимость.Нельзя отпускать Макса живым, даже если это будет стоить жизни мне и матери. Яхорошо ее знала: мама скорее предпочтет смерть, чем повторное насилие вампира,тем более — Макса.

— Я думаю, ее пора разбудить, согласна? —бодреньким тоном спросил меня отец.

Он передал ружье Калибосу, наказав пристрелить меня, если ядернусь, а сам направился к матери. Одним из пяти ножей, принесенных с кухни,Макс рассек себе палец и прижал к маминым губам.

— Проснись и пой Джастин, — сказал он, проталкиваяокровавленный палец ей в рот.

Мама сделала глоток, моргнула и закричала. Рука Макса тотчасзажала рот. Я старалась не думать о боли и сосредоточиться на плане спасения.

Давай, Кэт, думай! Должен быть какой-нибудь выход!

— Привет, красавица, — произнес Макс, наклонившиськ лицу матери. — Я сейчас уберу руку, но всякий раз, как ты примешьсякричать, я буду отрезать по кусочку от тела твоей дочери. Понятно?