Час ночи - Галина Полынская

– Ты связывался с Дамианом?

– Много раз, включая эту ночь. Он ни разу не отозвался.

– Почему же ты раньше не обратился ко мне?

– А смысл? Будь я тебе нужен, ты бы хоть раз вспомнил обо мне. К тому же Дамиан…

– Представляю, что он мог наговорить, не обязательно повторять.

– Ничего такого уж плохого он не говорил, – улыбнулся Виктор.– В основном…

–Меня правда не интересует, что там говорил Дамиан. Скажи лучше, ты знаешь, что с тобою будет дальше?

– Конечно. Не думаешь же ты, что это спонтанное решение. Я долго готовился.

– Неужели нельзя было найти какой-то другой выход? – С английского Феликс перешел на хинди. – Ты же из касты воинов, Арджуна, как ты мог опуститься до такого?

– Влачить подобное существование и дальше – вот это означает опуститься. – Он тоже перешел на хинди. Когда Виктор услышал свое настоящее имя и заговорил на родном языке, показалось, что даже уродующая его временная маска сделалась мягче и прозрачнее. – Хочу, чтобы ты знал – я не виню вас с Дамианом. Я вам даже в чем-то благодарен.

– Давай закончим этот разговор, Арджуна. Пять больных людей это плохо, но не смертельно, все еще поправимо. Можно составить противоядие, через пару дней ты станешь прежним. Я побуду здесь с тобой до полного выздоровления, потом мы вместе улетим в Россию. И начнем сначала— с поиска смысла для тебя, мальчик из Индии.

Арджуна рассмеялся:

– О, как давно я этого не слышал: «мальчик из Индии»! Как же забавно это сейчас звучит… мальчик из Индии… мальчик из Индии…

– Ты должен встать сейчас, мне нужно сделать пару проколов и выпустить хотя бы немного зараженной крови. Она сейчас у тебя густая, очень густая, не может двигаться, проколы помогут ей немного.– Феликс отнял руку, державшую ладонь Арджуны, сжал пальцы в кулак, отчего из его перстня выскочил острый золотой «коготь». – Ты сможешь встать?

– Смогу.

Он тяжело поднялся с кровати, выпрямился, цепляясь за полог и пошатнулся, схватившись за плечо Феликса. Выпрямившись, парень перевел дух и посмотрел ему в лицо. Черные глаза его лишь издали казались черными, вблизи было видно, что они темно-красные.

– Мы уедем из этой дрянной дыры буквально через пару дней, – сказал Феликс. – В Софии меня ждет частный самолет, он будет ждать, сколько понадобится…

Феликс говорил, но видел, что Арджуна не слушает, а просто смотрит на него с блуждающей улыбкой. Затем парень снова пошатнулся, шагнул в сторону, схватился за портьеру и сорвал её с окна.

Солнце ворвалось в комнату, моментально высвечивая всю старость, убогость обстановки с потеками сырости и плесенью на стенах. Арджуна схватился второй рукой за Феликса, и пальцы его буквально впились в плечи сквозь ткань пиджака. Они смотрели друг другу в глаза, пока Арджуна не начал дымиться. Руки его стали слабеть, и Феликс шагнул назад, выходя из светового круга. Кожа Арджуны пошла трещинами, тело стало лопаться и разваливаться, как перегретый в печи керамический кувшин. Феликс отступил еще на шаг, и в этот момент вампир взорвался беззвучной ослепительной вспышкой. На дощатый пол осыпался густой белесый прах, с глухим стуком упал массивный перстень с буквой «V», а в пространстве, в метре от пола, возник вытянутый световой протуберанец, внутри которого очертания света и тени создавали иллюзию кричащей человеческой фигуры.

Пока протуберанец не начал хаотично двигаться по комнате, Феликс обошел его, поднял перстень и сунул в карман.

Пройдясь по комнатам, Феликс поискал имущество Арджуны-Виктора, что-либо знаковое или ценное, что могло привлечь местных жителей или натолкнуть их на мысль, какое существо здесь обитало, но ничего кроме нескольких перемен одежды не обнаружил. Весь скудный скарб, кое-какие старые вещи – все, по-видимому, осталось в доме от прежних хозяев, а новый жилец вселился без багажа.

Выйдя во двор, Феликс захлопнул входную дверь и пару минут просто стоял и смотрел по сторонам, привыкая к солнцу и краскам, которые после сырых сумерек показались ядовито-яркими. Затем направился к машине.

Сев в салон, он вытащил из внутреннего кармана пиджака небольшую металлическую фляжку и залпом выпил ее содержимое. Затем черная «БМВ» тронулась с места. Руки водителя спокойно лежали на руле, взгляд рассеянно смотрел на дорогу сквозь стекла солнцезащитных очков, но видел Феликс не утопающую в весенней зелени трассу, а плотно укрытую летней ночью дорогу вдоль Атлантического океана. Они с Дамианом держали путь из Испании в Марокко, собираясь встретиться с магрибскими алхимиками, а заодно приобрести арабские ятаганы и берберских жеребцов, славившихся своей неприхотливостью и выносливостью.

Над штормящими черными волнами стояла огромная медно-красная луна, и в ее ярком, блистающим на воде свете еще издали стали заметны обломки португальского галеона. Дамиан не собирался сворачивать с пути, но Феликс настоял на этом, хотя что он там собирался отыскать в корабельных обломках, и сам не знал.

Феликс с Дамианом спустились к берегу и буквально сразу увидели в воде обломок мачты и истощенного парнишку на нем. Долго раздумывать не стали – совсем недавно они потеряли своего слугу, не успевшего вернуться в укрытие до рассвета, поэтому парнишку достали из воды и забрали с собой. По дороге его привели в чувство и узнали, что он индус из касты воинов по имени Арджуна, что семья отправила его в колледж иезуитов в Португалию, но по дороге корабль разбился. Разговаривая с ним, Феликс с Дамианом увидели, что у парня гибкий ум, он хорошо воспитан, образован и вполне сумеет стать не только слугой на время поездки, но и компаньоном на более длительный срок.

И по прибытию в Марокко Арджуна получил перстень с золотым «когтем» и имя – Виктор…

Черная«БМВ» подъехала к зданию аэропорта, и Феликс созвонился с пилотом, сообщив, что он закончил свои дела и готов улететь обратно.

В течение часа самолет подготовили к вылету, и единственный пассажир поднялся на борт. Он снова отказался от еды, сел у иллюминатора, откинув голову на подголовник и так просидел до самой посадки во Внуково.

Из здания аэропорта Феликс вышел под тихий крупный, почти что новогодний снегопад. Пройдя на автостоянку, он открыл свою машину, вынул из пиджачного кармана фляжку и сунул ее в бардачок. Выехав с территории аэропорта, он собирался домой, как вдруг резко сменил курс и поехал в сторону поселка Горчаково, находившегося в сорока минутах езды от Внуково.

Не доезжая нескольких километров до поселка, за высоким забором, в заснеженных соснах стоял трехэтажный загородный дом Феликса. Он уже несколько лет не заезжал туда, но силами пожилой пары, проживавшей в одноэтажном доме на этом же участке, в особняке поддерживался безупречный порядок и готовность встретить хозяина в любой момент.

Света в окнах одноэтажного дома не виднелось, дверь была заперта – видимо, работники отлучились куда-то по своим надобностям. Оставив машину у входа в особняк, мужчина поднялся по ступеням и зашел внутрь. В доме было сухо и тепло, все системы, как обычно, были настроены в соответствии с его привычками.