Лермонтов и Москва. Над Москвой великой, златоглавою - Георгий Блюмин

Кисловодск. Лермонтовская площадка. Фото В. Вельской

В гостинице Минвод мы переночевали и поутру с первой электричкой отправились в Кисловодск. Мы полюбовались старой южной архитектурой городских зданий, отведали в прекрасно обустроенном каптаже[1]минеральной водички и отправились берегом местной речки Ольховки в горы. Горный пейзаж предстал перед взором в охристых и терракотовых тонах. Мы решили взобраться на скалу, где происходила дуэль Печорина и Грушницкого, рассказанная Лермонтовым в повести «Княжна Мери»: «Вот мы взобрались на вершину выдавшейся скалы; площадка была покрыта мелким песком, будто нарочно для поединка. Кругом, теряясь в золотом тумане утра, теснились вершины гор, как бесчисленное стадо, и Эльборус на юге вставал белою громадой, замыкая цепь льдистых вершин, между которых уж бродили волокнистые облака, набежавшие с востока. Я подошел к краю площадки и посмотрел вниз, голова чуть-чуть у меня не закружилась; там внизу казалось темно и холодно, как в гробе; мшистые зубцы скал, сброшенных грозою и временем, ожидали своей добычи…»

Грустная память о Поэте сопровождала нас, когда мы возвращались по той же тропинке. И вдруг я увидел… горностая! Очаровательная мордочка зверька с блестящими глазками наблюдала за нами из-за камня. Коричневая шкурка под цвет окружающих гор покрывала невероятно гибкое и необычайно длинное тельце на коротких лапках. Горностай обогнул камень, за которым он скрывался, словно для того, чтобы дать нам возможность еще раз полюбоваться своим грациозным изяществом во всей красе, и исчез, оставшись в памяти навсегда.

На запад, на запад помчался бы я,

Где цветут моих предков поля,

Где в замке пустом, на туманных горах,

Их забвенный покоится прах…

М.Ю. Лермонтов. 1831 г.

Москва смотрит на Эдинбург глазами Лермонтова. Эдинбург смотрит на Москву глазами Томаса Лермонта. Для большей убедительности такого утверждения обратимся к далекой истории. Известно, что предком М.Ю. Лермонтова был шотландский бард Томас Рифмач, живший в XII веке. То, что он был бардом – слагателем и исполнителем песен, да еще и носил прозвище Рифмач, говорит о том, что история в его лице преподносит нам поэта. Его звали еще Честный Томас, ибо он никогда не говорил ни слова лжи. А вот его другое имя – Томас Лермонт из Эркольдуна (ныне город Эрлстоун в Шотландии). Два великих шотландца – писатель Вальтер Скотт и поэт Роберт Бернс – упоминают Томаса Лермонта (ок. 1220 – ок. 1290) как реальную личность, персонаж кельтского фольклора, который говорил и писал на среднеанглийском языке. Имя свое Томас Лермонт подарил через века русскому поэту.

Шотландские легенды рисуют Томаса Лермонта как непревзойденного поэта, певца и музыканта, обладавшего еще и даром провидца. Все вышесказанное говорит в пользу прямого наследования замечательных качеств шотландского предка Честного Томаса великим русским поэтом. Разве можно найти хотя бы слово лжи в стихотворениях «Смерть поэта» или «Бородино»? И разве не отличает абсолютная честность и искренность все другие лермонтовские творения? Русского поэта сближает с поэтом-шотландцем еще и то обстоятельство, что дар поэта был присущ Михаилу Лермонтову в соединении с дарованиями художника и музыканта.

Произведения Лермонтова иллюстрировали многие известные художники. В их числе такие мастера живописи, как И.Е. Репин, М.А. Врубель, Л.О. Пастернак, К.С. Петров-Водкин, И.Я. Билибин и другие. Я не стану перечислять здесь имена всех иллюстраторов, более или менее правдиво передавших в своих рисунках характеры героев Лермонтова. Назову лишь жителя Владикавказа Владимира Владимировича Лермонтова (1899–1974), дальнего родственника великого поэта. В.В. Лермонтов очень гордился своим общим с поэтом предком стольником Юрием (Евтихием) Петровичем Лермонтовым (ум. 1708). Он сотрудничал с известным, основанным в Москве еще в 1835 году журналом «Живописное обозрение», на страницах которого помещал свои иллюстрации к «Герою нашего времени», поэмам «Демон», «Мцыри», «Боярин Орша», «Измаил-Бей».

Еще об одном талантливом мастере, В.В. Топоркове, поведал мне его родственник и наш современник сотрудник Минздрава, государственный советник РФ 1-го класса, москвич Александр Александрович Топорков. «Наши корни, – рассказал он, – из верхнедонского казачества, в селе Хмелинец Липецкой области, близ города Задонска. Недаром наш художник В.В. Топорков так отлично иллюстрировал раннюю поэму М.Ю. Лермонтова «Кавказский пленник», где есть такие строки:

Беда беспечным казакам!

Не зреть уж им родного Дона,

Не слышать колоколов звона!..

Но лучшим иллюстратором своих собственных литературных шедевров следует признать самого Лермонтова. Дошедшие до нас великолепно выполненные им пером и чернилами, а также карандашные и акварельные этюды, а подчас и целые живописные полотна великого поэта заставляют признать его безусловный дар замечательного художника.

Кроме того, Лермонтов, безусловно, провидец. Если Томас Лермонт среди своих пророчеств точно предсказал смерть шотландского короля Александра III 19 марта 1286 года, то его гениальный русский потомок всего в 16 лет от роду напишет в Москве стихотворение «Предсказание» (1830), в котором предугадает и падение царизма в России, и разрушительные последствия революции:

Настанет год, России черный год,

Когда царей корона упадет;

Забудет чернь к ним прежнюю любовь,

И пища многих будет смерть и кровь;

Когда детей, когда невинных жен

Низвергнутый не защитит закон;

Когда чума от смрадных, мертвых тел

Начнет бродить среди печальных сел,

Чтобы платком из хижин вызывать,

И станет глад сей бедный край терзать;

И зарево окрасит волны рек:

В тот день явится мощный человек,

И ты его узнаешь – и поймешь,

Зачем в руке его булатный нож:

И горе для тебя! – твой плач, твой стон

Ему тогда покажется смешон;

И будет все ужасно, мрачно в нем,

Как плащ его с возвышенным челом.

Потомки Томаса Рифмача будут носить его фамилию Лермонт (Learmonth). Род этот существует поныне; а родоначальник его упомянут в 1057 году. Георг Лермонт, шотландец, пленный поручик польской службы (ок.1596–1634), в 1613 году поступил на русскую службу. Когда первый из Романовых – Михаил Федорович 11 июля 1613 года венчался на царство, положив, таким образом, конец пятнадцатилетней Смуте, в подразделении стрельцов, охранявших церемонию, значился иноземец Лермонт. Не было иноземцев, служивших России более преданно, нежели шотландцы. Достаточно назвать имена российских фельдмаршалов, шотландцев по происхождению, сподвижника Петра I Якова Вилимовича Брюса или героя Отечественной войны 1812 года Михаила Богдановича Барклая-де-Толли.