Яблоко Евы - Пегги Морленд

— Спасибо, больше мне ничего не надо.

— Я заеду к вам позднее, — сказал он, выходя из спальни.

— Не беспокойтесь! — крикнула она ему вслед. — У меня все есть на ночь. Спасибо вам, Рэнд.

Услышав, что входная дверь закрылась, Сесил уселась в кровати. Слава Богу, ушел. Вытащив руки из рукавов майки, она расстегнула и сняла бюстгальтер, вздохнула с облегчением и вновь засунула руки в рукава. Сесил не любила носить бюстгальтер, но на этом настаивала ее мать, полагая, что так приличнее для женщины ее возраста.

Приподнявшись, она стянула шорты до колен, а затем, прикусив губы, протащила их через щиколотки. Удовлетворенно вздохнув, бросила шорты на пол, легла на подушки и закрыла глаза, моля Бога, чтобы наутро ее щиколотка была в полном порядке.

Рэнд свернул на дорогу, ведущую к дому Сесил. Странно, пациентка так и не появилась. Он прождал целый час и дважды запрашивал информационную службу, не звонила ли она снова.

Шутки по этому поводу иногда случались, и у Рэнда тоже бывали фальшивые звонки. Но в данном случае его заверили, что у звонившей женщины был испуганный голос и казалось, что она задыхается от боли.

Продолжая размышлять об этом, он подъехал к дому и, достав из кармана связку ее ключей, стал проверять, который из них подходит к задней входной двери.

Открыв дверь, он прислушался, но было тихо. Рэнд прошел на цыпочках через кухню и тихо позвал:

— Сесил?

Не услышав ответа, он проследовал через холл в спальню. Лампа возле кровати не горела, свет луны, пробивавшийся через жалюзи, позволял различить неясные очертания фигуры на постели. Ему стало не по себе, когда он вспомнил, как Сесил выглядела перед его уходом: бледная, с искаженным болью лицом и распухшей щиколоткой.

Дойдя до ее кровати, Рэнд протянул руку, чтобы зажечь свет.

Женщина, на плечах которой держался весь дом, привыкла чутко спать. При звуке открывающейся задней двери Сесил проснулась и прислушалась, глядя в темноту.

Неуверенные шаги в сторону холла заставили ее подняться и сесть. Острая боль пронзила ногу, и она со стоном упала на подушки. Какое-то мгновение полежала, потом, стиснув зубы, засунула руку под матрас, где у нее хранился маленький полицейский пугач под названием «друг».

Сначала показалась тень, и она сразу определила, что непрошеный гость — мужчина. Не шевелясь, притворившись спящей, она ждала его приближения, зажав пугач в руке.

Но вот тень протянула к ней руку, и в тот же миг Сесил, издав пронзительный крик, могущий привести в восторг инструктора каратэ, изо всех сил ударила мужчину пугачом по голове. Затаив дыхание, с колотящимся сердцем она наблюдала, как тот отшатнулся, затем сделал два шага вперед и рухнул поперек кровати на ее колени.

Верхняя часть его туловища прижала ей бедра; она попыталась выползти из-под тяжести, обрушившейся на нее, но не тут-то было. Казалось, человек этот весит не менее тонны, к тому же при малейшем движении она испытывала нестерпимую боль.

— О Боже, что мне делать? — Она кусала нижнюю губу, уставившись на черную массу, свалившуюся поперек кровати, и надеясь, что человек этот не проявит признаков жизни до тех пор, пока она что-нибудь не придумает.

Нет ли у него оружия, подумала Сесил и, с трудом протянув руку, зажгла свет. Тут у нее перехватило дыхание — она узнала профиль Рэнда Кёрси.

— О, милосердный Боже! — прошептала она, прижимая ладонь к губам. — Я убила его!

В ужасе Сесил приложила дрожавшие пальцы к его шее и, затаив дыхание, нащупала пульс. Обнаружив, что Рэнд еще жив, она с облегчением склонила голову на руки.

Когда он придет в себя, у него будет страшная головная боль, подумалось ей.

Закусив губы и откинувшись на подушки, она решила ждать. Секунды казались ей часами, пока она молча глядела на него в надежде, что он очнется. И вот наконец из его груди вырвался стон, отчего Сесил еще сильней закусила губы.

Осторожно склонившись над ним, она отбросила прядь волос со лба и нащупала шишку.

— Рэнд… — прошептала она. — Рэнд, вам очень больно?

Он медленно поднял руку и прикоснулся к своему виску. Поморщившись от боли, он перекатился на спину и застонал.

— Что произошло? — спросил он хриплым голосом.

— Я, кажется, вас ударила.

Рэнд поднял голову, страдальчески прищурив один глаз.

— «Кажется»?

Она попыталась улыбнуться.

— Ммм… я думала, вы грабитель.

— Чем вы меня ударили? Кузнечным молотом?

Сесил криво усмехнулась:

— Нет, это просто мой «друг»-пугач. — И она показала его. — Мой младший брат, Тони, — полицейский. После смерти Дентона он настаивал, чтобы я держала в доме ружье. Я не решилась — из-за детей, и он подарил мне эту игрушку.

Рэнд с сомнением посмотрел на «игрушку», эффект от которой оказался вовсе не игрушечный, затем откинул голову назад и прикрыл глаза рукой.

— Слава Богу, что у вас в доме нет ружья.

Он полежал еще немного, собираясь с силами, чтобы подняться. Если бы не страх, что голова у него расколется, он бы, наверное, расхохотался. Подумать только, примчаться из больницы, чтобы чем-то ей помочь, как будто такая женщина может нуждаться в помощи.

Но мысль эта была для его души не более утешительной, чем удар по голове — для тела.

Чувствуя, что в нем не нуждаются и ведет он себя глупо, Рэнд приподнялся, опершись на локоть.

— Мне, пожалуй, пора домой. — Но в глазах у него потемнело, и, приложив руки к вискам, он откинулся назад. Голова болела, в ушах стоял звон, и казалось, что кости его размягчились.

Сесил, как ни плохо разбиралась в болезненных симптомах, заметила, как он побледнел.

— Вас тошнит?

Рэнд застонал.

— Нет, — пробормотал он, хотя и не был в этом уверен.

— Иногда такие вещи происходят при сотрясении мозга.

— Да, я знаю.

Извиваясь как червяк, Сесил наконец-то вытащила свои ноги из-под его тела. Невзирая на боль, она склонилась к нему.

— Нельзя ли что-нибудь для вас сделать?

— Спасибо, все, что вы могли, вы уже сделали.

— Гм… да, но все-таки…

— Нет, — резко сказал он, затем добавил более любезно: — Посидите минутку спокойно, пока у меня не прекратится головокружение, и я пойду домой.

Она вспомнила про пакет со льдом, который Рэнд приготовил для ее щиколотки, и стала искать его в складках одеяла.

— Лед поможет вам, — сказала она, прижимая пакет к его виску.

Вздрогнув от ледяного прикосновения, Рэнд положил свою руку на руку Сесил, прилаживая компресс к пострадавшему месту. Хотя лед почти растаял, сам пакет был еще холодным. Вздохнув, Рэнд закрыл глаза и расслабился.