Крысы Баррета - Джеймс Хедли Чейз

Я вернулся и сел за руль. Сирена опять плакала.

– Если вы не хотите, чтобы я остался понаблюдать, то мы можем ехать, – приглушенно сказал я Сирене, не глядя ей в глаза.

– Едем, – ответила она и отвернулась.

Проезжая через ворота, я увидел смутное очертание человеческой фигуры, прятавшейся за грудой старых шпал. Мне показалось, что это Керман. Если это он, то наверняка хоть что-нибудь увидит… Я быстро оглянулся на Сирену, но она уткнулась в носовой платок и ничего не видела.

Мой курс лежал на «Оушн-энд».

Стрелки каминных часов показывали двадцать минут третьего ночи. Один, прихлебывая виски, невидящими глазами уставясь на висевшее напротив кресла мексиканское седло, я ждал уже два с половиной часа. Сирена находилась где-то наверху. За моей спиной раздался тихий свист. Я дернулся и пролил немного виски.

– Ну и паршивые у тебя нервы, – сказал Керман, входя в комнату. – Пролил виски – куда это годится!..

– Тут еще много. Налей себе, похоже, что это тебе не повредит.

Он подошел к столу, налил себе стакан и сделал хороший глоток.

– Как ты думаешь, нам удастся сегодня поспать?

– Дело не в этом. Ты видел что-нибудь?

Керман шлепнулся в кресло напротив меня.

– Похитителей я не засек, но мне удалось подсмотреть, куда уплыли денежки.

– Как же ты не видел, кто их взял?

– Этот парень обставил все очень хитро, – сказал Керман. – Он прятался, по-моему, за одной из балок, поддерживающих надстройку шахты. Во всяком случае, он находился выше крыши сарая и мог наблюдать за тем, что делается вокруг. Он запасся удочкой с длинной леской, и после того, как ты положил свертки, он просто подцепил их крючком и утащил с крыши. Мне так и не удалось разглядеть, кто это сделал. Чертовски странно было наблюдать, как свертки растворяются в темноте, пока я не понял, что происходит.

– Да, ловко придумано. Но он тебя видел?

– Конечно, нет.

– Ты уверен? Я, например, видел тебя, Джек.

– Держу пари, что это не так. Я подъехал после того, как уехали вы. А у шахты я вообще полз по-пластунски.

– Значит, я видел кого-то другого!

Я пытался вспомнить, как выглядела та смутная фигура. Это был такой же высокий, худой и широкоплечий мужчина, как и Керман.

– Может, это кто-то из шайки? – предположил я и взглянул на часы. – Они должны позвонить через пятнадцать минут. Если вообще позвонят!

Керман протер кулаками глаза.

– Я чувствую себя совершенно разбитым. Это пятичасовое ожидание в машине вывело меня из формы. Думаешь, они освободят Дедрика?..

– Не знаю. Это был бы счастливый исход.

– Брендон будет рад, если он не вернется.

– Ну, за это отвечает миссис Дедрик.

– Но ведь мы соучастники. За нее-то взяться он побоится, зато обязательно отыграется на нас.

– Ну что ж, пусть попробует.

Я встал, чтобы налить виски, и в этот момент, привычно бесшумно вошел Франклин Маршленд.

– Итак, вы благополучно вернулись… Я очень беспокоился.

Он вопросительно взглянул на Кермана.

Я представил их друг другу.

– Какое гнетущее ожидание, – продолжал Маршленд, – вы что, тоже ждете звонка?

– Да, – ответил я. – До трех часов осталось пять минут.

– Вряд ли они отпустят его, – усомнился Маршленд. – Если в течение получаса от них не будет известий, я звоню в полицию.

– Это ваше дело. Но на вашем месте я бы дождался утра. Ведь еще и теперь каждый неверный шаг грозит Дедрику гибелью.

– А по-моему, он давно уже там… – Маршленд указал пальцем вверх.

Я почувствовал усталость от бесполезных разговоров.

– За что вы так не любите Дедрика, мистер Маршленд?

Он ничего не ответил и вышел на террасу. Постояв там две-три минуты, снова вернулся в комнату.

– Пойду взгляну, как там дочь… – сказал он, снова разговаривая сам с собой. – Это ожидание так тягостно для нее. – У двери он обернулся. – Мужчина, который женится на женщине ради ее денег, заслуживает презрения, мистер Мэллой. – Он вышел из комнаты.

– А разве Дедрик женился на ней ради денег? – шепотом спросил Керман.

– Не знаю, – я указал пальцем на часы. – Уже пять минут сверх срока.

– Дело дрянь, верно?

– Во всяком случае, нам остается только ждать. – Я положил ноги на диванчик. – Мне нравится эта женщина. Может, она избалована и слишком богата, но у нее нежное и верное сердце.

– Я предпочитаю женщин с твердыми сердцами… – проворчал Керман.

Минуты текли. Мы начали дремать и наконец уснули. Разбудили меня первые лучи солнца. Я взглянул на часы. Шесть сорок пять. Тишину раннего утра нарушал только храп Кермана и плеск волн о камни естественной гавани в конце парка. Я снял ноги с диванчика и вышел на террасу. Садовники уже принялись за работу. Они начали с того куста, на котором остановились вчера. Фламинго разгуливали по водоему в поисках лягушек.

На балконе второго этажа сидела Сирена Дедрик, глядя на море. Она была в той же одежде, что и накануне. По ее лицу я понял, что ночью никто не звонил и муж не вернулся.

Я тихо ушел с террасы, оставив ее наедине с горем.

В течение последующих четырех часов наш тихий Оркид-сити превратился в настоящий ад. Когда распространились слухи, что шайке похитителей было уплачено пятьсот тысяч долларов, но похищенный ими не возвращен, весь округ, – от Сан-Франциско на севере и до Лос-Анджелеса на юге, – пришел в движение. Первые шесть часов всем заправлял Брендон. Но едва он успел отдать первые распоряжения, как появилось с десяток энергичных агентов ФБР, посланных из Сан-Франциско, и они взяли следствие в свои руки. Отряды полиции, части регулярной армии, авиации, радио и телевидение были подключены к расследованию.

Мне и Керману довелось большую часть времени провести в полицейском управлении, где сначала нас допрашивал красный от ярости Брендон, а позже два спокойных агента ФБР, которые разобрали нас на части и ощупали каждое колесико и пружинку пальцами.

Нам угрожали, запугивали, молили, уговаривали, но ничего не добились. Мы не могли им дать ни единой ниточки, ведущей к похитителям. Стоило мне высунуть нос на улицу, как какой-то репортер навел на меня фотоаппарат и стал щелкать… Кермана, названного в газетах свидетелем того, как исчез выкуп, с утра до вечера изводили любители сувениров, охотившиеся за его автографом, обрезком ногтей, прядями волос и лоскутками от костюма. Они так запугали его, что он не решался выйти на улицу.