Крысы Баррета - Джеймс Хедли Чейз

Подняв голову, она взглянула на меня.

– Я приехал на пару минут раньше, миссис Дедрик, – сказал я, – и все-таки вам пришлось ждать. Простите. Мы поговорим здесь или в другом месте?

– А где можно?

– На берегу реки, рядом с полем для гольфа, есть довольно спокойное место.

– Хорошо, поедем туда, – она подвинулась. – Если хотите, можете вести машину.

Я сел за руль. Через несколько минут мы были на месте. Здесь царила тишина, которую нарушало кваканье лягушек.

– Это вы нашли Суоки? – спросила миссис Дедрик.

– Да. Вы получали известия о муже?

– Мне звонили сегодня вечером. Они требуют пятьсот тысяч долларов… Деньги нужно доставить послезавтра утром. При выполнении условий шантажисты сразу же отпустят Ли.

Помолчав, она добавила:

– Я хочу, чтобы выкуп доставили вы.

Именно этого я и боялся! Мне совсем не хотелось встречаться с людьми такого сорта. Они частенько отправляли на тот свет передававших им выкуп, чтобы убрать лишних свидетелей…

– Послезавтра я буду знать время и место, куда должна доставить деньги, они сообщат. Сумма должна быть в старых двадцатидолларовых купюрах, деньги нужно разложить в два свертка, завернутых в клеенку, – это их условия, – она взглянула мне в лицо. – Вы ведь не боитесь такой работы?

– Это я вам скажу, когда узнаю точные координаты встречи.

– Значит, она может быть опасной?

– Вполне.

Миссис Дедрик открыла сумочку и достала портсигар. Предлагая мне сигарету, она сказала прерывающимся голосом:

– Как вы думаете, они вернут его?

Некоторое время мы молча курили.

– Я хочу знать правду, – неожиданно сказала она. – Его вернут живым?

– Не знаю. Если он не видел своих похитителей, то им нет смысла задерживать его.

– А если он их видел?

– Тогда все зависит от них. Похитители, миссис Дедрик, – самые безжалостные из шантажистов. За похищение полагается смертная казнь, поэтому они предпочитают не рисковать.

– Я готова на все, лишь бы вернулся муж! Ведь в этом похищении виновата я – не было бы моих денег, его бы не тронули. Мне нужен Ли, и я верну его!

Я не знал, что ей ответить. Лично мне казалось, что миссис Дедрик больше не увидит своего мужа, живым во всяком случае. Преступники постараются избавиться от него: на карту поставлено полмиллиона и они не будут им рисковать. Слишком часто похищенные давали полиции показания, которые выводили на след преступников.

– Вы сообщили полиции об этом звонке?

– Нет, и не собираюсь. Звонивший предупредил, что за каждым моим движением наблюдают, и если я свяжусь с полицией, Ли убьют. Кроме того, я не уверена, что полиция может мне помочь…

– У нас есть время устроить ловушку. Можно было бы как-то пометить деньги, чтобы после освобождения вашего мужа легко схватить этих подонков.

– Нет! – твердо сказала миссис Дедрик. – Я дала слово ничего не предпринимать. Если я что-то сделаю и бандиты узнают об этом – Ли навсегда исчезнет, а я не прощу себе этого. Деньги для меня – ничто. Мне нужен муж!

– Кто звонил вам? Например, образован ли он? Есть ли у него акцент? Была ли в его голосе какая-либо особенность, по которой вы смогли бы узнать этого человека на слух?

– Голос звучал приглушенно. Наверное, он говорил через платок. Нет, акцента я не уловила, и больше ничего определенного сказать не могу.

– Он был груб?

– О нет, удивительно вежлив. До тошноты.

Я, задумавшись, смотрел на реку. Вероятно, Дедрика убили. Похитители не задумываясь застрелили шофера, и вполне возможно, что и меня ждала та же участь в недалеком будущем. Да-а, малоприятная работа предстояла мне.

Миссис Дедрик была достаточно умна, чтобы проникнуть в мои мысли.

– Если вы не возьметесь за это дело, я не знаю, кто согласится выполнить его. Прошу вас, не отклоняйте моего предложения, я поеду на встречу вместе с вами!

– Нет, уж если я возьмусь за это дело, то пойду на него один.

– Об этом не может быть и речи. Я решила сама проследить за доставкой денег. Если вы не согласитесь, я поеду одна.

Меня поражала ее горячность, но с каждой минутой я все более убеждался, что она не изменит своего решения.

– Ну что ж, ладно, раз вы так относитесь к этому, я поеду с вами.

Мы опять помолчали.

– Я хотела вас просить еще об одной услуге, – немного резко сказала она. – Расскажите мне о женщине, которая назвалась его секретаршей.

– Вы имеете в виду, как она выглядела?

– Да.

– Ну, примерно лет тридцати, темноволосая, прилично одетая, красивая. Я еще тогда подумал, что она мало похожа на секретаршу.

– Она очень красивая?

– Пожалуй да. У нее незаурядное лицо. Такие лица у людей с очень сильным характером.

– Это правда, что моего мужа она назвала по имени?

– Правда.

Я увидел, как она сжала кулаки.

– Этот толстый дурак полицейский думает, что у Ли был с нею роман. А вы тоже так думаете?

– Какое это имеет значение?

– Я вас спрашиваю, вы тоже так думаете? – напряженным голосом переспросила она.

– Не знаю. Мне ничего не известно о вашем муже. Похоже, что она приходилась ему просто приятельницей…

– Он не был ее любовником! – сказала она. – Я знаю это. Он не смог бы принять другую женщину в моем доме. – Она замолчала и отвернулась, закрыв лицо руками.

– Полиция еще не нашла ее?

– Нет. Они и не пытаются, уверенные в том, что она была любовницей Ли. Но я в это не верю! Но… ей должно быть что-то известно.

Я ничего не ответил. После долгого молчания миссис Дедрик резко сказала:

– Отвезите меня обратно в клуб. Нам больше не о чем говорить. Приезжайте ко мне домой послезавтра к шести часам. Возможно, это не точное время и нам придется подождать, но мы должны быть готовы выехать в любую минуту.

– Я приеду.

Больше мы не говорили. Подъехав к клубу, я остановил машину. Миссис Дедрик вышла, улыбнулась мне ничего не значащей улыбкой и сказала:

– Итак, послезавтра в шесть.

Я невольно залюбовался ею, когда она шла к подъезду: изящная, грациозная фигурка в золотом платье, с бриллиантами в волосах, со страхом и ревностью в сердце.

Одолев крутую лестницу, ведущую на четвертый этаж полицейского управления, я наконец остановился перед дверью кабинета Мифлина. Он стоял в надвинутой на глаза шляпе и смотрел в окно. К его нижней губе прилипла потухшая и давно забытая сигарета. Выражение его лица было мрачным, взгляд выдавал напряженную работу мысли.