Невеста княжича - Властелина Богатова

Не успела она опомниться, как их окружили девки дворовые, княжеская челядь. Ждали их, давно ждали. Влада выпрямилась, силясь показать себя совсем не уставшей, но неожиданно перед ней выросла, словно скала, тень, разогнав челядь одним лишь своим грозным видом — князь. Он приблизился к дочери. Та хоть и старалась держать себя в руках, да только ничего у неё не вышло, руки задрожали, а ноги так и вовсе отнялись. И чего так бояться?

Хмурый взгляд Будевая пал на грудь Влады. Князь протянул руку и взял за шнурок оберега, что волхв Оногость повесил ей на шею.

— Луница, — заговорил князь. — Дарит его хозяйке мудрость. — Будевой хмыкнул и поднял взгляд обратно на Владу. — Завтра прибудут из Кавии князь Святослав с сыновьями, сватами, дядьками да побратимами, вся свита будет в сборе. Смотри, чтобы на глаза не показывалась. В день этот в светлице сиди с девками своими, пока я не дозволю выйти. Как раз и отдохнёшь с дороги, и сил наберёшься. Поняла?

Влада только кивнула. Хотя князю подобает и ответить, но она не смогла совладать с волнением своим. Будевой будто понял это и не стал больше пытать, выпустил оберег из рук, но отступать не спешил, оглядел внимательно, пристально, напряжённо.

— Ты на мать свою похожа. Хотя волосы черны, как мои… Не обманули волхвы, красивая у меня дочка… — сказал князь Будевой и улыбнулся сухими губами. — Устала с дороги?

Влада так и обомлела, не ожидала от князя добрых слов услышать. Всю дорогу он молчал, словом не обмолвился, а тут спрашивает такое. Чёрная борода, подстриженная клином, затемняла лицо, что даже улыбка его выглядела мрачно. А вот суровые глаза на миг просияли, адли тут же потемнели и стали как прежде, озимовые.

— Немного, — только и ответила Влада.

Будевой глянул на челядь так, что люди, поняв его посыл, приблизились, подхватили Владу и помощниц её, повели к хороминам на крыльцо высокое. Поднимаясь по громадным ступеням, Влада обернулась напоследок и, выхватив взглядом внушительную фигуру Будевоя, поймала задумчивый взгляд его…

Владу с Кветой и Младой разлучили.

— Со слугами ночевать не пристало княжеской дочери, — объяснила молоденькая, как и её Квета, служанка с косой, обрезанной по грудь, и бедным лицом с голубыми глазами. — Пусть отдохнут, в себя придут, умаялись поди с дороги-то дальней, да и тебе княженка быстрее бы в тёплышко, в постельку пуховую. Я уже всё приготовила, всё ждёт тебя, и водичка живительная, умоешься с дороги, усталость снимешь, и яства сочные, проголодалась небось? Меня же кликай Званой, — говорила челядинка увлекая Владу по лестнице.

Миновав широкие двери и пройдя горницу, оказались ещё в одной, но более широкой и богатой, чем первая. Влада не успела рассмотреть всё, да и при тусклых огнях свечей невозможно многое охватить. Заметила лишь, как всё нарядно и богато: столбы резные, расписанные цветами да травой диковинной, узорами чудными, Владе неведомыми. Пройдя двери со сводчатой притолокой, мимо стола длинного, поняла Влада, что трапезная это была. Поднявшись по лестнице на верхнее жильё, оказались они в одной из башен терема, где находились девичьи опочивальни. В одну из них и вошла Влада вместе со Званой.

Слава богам, не столкнулась она с княгиней, перевела дух, но вместе с тем от переживаний и усталости валилась она с ног, так бы и прилегла, забывшись сном.

Просторную опочивальню с низким потолком и широкими оконцами освещали две толстые свечи. Звана не обманула Владу, и правда ждал её накрытый стол с яствами в посудине не деревянной, как в её родном остроге, а серебряной, с чарами драгоценными чеканки тонкой. И перина взбита облаком на высоком, весьма широком ложе. Рубаха ночная с кружевами на перине разложена. И как ни гостеприимен был князь и заботлив, а всё Владе чужое, чуждое ей: и запах воска, и стены красочные, и окна со ставнями, и посудина богатая. И хотя жили они с матушкой сыто и в достатке, да куда убранство такое богатое, привыкла Влада довольствоваться необходимым, теперь только переучиваться.

Звана усадила княженку за другой стол, на котором зеркало в половину Владиного роста и ларцы разные. Принялась разбирать убор головной. Сняла венец, скинула кисею, распустила косу тугую. Голова сразу лёгкой да невесомой сделалась. Челядинка ленты, обереги и украшения, какие были на Владе, все разложила в ларцы. А платье Влады сняла ловко да быстро, видимо управлялась девка и с дочерями князя. Оставив Владу в одной исподней рубахе, подвела к лохани с водой.

— Баньку завтра же к полудню стопим, как выспишься, княженка. А сейчас уже поздно, анчутки защекочут.

Влада умылась в лохани с травной водой. Звана обмыли ей ноги, тщательно вытерла, переодела её в чистую исподнюю рубаху, и пока это всё происходило, глаза Влады начали слипаться.

— Поешь немного, Владислава Будевоевна.

Влада даже занемела, не привыкшая, что её так кличет челядинка, растерянно взглянула на девку.

«Княженка Владислава Будевоевна…Чудно», — фыркнула Влада. Но нужно привыкать, теперь она не только обавница из русальего рода, а и девица знатных кровей. И как-то неловко ей сделалось внутри, тесно.

Усаживая за стол Владу, Звана сорвала вышитый рушник с горшка, из которого тут же потянуло сладкой пареной репой. Есть Влада хотела, но только больше двух ложек так и не смогла проглотить, не до еды ей.

Неожиданно в дверь кто-то постучал. Внутри княженки всё и оборвалось, затряслось, забилось. Кто же пришёл? Княгиня, али дочери её? А она не собранная, простоволосая!

Однако Звана оставалась спокойной.

— Ну, чего надо? — спросила она небрежно, что удивило Владу сильно.

Дверь приоткрылась, и из-за неё выглянула круглощёкая девка с толстой косой, концы которой обрезаны были, как конский хвост. Влада заметила, что у всех молоденьких девок были обрезаны косы. Странно, с чего бы? Неужели ради того, чтобы как-то отличать служанок? Так это же какая беда, с косой-то расстаться!

— Тут княженку Владиславу просят увидеть, — обратилась холопка к Владе.

— Кто? — спросила она твёрдо, а у самой так и задрожало всё внутри.

— Две путницы, чужеземки, говорят, калогостовские они. Назвались Купава и Полеля.

Влада так и осела на лавку, уронив ложку к ногам, которую она держала в руках всё это время.

— Как?

— Почём мне знать княженка, — хмыкнула девка. — Так что? Звать али прогнать?

— Нет, что ты! Зови.

«Вот, значит, что замыслили подружки милые, — усмехнулась про себя Влада, — ну, хитрицы-лисицы! А я-то думала, осерчали они на меня, плутовки».

Щекастая холопка нырнула обратно за дверь, а вскорости в опочивальню зашли Купава и Полеля. Влада, подпрыгнув с лавки, кинулась к подружкам. Как же рада она была видеть их, что даже обняла и расцеловала каждую в щёки.

— Да как же? Из дома, одни? Да не испугались? А родичи что скажут? Знают ли, где вы? Ох, да что же оставили их? Да девкам молодым… одни в пути, как же стражу-то прошли? А татей не испугались!?