Последний штурм — Севастополь - Сергей Ченнык

Дивизионный генерал Эрбильон (Emile Herbillon). Во время сражения на Чёрной речке командовал французскими войсками.

Бездарность Симпсона вскоре стала реальностью. Ответственность давила на генерала тяжким грузом, и всего за несколько недель он постарел на несколько лет.

Его отношения с французами не стали лучше, чем при Раглане: «… Все знали, что французы совершенно не считаются с мнением генерала Симпсона. Англичане, сидя в тесных траншеях и пытаясь побороть страх, были согласны с союзниками. Впоследствии офицеры вспоминали, что все боялись повторения 18 июня».

Правда, у самих французов все тоже было далеко от совершенства. Существенное влияние на развитие ситуации в Крыму оказала замена генерала Канробера, оказавшегося не лучше своего предшественника — «постоянно путавшего тактику со стратегией» маршала Сент-Арно. Канробера сменил более напористый и энергичный генерал Пелисье. Замена приветствовалась офицерами французского контингента. Новый командующий олицетворял боевой дух армии, в которой считали, что Канробер обладая «…такими заместителями, как Пелисье, Боске … может сегодня предпринять все».

Чоргунский мост-акведук. Построен в 40-е гг. XIX в. по инициативе адмирала М.П. Лазарева. Являлся частью самотечного водопровода длиной 18 км, подававшего воду в сухие доки Лазаревского Адмиралтейства в Севастополе. Рисунок Л.Ф. Лагорио.

Эта ротация для французов была необходимой, так как сосредоточив основные усилия на позиционной борьбе под Севастополем, Канробер, самый слабый из французских командующих, неумышленно оказался втянутым в искусно навязанный ему русскими план стратегической обороны. Для русских смысл действий, после ряда неудачных полевых сражений (Альма, Инкерман, Евпатория), сводился к тому, чтобы тщательно дозировать свои усилия, для чего необходимо было «… возможно ограничивать наши территориальные потери и заставлять продвигаться неприятеля не церемониальным маршем, а выполняя ряд крупных оперативных работ — производя перегруппировки, подтаскивая на передовые линии сотни тысяч пудов боевых припасов…. Позиционный фронт легко создается в том случае, если одна из враждующих армий представляет перевезенный из-за моря десант (Севастополь 1854–1855 гг.)».

Заняв пост главнокомандующего, Пелисье взвалил на свои плечи и груз руководства общими действиями союзных войск в Крыму.

К слову сказать, Канробер не стал единственным, кому стойкость Севастополя стоила должности. Адмиралы Дандас и Гамелен, не сумевшие в полной мере использовать все выгоды от господства союзного флота на море, вынуждены были сдать командование: первый адмиралу сэру Лайонсу, второй — адмиралу Брюа.

Смена командующих не улучшила положение в союзных штабах. Англичане и французы продолжали тихо и с уважением ненавидеть друг друга, считая исключительно «заклятых друзей» виновными в том положении, в котором они оказались.

Но и это было не самым страшным. В августе 1855 г. французские военные мало того что считали, что их английские союзники ни на что больше не годятся. Они уже не были согласны с планами собственного командующего — Пелисье и видели новую кандидатуру на этот пост в прибывшем недавно в Крым генерала Ниеле: Император, разделявший эту точку зрения, решил отправить Пелисье в отставку за то, что тот настаивал на продолжении боевых действий. Письмо об отставке Пелисье было уже на пути в армию, когда его сторонникам удалось переубедить императора и перехватить этот приказ буквально в последний момент.

В своем стремлении коренным образом изменить ситуацию, не допустить дальнейшего бесконечного затягивания военных действий в Крыму и удержать инициативу, союзники начали переориентировать центр тяжести на операции вне линии осадных позиций. Пелисье, реально осознавая, что «…в новых условиях незачем терять время и средства на осаду Севастополя, сохранявшего свободные сообщения…», решил принять новую стратегию сокрушения: «…атаковать русскую живую силу — полевую армию, уничтожить или отбросить эти 50–60 тыс., перерезать сообщения Севастополя…».

Он обратил свой взгляд в сторону от осадных работ, на циркумвалационную линию вокруг крепости, которая к тому времени перестала быть таковой по своей сути. Изоляции гарнизона и нарушения связи его с внешним миром, предотвращения возможности снабжения Севастополя всем необходимым для выдерживания длительной осады она не выполняла. По мнению Джеймса Мортона, одного из создателей системы укреплений береговой обороны США, взявшего для этого многое из опыта Крымской войны: «…циркумвалационные линии союзников под Севастополем были построены с единственной целью: ограждения армии от нападения русских, то есть сугубо оборонительными».

Еще один из американских военных, генерал федеральной армии периода Гражданской войны (1861–1865 гг.) Джордж Мид, считал, что кампания под Севастополем, в которой союзникам не удалось перерезать пути снабжения русских войск, была «длительным процессом полуосады», грозившим затянуться бесконечно долго.

Важным для определения дальнейшего хода вооруженной борьбы в Крыму оказалось мнение императора Наполеона III, небезосновательно опасавшегося дальнейшего затягивания войны и как результат, что «…осада Севастополя может превратиться в многолетнюю Троянскую войну».

Перенос основных усилий союзных войск на территорию вне осадной линии мог привести к разрыву сообщений и соприкосновений крепости с полевой армией, при отсутствии которых Севастополь «…не продержится и в течение недели».

Такое изменение характера боевых действий могло, по мнению французского императора, полностью использовать наметившийся перевес сил союзников, которые постоянно пополнялись. Образованный артиллерист, автор нескольких книг по теории артиллерии, в том числе довольно интересной работы «История орудий используемых современными армиями» (1849 г.), Наполеон III весьма оперативно реагировал на ситуацию в Крыму. С начала 1855 г. он категорически запрещал любые второстепенные действия. Для наблюдения и контроля им был послан в Крым генерал-адъютант военный инженер Ниель, которого, как выше говорилось, император был не против увидеть на посту главнокомандующего. Прибытие этого выдающегося военного специалиста имело большое значение: «Его роль, достаточно серьезная, хотя совершенно неопределенная, состоит в том, чтобы следить за всем весьма тщательно и отчитываться прямо перед французским правительством». Ниель стал одним из тех, кто создал условия, приведшие к поражению русской армии на Черной речке.

Англичане рассуждали почти аналогично, с той лишь разницей, что, по их мнению, «…всякое углубление внутрь полуострова, атака неведомых позиций, маневрирование при отсутствии кавалерии и обозов, являлось авантюрой». В свою очередь они предложили провести ряд экспедиций в города на побережье Черного и Азовского морей, что могло не только усугубить положение русских, лишив их нескольких баз, но и перережет важные артерии снабжения. В данном случае, традиционным для британцев способом было ведение боевых действий против прибрежных баз с использованием силы собственного флота.