Ведьма и закон. Игры вестников - Евгения Чепенко

– Ну а теперь, когда узрел, что сделаешь?

Лик неопределенно повел плечом.

– Ничего. Пусть пока повисит, он мне не мешает.

– Кто повисит? – вплыла неожиданно в диалог Руся.

– Значит, так, – забасил Вукола. – Топайте в Пустоши, а у меня дела. Старый я, и с яблони паразитов свести надо. – Змий старчески закряхтел, поднимаясь из кресла.

– А зачем нам в Пустоши? – Руся вопросительно уставилась на шефа, отчего Лик искренне опешил:

– Ты меня спрашиваешь? Впервые слышу.

Куля укоризненно покачал головой:

– Помолчите и дослушайте… Давно это было. Я тогда молод был, здесь жил, в Иномирье нос не совал. Оттого знаю лишь в общих чертах от путников да из редких очерков. Обитала в том мире группа многочисленная единомышленников единосозданных – нефилимов. Идея была по-человечески примитивна: и ангелы, и бог растворились ради спасения обоих миров, а в нефилимах оставили истинное начало и силу. Это начало наши герои стремились в себе развить, став не просто ангелами, но идеальными ангелами. Превзойти своих отцов жаждали. Опять же только в человеческом социуме могли родиться столь абсурдные эгоистичные заблуждения. Я такое изображение с братством крови встречал, только дальше не огонь врезали, а воду. Было это в мемуарах одного замечательного змия, светлая ему память…

Вукола замолчал, перестал шевелиться, глядя в сторону, словно вспоминая кого-то, затем встряхнулся и вновь продолжил:

– В Пустоши живет старый Буран. У Бура страсть к собирательству. Книги на любую дату, любую тему и любой вкус. Там и найдете все в подробностях.

– К кому вы летали?!

Руся озадаченно рассматривала переливающиеся огненным перламутром рога. Черт искренне был не готов с первого раза поверить в услышанное.

– К змию Вуколе, – спокойно повторил шеф, просматривая документы археологов. – Наша Козлова оказалась его приемной внучкой.

Зверобой перевел взгляд на ведьму. На лице его легко читалось пережитое потрясение.

– У тебя это… – Маруся осторожно кивнула в сторону макушки черта. – Там…

– У тебя дед – змей?! – Зверобоя передернуло.

Неудивительно, конечно. Маруся понимала такую реакцию коллеги. Если боги предпочитали с драконами не связываться, то черти из поколения в поколение передавали способы избежать встречи с огнедышащим. Это был уже кровный страх.

– У тебя там… – сделала Руся новую попытку сказать Зверобою про рога.

– Это все, что у них было? – Лик сердито отбросил документацию, не дав ведьме закончить. – Да старик рассказал в два раза больше!

Зверобой усилием воли вернул контроль над своими страхами.

– А чего ты хотел после великого пожара?

– Чтоб работали лучше. Неужели так сложно найти современников тех событий? Козлова вон мигом нашла! Не в первый ведь раз уже сталкиваемся, и всегда одно и то же. Срок жизни людей одинаков и короток, но они носом грязь роют ради любой крохи информации о своих предках. Уже обращаешься к ним и заранее знаешь, что от Иномирных археологов все равно больше информации поступит.

– Не заводись. – Зверобой нервно повел плечом. – Лучше командуй, что дальше?

– Дальше? Дальше ты сидишь на рабочем месте, а мы отправляемся в Пустошь.

– Вдвоем? Без сопровождения? Слушай! Кончай на меня как на экспонат музейный смотреть и пальцем тыкать! Я и так знаю, что они светятся! Это от меня не зависит сейчас.

Ведьма спешно опустила руку, закрыла рот и нарочито преданно уставилась на начальника.

Лик, которого неожиданная вспышка возмущения Зверобоя тоже немного выбила из равновесия, устало вздохнул.

– В общем, так. Ты, – он кивнул черту, – будь на связи, введи остальных в курс дела, как вернутся. Если у кого какие мысли, версии появляются, прорабатывайте. Теперь ты. – Шеф в упор взглянул на Марусю. – Кидаешь в свою сумку все, что из нее успела высыпать, берешь эту самую сумку, метлу и идешь прямо за мной, не сворачивая и даже не глядя по сторонам. Задачи всем ясны?

– Так точно, – отрапортовал Зверобой.

Руся ничего не ответила, только развернулась и направилась к выходу. Ничего собирать или брать ей не требовалось. И сумка, и ее содержимое, и даже метла – она просто не успела выпустить все это из рук после возвращения от Вуколы. Лик ладонью нервно взлохматил волосы на затылке и пошел следом. Пожалеть о сказанном он успел сразу же, сейчас жалел в два раза сильнее. Быть богом не требовалось, чтобы понять, что обижена и, вполне вероятно, зла. В груди тяжелым камнем осело чувство вины и что-то еще не совсем оформившееся и понятное.

Повинуясь далеко не начальственным порывам, Лик ускорил шаг и поравнялся с ведьмой. Она не взглянула в его сторону. Так и прошли в полном молчании до шахт, где Маруся без колебаний выбрала направление вниз. Эйдолон еще раз нервно взлохматил волосы. Дополнение к списку: злость делает ее собранной и расторопной. Именно то, чего ожидает любой начальник от подчиненного. Однако Лик не ощущал себя удовлетворенным. Хуже, вспомнилось ее зелье от похмелья, ради которого она летала туда, куда нормальные создания нос не суют, и вспомнился дед Вукола с вопросом о Шуте. Эйдолон оглянулся на облако, в глубине которого едва различимо проступало лицо карлика.

– Сидишь? – чуть слышно спросил бог.

Шут по-волчьи оскалился.

– Сиди, – кивнул Лик и отправился снова догонять Марусю.

Козлова умом-то понимала, что в целом шеф правду сказал, но то ум. А вот что творилось с эмоциями, ни в сказке сказать ни пером описать. Гордость почти правдоподобно издавала предсмертные хрипы. Руся при каждом шаге зло ударяла черенком метлы об пол, да так, что даже охрана на выходе из главного корпуса молча уступила ей дорогу. Что шеф бесшумно возник подле ее плеча, она заметила не сразу. Когда же заметила, на душе сделалось заметно теплее. Смотреть на него открыто, понятное дело, настоящая обиженная женщина не станет, зато аккуратно исподтишка – это всегда можно.

Лик не выглядел как бог, готовый командовать и повелевать, он выглядел как мужчина, готовый извиниться. Руся удержалась от улыбки.

– Подождешь на улице? Я запрос оформлю.

– Так точно!

Эйдолон хмурился, глядя в спину удаляющейся женщине. Он корил себя за несдержанность, за слабость и за то ощущение вины и печали, что от ее холодного «так точно» возросло многократно. И невдомек было богу, что причина его беспокойства на улице счастливо улыбается, донельзя довольная своей маленькой победой.

До Пустошей не существовало прямых рейсов. От ближайшей к ней деревни путешественникам и паломникам предстояло добираться полдня верхом.

Великие Пустоши нельзя было обойти или измерить, невозможно исследовать. Всякий, кто приходил сюда с подобным желанием, исчезал бесследно. Пустоши сами решали, кто станет гостем, куда отправится, чем займется, что увидит, будет ли пользоваться техникой и магией или же нет.