Утраченное кафе «У Шиндлеров». История Холокоста и судьба одной австро-венгерской семьи - Мериел Шиндлер

10. Адольф Гитлер в 1904 г., за три года до знакомства с доктором Блохом. Портрет нарисован однокашником

Через несколько дней после той, первой, консультации Клара снова появилась у Эдуарда. Теперь она привела с собой всю семью, в том числе и Адольфа, и Эдуард сообщил ей страшную новость. Как вспоминал потом Эдуард, Клара стойко приняла ее, но Адольф заплакал и спросил: «Что же, маме совсем не на что надеяться?»

Доктор ответил: «Если срочно сделать операцию, можно еще успеть». Эдуард вспоминал потом, что это чуть-чуть успокоило Адольфа.

Эдуард не стал медлить и подключил все свои связи. 18 января 1907 года Кларе удалили грудь в Больнице сестер милосердия (Barmherzigen Schwestern), причем по ее просьбе Эдуард присутствовал на операции. Адольф настоял, чтобы мать положили не в переполненную общую палату, а в отдельную, пусть даже и более дорогую.

Часа через два после операции Эдуард зашел к детям Клары, которые волновались, ожидая исхода операции дома. Адольф устал, а глаза у него покраснели от слез. Юноша внимательно выслушал рассказ врача об операции, а потом глухо спросил: «Ей больно?» Эдуард впоследствии называл операцию «трудной» и признавался, что ему трудно было скрывать от детей всю серьезность положения.

При беспомощной матери Адольф становился теперь главой семейства. Он платил доктору и больнице, а Эдуард наблюдал за ходом выздоровления Клары. В том же году он лечил Адольфа от разных мелких недугов. На взгляд Эдуарда, Адольф был любимчиком матери и сам горячо любил ее. Какое в жизни избрать направление, он не знал. Адольф плохо учился, а в 1905 году совсем бросил школу. Опекун, Йозеф Майрхофер, напрасно уговаривал его поступать на работу. Клара же очень одобряла стремление своего сына стать художником.

Она, казалось, сравнительно быстро шла на поправку и вскоре уже могла ходить за провизией на ближайший рынок. Однако ей стало трудно подниматься на третий этаж, поэтому в мае 1970 года семейство переехало еще раз, в квартиру побольше и посветлее, на первом этаже дома № 9 по Блютенштрассе. Она находилась на другом берегу Дуная, в районе Урфар, совсем неподалеку от садов, откуда поставляли фрукты на винокурню семейства Кафка. Доктор Блох побывал там и своими глазами увидел полную чистоту и порядок: фрау Гитлер была превосходной хозяйкой.

Через несколько месяцев после операции, осенью 1907 года, Адольф отправился в Вену держать вступительный экзамен в художественную школу при Венской академии изящных искусств. В знак почтения он послал открытку своему семейному доктору Блоху: «Из Вены, с самыми теплыми пожеланиями, Ваш вечно благодарный пациент Адольф Гитлер».

Однако Вена, где у Адольфа оказалось много соперников, оказалась местом не таким уж простым: в нее валом валили жители начавшей распадаться империи. С 1880 года ее население почти утроилось и приближалось к двум миллионам. Кругом царила бедность, жилья остро не хватало. В обществе росли напряженность и антисемитизм. Евреи уже составляли чуть ли не 10 % жителей Вены и были самым многочисленным из ее национальных меньшинств. Совсем немногие стали обеспеченными культурными интеллектуалами; подавляющее большинство не сумело выбраться из бедности, говорило на идише, а не на немецком языке и оказалось в столице, спасаясь от враждебного отношения в других регионах Австро-Венгерской империи.

Вена не приняла Адольфа. Из 113 поступавших в 1907 году в академию попали всего двадцать восемь. Гитлера среди них не оказалось. Друг его детства Август Кубичек вспоминал, что работы Гитлера были признаны не соответствующими уровню академии; Адольф мог бы поступить на архитектурное отделение, но ничего не вышло и там: ведь школу он так и не закончил. Он вернулся в Линц, но о своей неудаче никому ничего не говорил.

К октябрю 1907 года Кларе Гитлер стало хуже. Рак груди дал метастазы. Доктор Блох сообщил семье, что теперь положение стало безнадежным. С 28 октября Клара не вставала с постели, и Адольф взял на себя домашнее хозяйство. Кубичек удивлялся, до чего ловко его друг исполнял свои новые обязанности:

С 6 ноября 1907 года Эдуард посещал Клару каждый день. Потом, в автобиографии, он писал, что Адольф спал рядом с матерью, чтобы быстро откликнуться на любую ее просьбу. Для обработки кожи вокруг швов Эдуард прописал Кларе йодоформ, легкий антисептик; чтобы облегчить страшные боли, он давал ей и морфий. Клары Гитлер не стало в ночь на 21 декабря 1907 года. Вся семья понимала, что Эдуард уже ничем не мог помочь, поэтому его известили только утром.

Днем Эдуард приехал в Урфарт, чтобы оформить свидетельство о смерти. Адольф сидел рядом с умершей; ночью он явно ни на минуту не сомкнул глаз. В память о матери Адольф набросал ее карандашный портрет. Эдуард какое-то время побыл с безутешной семьей. Как мог, он постарался объяснить, что смерть стала для нее избавлением.

Как и хотела Клара, 23 декабря 1907 года ее похоронили рядом с мужем. На следующий день вся семья появилась в приемной у доктора Блоха, чтобы поблагодарить его за все, что он сделал для матери. Адольф пожал врачу-еврею руку и произнес: «Вечно буду вам благодарен».

Линц, август 2019 года

Я все еще на кладбище. Линц стал домом для трех поколений семейства Кафка; все они здесь и похоронены. Перед Зигмундом и Эрминой лежит их дочь Берта Унгар и внук, Курт Унгар. Их надгробия тоже выполнены из черного мрамора, хотя пониже и поскромнее. У них не осталось потомков. В Линце эта ветвь семьи пресеклась. Потом я отправляю фотографию, сделанную на кладбище, в Соединенные Штаты, своим родственникам Кафка – внуку Зигмунда и Эрмины Джону и двум их правнукам. Они радуются, потому что в обозримом будущем вряд ли совершат такое далекое путешествие.

Удивительно, но мой отец гордился тем, что его дядя Эдуард врачевал Гитлеров. Меня всегда удивляло, что даже самое легкое прикосновение к знаменитости (даже такого рода, как Адольф Гитлер) для моего отца было лучше, чем полная неизвестность. Нам в детстве в это верилось с трудом. Однако же правда вот она, в воспоминаниях доктора Блоха. И на доске объявлений в старой школе Джона Кафки я тоже читаю: доктор Блох «имел сомнительную честь» лечить Гитлера.

В 1908 году, после смерти матери, Гитлер снова попробовал поступить на художественное отделение, и снова у него ничего не вышло, но теперь уже он остался в Вене, без работы и почти совсем без денег. Тогда начали формироваться и его политические воззрения: он заделался ярым поклонником мэра Вены Карла Люгера, лютого антисемита.