Дочь олигарха - Скарлетт Томас

Все кивают.

– Сэр… – произносит Рейчел. – А что мы должны отвечать, когда нас будут спрашивать, где Бьянка?

– Ее временно отчислили, – говорит он. – За дурное влияние на одноклассниц. За то, что подталкивала вас сидеть на диетах.

Син-Джин снова бросает на него тот же взгляд.

Если бы это был другой учитель, девочки наверняка ввязались бы в спор. Ведь это объективно идиотская мысль и максимально травмоопасная. Что будет, когда все узнают, что эти шесть девочек умудрились врать на такую ужасную тему? Как это отразится на их будущем? Они смогут написать об этом в своей анкете, когда будут подавать заявку на поступление в университет? Умение врать на очень-очень серьезные темы. Кто знает? Но есть во всем этом что-то очень неправильное.

– Я обсужу это с педагогическим коллективом, – говорит доктор Мун. – Но на данный момент мы приняли такое решение. Между собой вы можете это обсуждать. Мы понимаем, что вам этого захочется. Ваши комнаты находятся в отдалении от остальных, и вам разрешается уходить туда в любой момент в течение учебного дня, если возникнет такая потребность. Но вы должны обещать, что до поры до времени никому не будете об этом рассказывать. Даже родителям.

Тишина.

– Обещаете?

– Да, сэр.

Кровать Бьянки занимает Дэниель. С версией про временное отчисление это не очень вяжется: ну ведь правда странно, когда одну девочку отчисляют и ее вещи тут же сгружают в коробки и убирают на хранение, а ее место занимает другая? А что если, шепчутся другие девочки, а что если Бьянку совсем исключили. Это становится официальной неофициальной версией, хотя о вымышленном временном отчислении даже не было объявлено. Дэниель, похоже, тоже в каком-то подвешенном состоянии. Ее родители разводятся и продают дом в деревне. Мать переезжает в Лондон, а отец перебазируется в Дубай. Она лежит на кровати Бьянки, плачет, слушает “Лемонейд” и плетет фенечку из одной только черной нити. Получается красиво, хотя цвет все время один и тот же. Но это просто Дэниель такая талантливая.

Остальные девочки порхают вокруг, как страницы, вырванные из запрещенной книги, и никто не шутит про какашки или принцессу Августу. Они не плачут – вдруг кто-нибудь увидит. Они относятся к доверенной им тайне очень-очень серьезно. Время от времени смотрят друг на друга и говорят: “Господи”. Если плакать хочется нестерпимо, запираются в туалете и открывают все краны с водой.

В понедельник, никого не предупредив, доктор Мун является в столовую во время завтрака и делает официальное объявление о смерти Бьянки.

Поговаривают об отмене поездки в Кембридж и дискотеки, но тут кому-то приходит в голову идея, что это ведь может быть чем-то вроде поминок Бьянки.

Похороны назначены на следующий понедельник и будут проходить в Лондоне, но родители Бьянки выразили пожелание, чтобы никого из школы не было. Значит, вместо похорон как раз и можно устроить проводы Бьянки – помянуть ее и отдать последние почести. Станцевать под Азилию Бэнкс, и Ариану Гранде, и…

– Ну вы больные, – говорит Бекки с плохими волосами.

Бекки с плохими волосами заполняет заявление на пост старосты. Для этого требуется два рекомендательных письма и сногсшибательное эссе о своей кандидатуре. Хорошо, если ты играл в спортивных командах, участвовал в театральных постановках и досрочно сдавал экзамены по математике. Может, высокий рост – тоже плюс при подаче заявки? Крайний срок приема заявлений – сразу после Рождества. Староста сменяется раз в два года – по-английски это называется то ли biannually, то ли biennially[15] – так что тебя выбирают сразу на десятый и одиннадцатый классы. Староста проводит много времени с доктором Муном и старшими педагогами, которые помогают директору с руководством. Нынешнюю старосту зовут Тереза. Она очень худая, у нее светлые волосы, длинные и тонкие, почти как у… Погодите-ка, это не в нее ли Бьянка была влюблена, когда училась в младших классах? Так и есть, говорит кто-то, Бьянка была ее фенечкой.

Пока остальные планируют сходить к Терезе – у нее крошечная спальня-кабинет в Девичьем крыле рядом с учительским коридором, и она состоит в каком-то никому не понятном французском аристократическом родстве с Тиффани, – Наташа подумывает, не надо ли и ей подать заявку на пост старосты. Все дело в том, как директор говорил с ними про Бьянку. Ну да, ладно, он соврал про то, что это секрет, и про то, что он им доверяет и считает их особенными, но Таш понравился его серьезный тон. Ей хочется, чтобы учителя всегда разговаривали с ней вот так.

К тому же никто не хочет, чтобы старостой стала Бекки с плохими волосами. А Бекки с плохими волосами уже нависает вполне реальной угрозой. Она вместе со своими подружками Беллой и Эль учредила группу противников Аны – возможно, из-за слухов о том, что Бьянка состояла в группе Ана-последователей. Но на самом деле это все та же озабоченность едой и легальный повод заглядывать на отвратительные страницы в Pinterest с хештегом #анорексия и читать там инструкции, как голодать и не падать в обморок, но она это так подала учителям, что ее действия выглядят здорово и сознательно. Ей поручили провести опрос и взять несколько интервью, чтобы выяснить, как девочки в школе относятся к еде и диетам. Все до единой врут. Девочки, которые регулярно съедают по два куска пирога с патокой, утверждают, что никогда его не едят. А те, которые пирог с патокой прячут и выбрасывают, уверяют, что всегда его едят. Статистика выходит просто поразительная. Получается, что от диет жиреют! А от постоянной жратвы – худеют. Кто бы мог подумать?

Но вот что плохо: 90 процентов школы страдает от того или иного вида пищевых нарушений.

– Так, – говорит доктор Мун. – Пора действовать.

Специалисты по пищевым нарушениям похожи на преступников. Их зовут Тони и Доминик. Они из Шотландии. У Тони бритая голова, на нем практичная одежда и походные ботинки. Наверное, он надеется выдать это за стиль нормкор, но видно, что он просто вот так дешево одевается. Его как будто только что выпустили из тюрьмы. А у Доминика бегающие глазки. Обут в черные “конверсы”, потому что пытается сойти за молодого. К черным “конверсам” надел черные джинсы в обтяжку и черную футболку. Тони и Доминику, похоже, под пятьдесят, а может, и за. Все силятся найти в них что-нибудь сексуальное, но не находят буквально ничего, и это очень обидно, потому что девочкам ужасно надоел мистер Хендрикс, а доктор Морган никому не нравится – ну, никому, кроме Бекки с плохими волосами. У него изо рта пахнет так, что прям…