Истории торговца книгами - Мартин Лейтем

В условиях, когда книга на вес золота, самое неожиданное произведение может стать заветным. В школе, где учился фабричный рабочий Томас Вуд (р. 1822), единственной книгой была Библия, поэтому он ходил в Технический институт, где за одно пенни в неделю зачитывался «Древней историей» Шарля Роллена[40]. Позднее в еженедельной газете городка Кейли была опубликована статья, в которой уже состарившийся Вуд рассказывал, что Роллен произвел на него такое «впечатление, что оно не стерлось и не потускнело даже 40 лет спустя». Джон Кэннон, паренек с фермы в графстве Сомерсет, во время поездок на рынок не упускал случая прошмыгнуть в дом одного милостивого господина, где сначала прочел огромный том «Иудейских древностей» Иосифа Флавия, а потом труды Аристотеля.

Уединение, доступное пастухам, дарило превосходную возможность читать. Эдвин Уитлок (р. 1874), мальчик-пастух из графства Уилтшир, от корки до корки прочел почтовый справочник за 1867 год, пока следил за стадом. После этого он стал настойчиво интересоваться у соседей, нет ли у них других книг, и к пятнадцати годам проштудировал «почти всего» Диккенса и Скотта, а также двенадцатитомную «Историю Англии». У пастуха Джона Кристи из шотландского графства Клакманнан была не только библиотека из 370 книг, но и полное собрание журналов Spectator и Rambler.

Шахтеры, в отличие от Уитлока, работали в адских условиях, и, быть может, именно из-за чудовищно тяжелой жизни они с таким усердием с ранних лет посвящали время самообразованию. Они создали «сеть культурных институтов, одно из обширнейших объединений, которые когда-либо появлялись в мире благодаря рабочему сословию» (согласно исследованию 2010 года). Изучение многочисленных шахтерских библиотек показывает, что самые ранние из них появились в шотландском графстве Ланаркшир в 1741 году. Библиотечные книги, в том числе популярные притчи и бульварные романы, во многом повлияли на радикализацию настроений в среде рабочих. Один шахтер из Уэльса вспоминал, что рассказы о Робин Гуде постоянно ходили по рукам, людям нравился содержащийся в них посыл о необходимости перераспределения благ.

Одна книга на протяжении Викторианской и Эдвардианской эпох будоражила воображение рабочего люда больше, чем любая другая. По популярности и степени воздействия на умы американская писательница Гарриет Бичер-Стоу может по праву считаться предшественницей Харпер Ли. Аболиционистский роман Стоу «Хижина дяди Тома» оказал поистине огромное влияние на общественность, что трудно представить в нынешний век книжных премий. Один шахтер из Северного Уэльса отмечал: «[Этот роман] нам все нутро перевернул. Мы чувствовали каждый удар хлыста. Он резал по живому, раня в самое сердце, в самую душу». Смотритель угольной шахты из Форест-оф-Дин писал в своем дневнике, что роман поразил его, «оставив неизгладимое впечатление». Элизабет Брайсон, рожденная в обнищавшем семействе из шотландского города Данди в 1880 году, восклицала: «Ах, это жизнь!» – и продолжала рассуждать, стремясь выразить всю суть душевного успокоения, которое дарят заветные книги:

Автор анонимной автобиографии «обычного человека», написанной в 1935 году, признается, что из-за романа Стоу, который он тайком читал на фабрике, «немало соленых слез» упало на его «нумеровальную машину».

Брутальные товарищи по цеху представляли угрозу для книголюбов: моряк Леннокс Керр (р. 1899) обнаружил, что за интерес к чтению «попал под подозрение»:

Но чуткая интуиция подсказывала Керру:

Похоже, что начальники в большинстве своем терпимо относятся к чтению на рабочем месте. Один рабочий с фабрики по производству железнодорожного оборудования в городе Суиндон читал Овидия, Платона и Сапфо в оригинале, а на своем станке мелом написал греческий и латинский алфавит. Сперва начальник цеха велел ему все стереть, но смилостивился, узнав, что означают эти надписи. Роуленд Кенни (р. 1883) читал тайком, пока однажды его мастер не продекламировал стихотворение Альфреда Теннисона «Вкушающие лотос» «могучим голосом, с ланкаширским акцентом». Это воодушевило рабочего. «Если уж этот драчун и пьяница, посылающий всех к черту» любил поэзию, то и Кенни мог читать, ни от кого не скрываясь.

Джорджа Томлинсона, шахтера из графства Ноттингемшир, ждал похожий, весьма трогательный сюрприз. Он привык читать «на глубине нескольких сотен метров под землей» и получил нагоняй от своего бригадира за то, что не усмотрел за несколькими тележками с углем и те столкнулись, пока он читал стихи Голдсмита. На следующий день бригадир одолжил ему стопку собственных сборников поэзии, не забыв предостеречь: «Не вздумай притащить их в эту чертову дыру – я от тебя мокрого места не оставлю». Позднее один товарищ-шахтер подобрал оброненные Томлинсоном листки с собственными стихами. Томлинсона окатила волна стыда, но его коллега лишь отметил: «Скверно, приятель. Тебе бы Шелли почитать».

Ну а в эту историю и вовсе верится с трудом: рожденный в 1871 году Джо Китинг, шахтер из Ланкашира, читал дома греческих философов до трех ночи, а наутро отправлялся на изнурительную вахту, во время которой он лопатой выгребал из шахты шлак. Ниже приведен его состоявшийся под землей разговор с безымянным коллегой, которого мы назовем С.

После того случая Китинг уже не чувствовал себя чужаком и даже собрал камерный квартет, исполнявший произведения Моцарта и Шуберта.