Темный ангел надежды - Алисон Робертс

— О… — Звук с трудом вырвался из пересохшего горла. — Это?..

Она знала ответ. Чувствовала, но тем не менее ждала подтверждения. Подтверждения того, что это не сон.

— Ну конечно, — сказал Макс. — Это твоя дочь, Элли. Хочешь ее подержать?

Элли кивнула. Она не могла произнести ни звука, потому что ее и без того больное горло теперь перехватило от слез. Она ощущала, как они катятся по щекам, в то время как Макс аккуратно положил ребенка ей на грудь и помог правильно сложить руки, чтобы поддерживать малышку. Он слегка подвинул катетер, присоединенный к ее руке, и посмотрел куда-то за ее спиной.

— Прихватите пару подушек. Давайте посадим Элли чуть повыше, — обратился он к кому-то.

Ее руки были такими слабыми, что она испугалась, что не удержит ребенка, но Макс не убирал ладоней, помогая ей. Появилась медсестра и подложила подушку под ее плечи и голову. Сознание прояснилось, и Элли наконец смогла справиться со слезами и в первый раз по-настоящему рассмотреть малышку.

Ее глаза были закрыты, демонстрируя огромные черные ресницы. Маленький нос и идеальная линия рта, напоминающая лук Купидона.

— Разве она не великолепна? — В его голосе звучало восхищение и что-то еще. Что-то неожиданное, что заставило Элли на мгновение взглянуть на него, но он не отрывал глаз от личика ребенка, и поэтому она не смогла понять, что в его тоне смутило ее. И сейчас у нее не было сил разбираться. И ни малейшего желания — потому что у нее был гораздо более важный предмет для размышлений. Нечто настолько прекрасное, что не было ничего удивительного в том, что Макс разделяет с ней чувство, которое она сама еще даже не пыталась выразить словами.

Ее ребенок.

— Девочка, и она… — Голос Элли вдруг прервался. Стало слишком страшно спрашивать.

— Она прекрасна. — В голосе Макса звучала… гордость? — По десять пальчиков на руках и ногах. Хорошо кушает — за два дня набрала полторы унции.

— Что? — Неожиданные новости заставили Элли оторвать взор от своей малышки. — Сколько времени я?..

— Сколько времени ты здесь? — Теперь в его взгляде было сочувствие, что подтверждало самые худшие подозрения. — Три дня, Элли. Малышка родилась в шесть часов семь минут в воскресенье.

Это было чересчур. Элли могла бы смириться, если бы оказалось, что она приходит в себя после наркоза от экстренного кесарева сечения, но ее драгоценное дитя целых три дня оставалось в одиночестве в этом мире, лишенное любви и защиты, а она даже не знала об этом!.. Паника подступала ближе, и Элли поняла, что пытается вдохнуть. Ей нужен был воздух, чтобы убедить Макса разрешить ей встать с постели, чтобы она могла быть рядом с дочерью и заботиться о ней. Или пусть ее хотя бы оставят здесь, чтобы Элли могла за ней присматривать — каждую минуту, каждую секунду.

— Элли! — Тон был достаточно суровым, чтобы ей стало ясно, что ее окликают уже не в первый раз. — Послушай меня. — Это был приказ, но он был произнесен практически шепотом. Макс собирался сказать что-то очень важное. И очень секретное.

Дыша как вытащенная из воды рыба, Элли испуганно моргнула и послушно уставилась на Макса. Он быстро огляделся и снова перевел взгляд на нее:

— Помнишь, я сказал Маркусу, что я отец ребенка, чтобы он убрался?

Элли кивнула.

— Здесь я сказал всем то же самое, и они думают, что это правда.

Так вот в чем дело. Эта странная нота в его голосе и то, как он держал ребенка. Со стороны он смотрелся как новоиспеченный отец. То есть он притворяется, чтобы защитить их? Элли снова моргнула, на этот раз от удивления. То ли он настолько хороший актер, то ли просто она еще слишком слаба. Хотя нет, должно быть, дело в нем — раз уж все остальные тоже ему верят.

— Это еще не все. — Макс наклонился ближе.

Со стороны могло показаться, что он любуется ребенком — пальцем он даже аккуратно погладил девочку по щечке, — но на самом деле он просто старался приблизить свои губы к уху Элли, чтобы никто не мог подслушать его слова.

— Я не назвал им твоего настоящего имени, — сказал он. — И… в тот момент я был очень взволнован, не мог ничего придумать…

Элли подумала: «Очень уж смущенно он держится. Неужели он назвал меня каким-то дурацким именем?»

— Я сказал, что твоя фамилия — Мак-Адам.

«Ничего ужасного, — с облегчением подумала Элли. — Замечательное имя».

— Хорошо, — прошептала она.

На мгновение воцарилась тишина. Элли чувствовала, насколько Макс неподвижен. Она ощущала, только как малышка дышит и сонно шевелится у нее на руках. Она уже привыкла к движению этих маленьких ручек и ножек. Казалось, будто она потеряла часть себя, но снова нашла, только теперь эта часть находилась снаружи, а не была безопасно укрыта в лоне.

Макс продолжал молчать. Казалось, он ждал чего-то. Потом из его уст вырвалось нечто похожее на вздох:

— Это моя фамилия, Элли.

Это ее тоже устраивало. Она не возражала против того, чтобы позаимствовать его имя на некоторое время. До тех пор, пока он не против. Хотя, может быть, это не так. Молчание становилось неловким.

— Я… я сказал им, что мы женаты, — проговорил Макс так тихо, что Элли показалось, что она ошиблась.

Она прекрасно помнила все, что произошло в квартире. Как он притворился, что он отец ребенка, и вместе с другими «ангелами-хранителями» сделал так, чтобы Маркус ушел и она оказалась в безопасности. Очевидно, он продолжил этот спектакль, защищая ее — когда она была абсолютно беспомощна, предположительно, в отделении неотложной помощи этого госпиталя. Он даже дал ей новое имя, благодаря чему Маркус не узнает, где она. И не просто какое-нибудь имя. Он одолжил ей свое собственное и вместе с ним — дополнительную защиту: притворился, что она его жена. Его жена.

Элли снова взглянула на этого невероятного мужчину. Он — герой, в этом не приходилось сомневаться. Пусть он сейчас не был одет в мотоциклетный костюм и выглядел усталым и небритым, но он был прекрасен. А еще у него была самая чарующая в мире улыбка. Элли подумала, что та женщина, которая в один прекрасный день станет его настоящей женой, — счастливейшая женщина в мире, просто она об этом еще не знает.

Благодарность за все, что он для нее сделал, переполняла ее сердце. Соревнуясь, нет, переплетаясь с всепоглощающей любовью к крошечному существу, которое она держала на руках. Этого всего было слишком много — Элли снова стало трудно дышать. Что-то зазвенело над ее головой, послышался звук бегущих ног.

— Уровень кислорода понизился, — сказала медсестра. Звонок утих.

— Неудивительно. Она только очнулась, а воссоединение с ребенком проходило довольно эмоционально.

— Конечно. Но мне понадобится наложить кислородную подушку, и ей нужен отдых. Думаю, вам придется забрать ребенка назад в педиатрическое, доктор Мак-Адам.

— Нет! — задыхаясь, выговорила Элли.