Как рушится надежда - Антон Сальников

про лесного Робинзона. Я почувствовал, как остро встает вопрос о жизни и смерти. Как и положено, он застал меня врасплох. Жизнь мальчишек, повышало вероятность далеко не самого счастливого конца совместной жизни с моим идеалом. И только смерть свидетелей счастливой жизни могла ее сохранить. Подобно весам, которые не способны находиться в равновесии, я метался из одного состояния в другое: убить и выжить или умереть с чистым сердцем.

Когда до принятия решения оставались считаные минуты, сложившаяся ситуация буквально раздавила меня. Я лежал не в состоянии принять хоть какие-то меры. Мой слух предательски усилился. Счастливый переливающийся детский смех стал эхом отражаться внутри головы. Я закрыл глаза, но все равно видел их улыбки. Я просто ждал.

И только теперь спустя столько время я понял, чего именно я ждал. Я ждал ее. Ждал всю свою жизнь. Ждал в этот момент. Я не могу ее потерять…

Я был уверен, что это извергали свое недовольство боги. Грохот и крик двух тысяч сумасшедших заполнили лес. Страх, который чувствовался в воздухе проник в молодые сердца. Шум нарастал. Казалось бы, весь лес принял участие в этой игре. Деревья топтали, ветки звенели листьями, а звери визгом исполняли боевой клич. Я услышал крик ужаса и удаляющиеся шлепки ног по сухой земле. Мальчишки спасены ценой обмана и страха.

Я набрался мужества, чтобы выглянуть из-за своего укрытия и поблагодарить спасителя невинных душ, но я никого не увидел. Неужели я планомерно схожу с ума?

– Бу-у! – на меня напрыгнуло сзади нечто столь ужасное, что, невольно поддавшись страху я крикнул, как маленькая напуганная девочка. Подскочив на ноги, я уже практически ринулся вслед за уцелевшими детьми.

Это очень сильно рассмешило Еву, и она сняла маску, сшитую из шкур разных животных, которых нам только удавалось поймать: заяц, белка, дикий кабан, косуля и всего лишь несколько раз лиса.

– Я готовила этот наряду же давно. Хотела тебя напугать – но даже в данной ситуации это получилось – а я и не знала, что ты такой трусиха! – девушка громко засмеялась. Ее смех вернул меня к жизни.

Я был счастлив, что эта девушка меня спасла, уже второй раз. Я в неоплатном долгу перед ней.

Все, казалось, закончилось хорошо. Выбор был сделан, но, как я уже говорил, скоро нагрянут последствия.

Скрытая жестокость

Этот вечер был особенно теплым. Южный ветерок, который то и дело срывался, нежно ласкал локоны ее волос. Ева закрыла глаза и глубоко задумалась. Степень погружения в мысли можно было определить по улыбке, которая внезапно пропала.

– Ты бы и правда дал им попасться в ловушку?

Мы лежали возле костра на импровизированном лежаке и рассматривали звезды в поиске пристанища двум сумасшедшим. Здорово было бы поселиться на вон той далекой светящейся штуке, чтобы нас никто и никогда не нашел. Хотя, человек та еще зараза, вечно лезет туда, где его не ждут.

– Я не знаю – выкинул в воздух я свое вранье – я думал о тебе, о нас. Останови я их, и… и последствия могли бы быть непредсказуемыми. Нас могли разлучить – почти шепотом я закончил свое глупое оправдание. Еще никогда я не врал Еве, и чувство от этого было отвратным.

– Антош, но ведь тебя самого посадили в клетку, хотя ты не считаешь себя виноватым. Наказание без вины! Зачем порождать несправедливость?

Я не знал, что сказать. Я был подавлен. Чувство, что мой идеальный мир первый раз пошатнулся, пробудило тревогу. Я повяз с головой в своих утопических бреднях и не видел сущность происходящего. Я слепо защищал то, что сам никогда не видел.

Я уставился в звезды в надежде найти там ответ, но облака предательски затянули небо, а ветер резко поменял направление. Тогда мне оставалось только молчать. Врать я уже физически не мог, а сказать правду был не в силах. Это больше меня.

– Пошли в дом, здесь холодает – Ева засыпала огонь землей, а я наблюдал за ее игривой походкой.

Тяжесть недосказанности заполнила воздух. Неужели она считает меня жестоким? Ева как-то сказала, что на жестокость способны только слабые люди. Мне стало душно. Я больше не смогу ничего изменить. Облака плыли по темному небу, как моменты нашей жизни: скоротечно и без остановок, а мы в этой жизни всего лишь наблюдатели. Для достижения счастья нужно сделать тысячи трудных шагов, но достаточно одного шага в сторону, и все труды превращаются в пыль. Я оступился.

Когда я зашел в дом, то девушка, которой я недостоин, уже лежала в кровати. Я лег сзади нее и обнял изо всех сил. Она невольно охнула, но ничего не сказала. Я знаю, мы любим друг друга, потому в ту ночь она разделила мое горе. Молча, без упреков взяла половину и взвалила на женские плечи. Я долго сопротивлялся, пытался выставить себя в ее глазах героем, но, кого я хочу обмануть? Мне и правда стало легче…

Последний поцелуй

Обычное утро. Я встал вместе с Евой с восходом солнца. Пока я ходил за водой к руднику домохозяйка разожгла огонь и поставила котелок с гречкой на подставку. Мы позавтракали, несколько раз страстно поцеловались, и я двинулся по маршруту просматривать ловушки. Все-таки что-то особенное было в начале этого дня. Вопреки тому, что предыдущий день, и тот, который был неделю назад абсолютно идентичны по своему графику, все утро было пропитано тревогой. Она исходила откуда-то изнутри. Было трудно понять ее природу, но ее сущность была неоспорима, она наполнила каждый грамм кислорода поступающего в органы дыхания и далее распространяющегося по всему организму. Даже поцелуй выходил таким жадным, будто бы последний.

Очередная ловушка оказалась пустой. Ночью мне приснился сон, будто те самые мальчишки все-таки наступили на маскировочный настил смертоносной ямы. Я пытался изо всех сил, но был слишком медлительным, слишком тихим, слишком слабым. Но когда я подошел посмотреть на смертоносное сооружение, то там внизу на острых кольях увидел одно окровавленное тело. Его изуродованный облик был знаком, но память мучительно издевалась надо мной, не давая вспомнить, где я мог видеть этого человека. Каждая попытка вспомнить сопровождалась колким ударом по всему телу в тех местах, где была ранена жертва. И вот сейчас, когда я уже наяву заглянул туда, то осознал, чье лицо мне приснилось. Там внизу лежал я. Окровавленный, но все еще живой. На меня ведется охота! Я теряю силы. На мой след уже напали!

– Ева-а-а-а! – раскатистый вопль просвистел между деревьев.