Сердце старого Города - Софья Вель

Прям, баг какой-то!», — очень отчетливо раздалось в голове. Солео замерла, боясь дышать. Напротив неё стоял темноволосый нелюдь. Солео почувствовала горьковатый привкус во рту: «Дааа…, не помог Волчонкин подорожник…».

«Вовсе я не галлюцинация! — возмутился гость больного разума. Солео попятилась назад. — А ты ужасно забавная! Неужели никогда не видела магию?!», — искренне удивился плод воображения.

Солео пыталась вспомнить, откуда она знает слово «магия»? Колдовство было, а магия… В памяти возник образ домика в самой чащобе леса…

«Миленько…, только уж больно заброшено, — прокомментировал юноша, потом скривился, — ба! Да ты увешана братовыми маячками! Весь каст мне сбивает, хейтер несчастный! Ему что, жалко?!». Солео по-детски осмотрела себя: увешана маячками, хейтер, каст — это как? О чем он? Но ничего примечательного не обнаружила, да и слов таких она точно никогда не слышала. Юноша хмыкнул, явно сочтя собеседницу такой же дремучей, как и лес.

«Ладно, свидимся! А то меня братец ищет, пусть побегает теперь! Ишь, че удумал, обманки-ловушки ставить, да маяки развешивать! Не на того напал, лошара. Ну… в общем… ты меня не видела, я тебя не видел. Бывай!», — с этим и растворился, оставив огорошенную Солео одну посреди уже темнеющего леса.

«Может, он нечисть, леший местный?», — Солео три раза сплюнула и покрутилась вокруг оси.

«И как, помогает?», — на сей раз говорила галлюцинация старшего из нелюдей. Он стоял, опершись о дерево и сложив руки на груди.

Солео попятилась назад, готовая бежать.

«Ладно, не важно. Называй, как хочешь. Спасибо, что помогла! Прощай». И пропал.

Солео разозлилась. Нечисть, ни нечисть, а совесть иметь надо! Оба нелюдя перепугали ее до полусмерти. Может, разуму забавно отвлекать ее от мыслей о неудачной охоте красочными снами да голодными галлюцинациями?

Вечером Солео крутила цепочку с кулоном, вспоминая сон. История походила на запрещенные в монастыре романы. Солео подумалось, что девушка из сна похожа на нее саму, только куда отважней. Вот бы узнать, что было дальше?! Виделись веселые приключения и легкая сытая жизнь. В мечтах, навеянных сном, Сильвия Гаспаро побеждала злую волшебницу, находила клад дракона, отважно расправлялась с пиратами…

В полудреме Солео отчетливо слышала, как трубят рога, созывая участников и зрителей на Турнир.

«Сильвия спряталась за трибунами, где предавалась сладостному самобичеванию. «Растрепа» — часто дразнили ее в детстве. И сегодня ее непослушные волосы растрепались от слишком быстрого бега. «Вот так и есть, растрепа! А еще жуткий бездарь и неудачница!», — если с отсутствием талантов девчушка успела свыкнуться за неполные пятнадцать лет, то вот к потере удачи относилась очень болезненно.

День не задался с самого утра. Отец проснулся в крайне ворчливом настроении, о чем не преминул попенять — и комнату она свою не убирает, и обед нормальный, а главное, своевременный, приготовить не может! Что уж говорить об учебе? Опять, опять выгнали! И откуда?! С практической магии! А, главное, кто?! Он, Гаспаро, все силы приложил, чтобы Магистра Алеона приставили к ее классу, а она? Она палец о палец не способна ударить на благо семьи…

Да ударяла она! Да что там, палец?! Она все руки разбила, пытаясь высечь простенькую искорку! Но проще было дождаться самовоспламенения камня… Да и вообще, зачем высекать огонь магией, если есть огниво? Ну, глупо же! Сильвия закусила губу. Все это глупо. Не способна она! Не может! Даже медикусы сказали, что не может. Все дети магов Излаима могут, а она — нет. Такая вот дефективная дочь родилась у чужеземки с белыми косами и архимага древнего города.

От досады на свою кривую судьбу, девочка порвала помятую записку, адресованную отцу.

Ничего она передавать не станет! Вот уж, дудки! Хотят рассказать, какая она непутевая, пусть сами его и ищут! Делаться собственным палачом?! Увольте!

Все гадкий Алеон! С детства знала мальчишку, в одном доме росли, а какие разные получились. Алеон лучший. Алеон самый умный, самый способный, ему еще и семнадцати нет, а он же введен в круг совета. Скоро ему дадут не магистра… нет, мага! Впрочем, что там мага, ему дадут Архимага. Вот важным будет!

Ха, важным! Да он скоро от своей важности лопнет! ЕЩЕ БЫ! Он самый юный магистр чуть не за всю тысячелетнюю историю города. А еще самый способный. Папочка в нем души не чает. Везде, где у Сильвии полный провал, Алеон — на недостижимой высоте. Все-то он знает — и об этих глупых тонких струнах, и о дурацких интегралах. Магия для него, что воздух. Еще б нет?! Он же эльф! Ну, пусть, не весь, пусть только на половину, но магия для него — это естественное состояние вещей.

Это нечестно! Вот почему в Излаиме человека судят только по способностям к ворожбе?

К великому огорчению Сильвии, ее природа не обнаруживала и других талантов, кроме как к лепке и танцам.

«Лепка…, - продолжала упиваться горем отвержения девушка, — это не архитектура. Архитектура зиждется на магии, порядке, строгости. А глина мягкая, пластичная, гибкая… И… никому не нужная!».

Оставались танцы. С танцами учителя отмечали, что Сильвия в них весьма недурна, только недостаточно прилежна.

Поскольку магом ей стать не грозило ни при каких обстоятельствах, то, по авторитетному мнению соседок, несчастный отец наверняка надеялся устроить судьбу дочери через брак. Тут танцы могли бы помочь. Правда, по тому же самому авторитетному мнению, кто ж ее возьмет — с таким-то способностям к магии?! Это наверняка наследственное. И детям передастся, да и в хозяйстве толку мало. У-у-у, здесь никакие танцы не помогут! О лепке и вовсе стоит помолчать.

Сильвия ненавидела магию всей душой, и вместе с тем, безумно завидовала волшебникам.

«Ну почему жизнь так несправедлива?», — на этой мысли девочка погрозила небу кулаком. Ух, вот что он, этот Всевышний, знает о ее тяжкой доле?! И куда ж она инвалидом таким родилась? В городе магов, да без толики магии. Была б она писаной красавицей, но…

Пожалуй, здесь Сильвия Гаспаро с улицы Стрижей лукавила. Если с магией и правда были беды, то внешне девушка была чарующе-интересной. От матери-чужестранки Сильвии достались необыкновенные светлые волосы. Они крупными кудрями золотились на солнце, становясь ржаными в тени. В лице девушки была гармония, изменить любую часть — будет нехорошо, а вместе — изумительно складно. Прохожие не раз провожали Сильвию зачарованным взглядом, отмечая высокие скулы, точеный подбородок и выразительные глаза под гордыми темными бровями.

Но Сильвия себе не нравилась. «То ли дело, Адель! Вот уж повезло, так повезло! И тонкая, и стройная, и кудри, прям, золотые. А глаза?! Синие, огромные,