Опасность на каждом шагу - Майкл Ледвидж

Люди в масках захватили в плен тридцать одного полицейского, двадцать с лишним федеральных агентов, включая личную охрану бывшего президента, без помощи огнестрельного оружия. Слезоточивый газ, резиновые пули и «тазеры».

Еще: двадцать минут назад они открыли выход на Пятидесятую улицу и спустили с лестницы всех копов и охранников. Кое-кто сломал нос, кому-то подбили глаз, но их с тем же успехом могли перестрелять. Так что, полагаю, нам стоит поблагодарить этих уродов за благородство.

Я тщетно пытался скрыть шок и растерянность. Не получалось. Вокруг церкви наверняка было немерено охраны, и всех взяли в заложники? Без единой настоящей пушки?

— Чем могу помочь? — спросил я.

— Прекрасный вопрос. Нед Мэйсон, наш главный переговорщик, уже летит сюда. Но он живет на севере штата, в округе Оринж или еще какой-то дыре. Кажется, в Ньюбурге. Знаю, ты больше не работаешь в отделе спасения заложников, но ты — лучший вариант на тот случай, если эти ублюдки позвонят до того, как Мэйсон сюда доберется.

Кроме того, если я все правильно помню, у тебя за плечами не один час эфирного времени. Так что ты мне понадобишься для усмирения стаи щелкоперов, которые скоро слетятся на лакомый кусок. Стив Рено — ответственный за тактику. Поговори с ним, когда он спустится вон с той птички, ладно? Сиди ровно. Думай, что сказать прессе.

Я последовал приказу, сел ровно и принялся разглядывать огромный, величественный собор, пытаясь прикинуть, кто мог устроить этот захват, как вдруг со стороны баррикады на Пятидесятой донесся шум. Там что-то происходило.

Я потянулся за пистолетом, но в ту же секунду из-за баррикады выскочили голый по пояс блондин и рыжая баба. Какого черта?! Они пронеслись по пустынной Пятой и взбежали по ступеням собора, где их и сбили с ног трое спецназовцев.

С бабы слетел парик, обнажив коротко стриженную голову. Блондин не переставая ухмылялся; я заметил, что парень под кайфом — зрачки у него были по полтиннику.

— Одна любовь! Транссексуальная любовь! — орал он, пока копы тащили его и брыкавшегося трансвестита мимо толпы журналистов на Пятьдесят первой.

Я перевел дух. Ничего страшного. Никаких шахидов. Просто очередное представление большого театра абсурда, главный спонсор — Нью-Йорк.

Стоявший рядом командир Уилл Мэтьюс смотрел на происходящее с открытым ртом. Я сунул «глок» обратно в кобуру; командир снял шляпу и поскреб в затылке.

— У тебя не будет сигареты? — спросил он.

Я покачал головой:

— Не курю.

— Я тоже. Но в данный момент показалось, что вот-вот начну.

Через десять минут в своем фирменном стиле прибыло ФБР.

Через баррикаду на Сорок девятой проехали четыре «шеви-сабурбан», и из них выскочил вооруженный до зубов отряд спецназа. Высокие, стремительные и грациозные парни напоминали команду профессиональных атлетов. Мне стало интересно, не служат ли они в знаменитом федеральном отряде спасения заложников. При текущем положении дел он пришелся бы как нельзя кстати.

Мужчина средних лет с черными, под цвет костюма, волосами подошел к нам и пожал мне руку.

— Майк Беннетт? — дружелюбно спросил он. — Пол Мартелли, отдел кризисных переговоров. Нас прислали из двадцать шестого федерального вам на подмогу.

За кризисным отделом было последнее слово в переговорах. Мартелли, его глава, был широко известен в кругах специалистов. Книга, которую он написал, стала в своем роде Библией для переговорщиков.

Обычно в присутствии федералов я начинаю дергаться, но тогда, признаюсь, почувствовал облегчение. За три года в отделе по спасению заложников на мою долю выпало несколько удач, но в такую переделку я еще не попадал. Особенно учитывая общую взвинченность из-за Мэйв и детей. Положение, что и говорить, было исключительно важное и сложное, поэтому я был рад любой помощи.

— Вижу, связь и общение с прессой вы уже наладили, — заметил Мартелли, буднично оглядывая штаб и баррикады. — Майк, кто главный переговорщик?

Даже говоря о самых обычных вещах, Мартелли излучал спокойную уверенность, которая передавалась и остальным. Неудивительно, что ему доверили такой высокий пост.

— Пока что я. Прикрываю тылы, пока наш спец не прибыл. Потом буду вторым. Лейтенант службы по чрезвычайным ситуациям Стив Рено — ответственный за тактику. За нашим командиром Уиллом Мэтьюсом — последнее слово.

В кризисной ситуации важна строгая субординация. Переговорщик не должен принимать решения. Перед тем как ответить на требования захватчиков, он должен спросить разрешения у старших по званию. Это помогает выиграть время и к тому же позволяет наладить более тесный контакт с захватчиками. Кроме того, кто-то должен решать — продолжать переговоры или идти в наступление. Переговорщики всегда предпочитают говорить. А спецназу только дай пострелять.

— Главное сейчас — терпение, — сказал Мартелли, непринужденно улыбаясь. — Нужно выиграть время, чтобы подготовиться. Дать спецназу собрать сведения для операции. А тем, кто внутри, — немного успокоиться. Время снимает напряжение.

Кажется, эти слова я читал в какой-то книге… Ах да — в книге самого Мартелли.

Мы оба обернулись на звук мотора. Через кордон на Сорок девятой на пыльном черном «Сузуки-750» пролетел полицейский в расстегнутой куртке.

— Был контакт? — вместо приветствия рявкнул Нед Мэйсон, спрыгивая с мотоцикла.

Я уже сталкивался с Мэйсоном во время работы в команде переговорщиков. Энергичный рыжеватый, он, помимо прочего, был троеборцем и вел исключительно здоровый образ жизни. Многие считали его заносчивым и неприятным типом, но лично мне казалось, что он просто принадлежит к тому редкому виду легавых, которые за счет своей педантичности и силы воли достигают гораздо больших успехов в одиночку, чем в команде.

— Пока нет, — ответил я.

Я начал вводить его в курс дела, но тут сержант-связист высунулся из автобуса, размахивая мобильником.

— Это они! — кричал он.

Все, включая командира Уилла Мэтьюса, влетели в автобус.

— Записывай все, что я скажу, — бросил мне Мэйсон. — До последнего слова.

Судя по бесцеремонной манере, он не изменился ни на йоту.

— Вызов поступил из девять-один-один. Мы перенаправили его сюда, — сказал техник, протягивая нам телефон. — Кто будет говорить?

Мэйсон вырвал телефон у него из рук, а мы с Мартелли и Мэтьюсом надели наушники, чтобы следить за разговором.

— Кто бы ты ни был! — проговорил Мэйсон в трубку. — Слушай внимательно! Слушай меня!

В голосе Мэйсона чувствовалась сила. Он говорил твердо и очень серьезно.

— Я представляю армию Соединенных Штатов. То, что вы сделали, переходит всякие границы, и переговоры здесь неуместны. Президент уже подписал исполнительный приказ, согласно которому все обычные каналы связи отключены. Если в течение пяти минут, начиная с этой секунды, вы не отпустите заложников, вас убьют. Единственное, что я могу обещать, — если вы прямо сейчас сложите оружие и отпустите всех заложников, вас оставят в живых. Сейчас ваша единственная возможность ответить. Скажите мне: вы хотите, чтобы эти пять минут стали последними в вашей жизни?