Опасность на каждом шагу - Майкл Ледвидж

Я знал, что это был очень рискованный шаг. Он применил сомнительную стратегию, разработанную разведкой для использования в патовых ситуациях с единственной целью: заставить преступников обделаться. Мэйсон только что поставил все на первом круге в покере. Если бы напряжение превратилось в вакуум, то заявление Мэйсона рвануло бы, как «Дэйзи каттер».[4]

После короткой паузы у нас в наушниках прозвучал не менее жесткий ответ:

— Если этот осел не испарится в течение пяти секунд, бывший президент отправится на тот свет к своей женушке. Пять…

Мне стало почти жаль Мэйсона, когда я увидел, как изменилось его лицо. Да, он блефовал, и блеф стоил ему всех фишек. К тому же, кажется, у него не было запасного плана.

— Четыре, — раздалось на том конце провода.

Командир Уилл Мэтьюс выступил вперед.

— Мэйсон! — сказал он.

— Три.

Мэйсон сжимал трубку в руках. Казалось, из него вышибли дух.

Остальные тоже не знали, что делать.

— Две.

Я когда-то был неплохим переговорщиком, но это было три года назад, и сейчас был не лучший момент снова прыгать в этот омут без подготовки.

Но Неда Мэйсона только что подбили и потопили, и нравилось мне это или нет, готов я был или нет, но, как заместитель переговорщика, я должен был вступить в игру.

— Одна.

Я пересек автобус и взял телефон из рук Мэйсона.

— Алло, — сказал я спокойно. — Меня зовут Майк. Извините за накладку — тот, кто сейчас с вами говорил, не имел права этого делать. Не обращайте внимания на то, что он сказал. Переговоры веду я. Мы не собираемся нападать на собор. На самом деле мы не хотим, чтобы кто-то пострадал. Еще раз приношу извинения за то, что сейчас случилось. С кем я говорю? Назовите свое имя, пожалуйста.

— Учитывая то, что вы пляшете у меня на веревочках, как джеки-попрыгунчики… Почему бы тебе не звать меня Джеком? — ответил голос.

— Хорошо, Джек, — произнес я. — Спасибо, что согласился продолжить разговор.

— Но проблемо, — сказал Джек. — Майк, сделай одолжение. Передай этому долбанутому солдату удачи, который сейчас со мной говорил, что он должен учесть одну вещь перед тем, как начнет свою операцию. Каждое окно и дверь, каждый сантиметр стен и пола в этом зале простреливаются лазерным детонатором, подключенным к здоровому комку «си-четыре». Лучше вам сюда не ломиться.

Даже так: пусть он проследит, чтобы в радиусе пяти километров от Святого Патрика даже голубь не смел капнуть, иначе весь квартал взлетит к Божьей Матери и Сыну ее, да святится имя Его. Кстати, на вашем месте я бы убрал вертолетик с нашей крыши. Вот прямо сейчас.

Я нашел глазами Уилла Мэтьюса и махнул в сторону вертолета. Он бросил слово одному из полицейских, зашуршала рация, и через пару секунд звук винтов начал удаляться.

— О'кей, Джек. Я попросил босса отозвать вертолет. А теперь скажи мне, внутри все в порядке? Я знаю, там есть пожилые люди, которым может понадобиться медицинская помощь. Мы знаем, что в церкви стреляли. Никто не ранен?

— Пока нет, — ответил Джек.

Я решил пропустить провокацию мимо ушей. Установив более прочную связь, я смогу свести угрозы на нет, перевести разговор в разумное и спокойное русло.

— Вам нужна еда, вода, что-нибудь еще?

— У нас все в норме, — ответил Джек. — Пока что я просто хочу сообщить вам пару фактов, которые вы обдумаете на досуге. Первый: вы дадите нам то, что нам нужно; второй: вы позволите нам спокойно уйти. Повтори, Майк.

— Мы дадим вам то, что вам нужно, и позволим вам спокойно уйти, — без запинки повторил я. Важно как можно быстрее установить доверительные отношения, пока у нас не появилось преимущество. Он должен поверить, что мы согласны на любые условия.

— Умничка, — сказал Джек. — Я знаю, что оттуда, где ты сидишь, трудно все рассчитать. Трудно даже поверить. Поэтому я решил сразу прояснить картину. Видишь ли, все будет именно так, как я сказал. Конечно, вы будете сопротивляться. Можете хоть на дерьмо изойти. Только в итоге мы получим то, что нам нужно, и спокойно сделаем ноги.

— Моя работа — устроить все так, чтобы никто не пострадал. Включая тебя, Джек. Ты должен мне верить.

— Ой, Майк, ты такой милый. Ах да, запомни одну вещь. Все уже закончилось, понял? Мы победили. До скорого!

И в телефоне воцарилась тишина.

— Что скажешь об этих ублюдках, Майк? — К Мэйсону внезапно вернулся дар речи.

Уже собираясь ответить, я заметил через окно автобуса движение у дверей собора.

— Погодите. Двери открываются. Двери открываются! Там что-то происходит.

Лихорадочный треск раций заметался, отскакивая от стен забитого людьми штаба, как резиновый мячик, который я купил одному из своих детей.

Сначала я мог рассмотреть только полумрак в соборе. Потом в дверях появился мужчина в порванной синей рубашке. Ступая на мощеную площадь, он жмурился от бледного дневного света.

Кто это? Что происходит?

— Он у меня на мушке, — раздался голос одного из снайперов за ограждением.

— Не стрелять! — крикнул в ответ Уилл Мэтьюс.

За мужчиной ковыляла на сломанных каблуках женщина.

— Что это за… — сказал Уилл Мэтьюс, когда тонкий ручеек превратился в настоящий поток людей, хлынувший вниз по ступеням собора.

Сотни, а может, и тысячи людей внезапно заполонили Пятую авеню.

Неужели похитители отпустили всех? Остальные полицейские, казалось, были сбиты с толку не меньше меня.

Мы молча смотрели во все глаза на толпу прихожан, спускавшихся по ступеням. Невероятная групповая сцена. Спецназовцы немедленно взяли пострадавших под свою опеку, направляя их к южной баррикаде на Сорок девятой улице.

— Всех детективов немедленно сюда. Отдел ограблений, специальный корпус, всех! Установить личности освобожденных заложников и допросить всех до единого! — кричал Уилл Мэтьюс своему помощнику.

Двери собора медленно закрылись. Что теперь?

Мартелли похлопал меня по спине.

— Прекрасная работа, Майк, — сказал он. — Это были классические переговоры. Ты только что спас тысячи жизней.

Было приятно получить от него похвалу, но мне казалось, что освобождение заложников вряд ли было связано со мной.

Может быть, дерзкая тактика Мэйсона все-таки сработала. Или у захватчиков сдали нервы.

Происходящее не лезло ни в какие ворота.

— Неужели все закончилось? — спросил Уилл Мэтьюс. — Как же так?