Банановое убийство - Галина Куликова

— Поэтому я так и расстроилась! — Тоня беспомощноразвела руками. — Сама не могу понять, как дело дошло до свадьбы. Андрейобладал мощной аурой и…

— Еще бы, — буркнула Шур??. — Когда продаешькухонные комбайны, без мощной ауры никуда. Заработки будут низкими. Я считаю,ты зря так убиваешься. Ну совершила ошибку. Ничего особенного. Тем более, непервую.

Тоня немедленно надулась:

— Потапов не в счет.

— Как же не в счет, когда ты до сих пор носишь егофамилию?

— Только потому, что Тоня Потапова звучит гораздолучше, чем Тоня Попкова.

— Да, в браке есть свои плюсы, — философскизаметила Шура. — Даже если он длится всего пару месяцев.

— Не передергивай. Мы с Романом были женаты полгода. Небудь он таким тютей…

— А то ты с самого начала не поняла, что он тютя!

— Я думала, что это временное явление и он поглупел отлюбви.

Шура достала коробку с сигарами, вытащила одну и, оскаливкрепкие зубы, ловко откусила кончик, потом долго раскуривала, втягивая щеки.

— Если бы я увидела потаповскую тетку с самого начала,я бы тебя предупредила, — заметила она. — Не тетка, а дракон схвостом. Причем огнедышащий. Это она испортила Роману характер. Вертит им, какхочет. Отчего он с ней до сих пор не разругается?

— Говорит, что рвать родственные узы — это грех.

— Врет он все. Просто не может справиться. Она ни зачто не выпустит его из своих когтей. Знаешь, есть такие женщины, которымобязательно нужно кого‑то порабощать. Без этого они чахнут и раньше срокаотправляются на тот свет. Мужа она уморила много лет назад и сразу жепереключилась на Романа. Мне кажется, ты сошлась с ним только потому, что у васпохожие судьбы. Он сирота, и ты сирота. Его воспитывали тетя с дядей, и тебятоже.

Наверное, ты права. Роман больше подходил на роль моегобрата, чем мужа. Кстати, Андрей был против того, чтобы мы встречались.

— На его месте я тоже была бы против, — призналасьШура, пуская клубы дыма. От ее сигары воздух на кухне сделался серым и пахучим.

— Мне нужно будет заняться делами Андрея, —сказала Тоня, решительно сложив руки замочком. — У него вообще не осталосьродственников. Но друзья наверняка есть. Нужно отыскать их, сообщить о егосмерти. Позвонить к нему на службу. Может быть, разобрать документы, вещи… Явообще готова сделать все, что нужно.

— Разумно, — согласилась Шура, довольная тем, чтоподруга больше не ревет белугой. — Ты без пяти минут его вдова. Конечно,сделай, что полагается. Я тебе помогу.

В этот момент в сумочке Тони зазвонил мобильный телефон. Онаторопливо достала его. Шура отвела руку с сигарой подальше от лица и замерла вожидании.

— Алло, — сказала Тоня. — Да, это я. —Некоторое время слушала, после чего перебила: — Простите, а с кем яразговариваю? — Прикрыла трубку ладонью и одними губами пояснила Шуре: —Это из милиции.

— Наверняка Чепукин явился! — крикнул из кабинетаСильвестр. — Скажи, что если он еще раз придет жаловаться на депутатов, яподброшу ему в духовку героин и напишу донос.

Майя заглянула в «глазок», втайне надеясь, что вернулсястарший лейтенант Половцев, которому срочно понадобилась консультация ее босса.Ей страстно хотелось, чтобы Сильвестра по‑настоящему привлекли красследованию дела об убийстве. Это был бы настоящий поворот судьбы. Босс оченьнравился Майе. Он был не только умным, проницательным и творческим человеком.Главную отличительную черту настоящего мужчины — благородство — невозможно былоигнорировать. Когда недавно ей потребовалось срочно уехать, он ни слова несказал, хотя во дворе жгли резину и она видела, что ему здорово не по себе. Да,болезнь сделала его язвительным и чудовищно придирчивым, но на это можно былозакрыть глаза. Их постоянные стычки ничего не значили, с некоторой натяжкой ихможно было даже назвать развлечением.

Свою странную работу — присматривать за СильвестромБессоновым — Майя получила совершенно случайно. Некоторое время назад онаоказалась в отчаянном положении. Нелепо погибла жена ее старшего брата Олега, итот медленно, но верно начал спиваться. Его сын Вадик, слабенький от природымалыш, остался практически без присмотра. Олега уволили со службы, ребенкомвсерьез заинтересовалась служба опеки. Майя отвезла брата с племянником загород, к бабушке Клавдии Никодимовне и оставила на ее попечение. Брат продолжалпить. Он даже не пытался найти работу и целыми днями слонялся по селу, навещаято одного приятеля, то другого. Той мелочи, которую ему давали соседи занебольшую помощь по хозяйству, едва хватало на самогон. Ответственность засемью легла на Майю. Нужно было зарабатывать деньги, однако все связанное сфилологией, оплачивалось слишком скудно. Закрыв глаза на диплом, она сталапросматривать объявления в газетах и случайно наткнулась на весьмаоригинальное: «Требуется человек любого пола для ухода за больным. Больнойобслуживает себя сам. Ненормированный рабочий день, плохой характер подопечногои приличный оклад гарантируется». Она явилась на собеседование, вооруженнаяодной только надеждой, и была принята немедленно. Лишь гораздо позже Майяпоняла, почему Бессонов остановил свой выбор именно на ней — от нее не пахло нидухами, ни собаками, к тому же совершенно случайно входе разговора онапроизнесла слово «гипоаллергенный». Ее испытательный срок закончился, кактолько она дала первый бой Чепукину, желавшему прорваться в квартиру и обсудитьпоследние политические новости.

Однако на сей раз она не увидела в «глазок» ни мятежногопенсионера, ни старшего лейтенанта Половцева. Перед дверью стояли совершеннодругие люди.

— Это соседи сверху, — выпалила Майя, примчавшисьв кабинет. — Кажется, с восьмого. Супружеская пара. Знаю только, что еезовут Ольга, и она любит одеваться во все розовое. А про ее мужа вообще ничегосказать не могу.

— Поговори с ними через дверь, — предложилСильвестр. — Хотя… Лучше я сам. После явления этого твоего опера тутобразовался настоящий проходной двор.

— Это не из‑за опера, а из‑за трупа, —защитила Половцева Майя.

В дверь снова позвонили, и Сильвестр еще издали крикнул сосвоим обычным раздражением:

— Эй, что вам нужно?

— Послушайте, — ответил сердитый мужскойголос, — я Георгий Лешневский. Со мной моя жена. Мы хотим поговорить осмерти Фофанова, но только не через дверь. Откройте, это важно.

— А вы, случайно, не ели на завтрак ореховую пасту?

— Опять эти странные вопросы, — шепотом сказалГеоргий жене. — Как будто он играет в шпионов. Об этих его вопросах мне рассказывалии почтальон, и уборщица. Может, он ненормальный?

— Я нормальный, — ответил Сильвестр, обладавшийотменным слухом. — У меня поливалентная аллергия. А это значит, что есливы будете дышать на меня орехами или принесете с собой веточку герани, я просто‑напростозадохнусь.