В спецслужбах трех государств - Николай Голушко

Присутствующим предложил создать при штабе Киевского военного округа единую информационную группу из военных, КГБ и МВД для отслеживания и реагирования на опасные изменения обстановки в республике. «На Украине к власти в западных областях пришли националисты, надо навести порядок, ввести там чрезвычайное положение», — заметил Варенников.

В кабинете стояла настороженная, но спокойная атмосфера. Я задал вопрос генералу, владеет ли он особенностями политической и оперативной обстановки на Украине.

— А что такое? — спросил Варенников.

— Вы правы, действительно в западных областях Украины в органах законодательной и исполнительной власти имеются националистические элементы. Но они победили на выборах, за них проголосовало большинство населения в ходе прошедшей избирательной кампании, не оказав доверия коммунистам. Теперь нам приходится с этими депутатами тесно и повседневно работать.

Далее я подчеркнул, что на сегодня обстановка в западных областях более спокойная, чем, скажем, в Донбассе, где продолжаются постоянные массовые митинги и забастовки шахтеров с политическими и экономическими требованиями. Для новых лидеров западных областей характерны призывы убирать урожай, а не бастовать. Червоноградский угольный бассейн во Львовской области в те дни был единственным в республике, где шахтеры продолжали добывать уголь. Председатель Львовского облсовета Черновил утверждал: «У нас на Галичине забастовки организовать легко. Но зачем забастовки? Это же нам нож в спину!» Что же касается объявления чрезвычайного положения в республике или отдельных областях, то есть закон, который мы недавно приняли (на мундире Варенникова и у меня на пиджаке были значки народных депутатов СССР). Когда будут соответствующие решения Верховных советов СССР или республики, тогда появятся все основания применять надлежащие меры со стороны правоохранительных органов по обеспечению чрезвычайного положения. Что касается войск, то еще в январе 1991 года Верховный совет УССР признал недопустимым использовать на территории республики военную силу для решения внутриполитических и межнациональных конфликтов без согласия законных органов власти.

Во время нашего разговора раздался телефонный звонок ВЧ-связи, и Варенников ушел в другой кабинет для переговоров с Москвой. Я уехал со встречи первым, сославшись на необходимость быть на своем рабочем месте.

После пребывания в Киевском военном округе очередное совещание состоялось в Кабинете министров. Обсуждались срочные меры по обеспечению нормального функционирования промышленности, укреплению правопорядка, улучшению снабжения населения в республике. При обмене мнениями о создании ГКЧП я сказал, в частности, что не понимаю правовых оснований создания этого коллективного органа. Согласно закону, подобные структуры создаются Верховным советом СССР, а он не созывался. По моему убеждению, силовики не должны входить в состав чрезвычайных министерств, их обязанность — выполнять директивы таких особых структур высшей исполнительной власти страны.

Когда я встретился в Верховном совете с Кравчуком, он первым делом потребовал организовать ему личную охрану: «С Варенниковым пришли в Верховный совет много генералов и офицеров. Я оказался без охраны, и меня могли арестовать». В этот же день для обеспечения безопасности Кравчука были назначены сотрудники КГБ Украины, дана команда готовить документы о создании специализированного подразделения для выполнения таких задач. Ранее отдел охраны у нас существовал, но его ликвидировали после ухода на пенсию Щербицкого.

Кравчук впервые оказался в столь сложной ситуации, его действия в тот период оцениваются по-разному. По моему мнению, его положение главы Верховного совета республики являлось исключительно ответственным. Необходимо было определиться с линией поведения: поддержать политику ГКЧП или осудить как антиконституционное явление. На окончательное решение Кравчука массированное давление оказывали воинствующая национал-демократическая оппозиция с одной стороны, с другой — коммунистическое большинство в парламенте, ведь он еще оставался вторым секретарем ЦК КПУ.

После объявления ГКЧП на обстановку в республике позитивно повлияло телевизионное обращение Кравчука к украинскому народу. В нем увидели государственного лидера, призвавшего к спокойствию, взвешенности и соблюдению дисциплины и правопорядка. Он заверил, что свою судьбу республика будет определять сама, ГКЧП в Украине не пройдет.

Когда я добрался до своего рабочего кабинета, Шама доложил, что обстановка в республике нормальная, контролируется, каких-либо выступлений, особенно антиобщественного характера, не отмечается. В мое отсутствие звонил Крючков. Он узнал о том, что я нахожусь на встрече с Варенниковым, и попросил соединить его с Кравчуком. Впоследствии Крючков заявлял, что Кравчук в разговоре «даже сказал, что он не исключает возможности введения чрезвычайных мер в западных областях Украины, где обстановку считал наиболее настораживающей». Не знаю, было ли в их разговоре все так, как изложено Крючковым. Кравчук, в свою очередь, содержание беседы изложил несколько иначе: «Руководитель главной советской спецслужбы поинтересовался, все ли у нас хорошо. В конце передал привет Гуренко… Никаких тебе указаний от имени ГКЧП, никакого давления, никаких угроз. Все было очень вежливо и… абсолютно бестолково».

Крючков после ареста признавал, что союзные республики в дни ГКЧП были оставлены без должного внимания, их потенциал в поддержке ГКЧП не использован, они не были соответствующим образом сориентированы. Возникает вопрос: зачем он звонил Кравчуку?

19 августа мне пришлось принимать, может быть, самое трудное и судьбоносное за всю службу в органах государственной безопасности оперативное решение. От занятой мною позиции зависела дальнейшая жизнь моих подчиненных, их семей и, безусловно, моя последующая судьба. В КГБ Украины поступила шифротелеграмма из Москвы за подписью Крючкова о создании ГКЧП и с требованием перевести подразделения КГБ в состояние повышенной боевой готовности. Органам госбезопасности предписывалось принять исчерпывающие меры по безусловному выполнению решений ГКЧП, обеспечить полный контроль за развитием ситуации на местах. Требовалось осуществлять непрерывное информирование по всем аспектам складывающегося положения, прогнозировать вероятность развития событий и своевременно выходить с обоснованными предложениями. Отмечалось, что исключительно важно сохранить единство и сплоченность чекистских коллективов, объединенных общностью задач и интересов, действовать с пониманием высокой ответственности перед народом.

Это указание КГБ СССР надлежало направить во все 25 областных управлений уже за подписью председателя КГБ УССР. Обычно передаваемые из центра ориентировки, приказы в областные органы госбезопасности сопровождались преамбулой: «Руководствуясь указанием КГБ СССР» или «в соответствии с решением Коллегии КГБ СССР», далее следовали номера и даты соответствующих документов. Подобные директивы становились для республиканских КГБ на уровень приказных требований, подлежащих безусловному выполнению. При подписании шифротелеграммы в областные органы я задумался над формулировкой преамбулы, где по стандарту значилось: «Руководствуясь указанием КГБ СССР за подписью Крючкова о введении повышенной боеготовности». Я зачеркнул эту вступительную фразу и написал следующее: «Руководствоваться решениями Верховного совета Украины и требованиями председателя Верховного совета Украины Кравчука, высказанными в обращении к украинскому народу». В дальнейшем жизнь показала, что несколько слов этого официального указания структурам КГБ означали многое: они отражали мою профессиональную и гражданскую позицию, давали возможность для оценок действий оперативного состава республики в те неясные и грозные дни. Я исходил из того, что после отмены шестой статьи Конституции СССР органы госбезопасности страны в соответствии с действующим законодательством, подчиняются высшим органам законодательной власти СССР и союзных республик.