Экипаж черного корабля - Федор Березин

В процессе полета небольшой подкалиберный снаряд с «Крикливого аиста» встретился по дороге с тяжелыми посланцами «рельсового метателя» — они прошли встречными курсами. Конечно, никто из них не задел друг друга. Если бы гига-калибры «восемьдесят седьмого» обладали зачаточным разумом, да еще ведали, что приближается сейчас к запустившей их пушке, они бы наверняка плюнули на свою далекую неизвестную цель и попытались подорваться вблизи встретившегося путника. Но, конечно, они этого не сделали.

Размещенные в отдельных гусеничных кабинах средства обзора горизонта «восемьдесят седьмого» обнаружили снаряд брашей на очень небольшой дальности, уже в пикировании: он появился на границе стратосферы в виде мерцающей радиолокационной метки. Данные автоматически пошли на многоколесные вездеходы ПВО. Те успели поймать цель в тепловые прицелы — снаряд, хоть и был небольшим, солидно разогрелся. В его сторону повернулись многоствольные автоматические пушки; вверх взлетели ракеты, ставящие дымовые и прочие завесы.

Вся эта суета оказалась напрасной тратой сил, хотя, может, и нужной, поскольку отвлекла людей от горестных размышлений о своем несостоявшемся будущем: разумеется, на слишком долгие философские размышления времени бы не хватило. Снаряд так сильно нагрелся, что сделался наблюдаем в виде размытой, красноватой, падающей звезды. Некоторые из рабочих, привычно наращивающие рельсы в неизвестные дали, а также корчующие лес, успели его заметить: это было хоть что-то в царящей в небесах тьме. Наверное, они не очень испугались, недавняя стрельба собственного гига-орудия поражала воображение больше, она ведь имела не только зрительный, но еще и звуковой эффект. К тому же за всю войну «РМ-87» еще ни разу не обстреливали. Все приготовления ПВО «рельсового метателя» имели мало шансов на успех, потому как подлетающий боеприпас брашей, действуя по программе, обязался подорваться на высоте четыре километра. Это несколько превосходило зону поражения основного количества автоматических стволов.

Взрыв произошел там, где планировалось, тютелька в тютельку. Сам «метатель» оказался от эпицентра далековато, ударная волна, пройдя шесть километров, не смогла опрокинуть его сорок тысяч тонн. Однако в него воткнулся целый лес шпал, рельсов и даже прилетевших откуда-то деревьев — некоторые из них успели до этого срубить, некоторые — нет. Там и тут взорвались гига-снаряды: им пришлось кувыркнуться очень недалеко, сравнительно со своими тактико-техническими характеристиками. Всю мелкую технику — гусеничную и колесную — сдуло. Окружающий лес, частично выгоревший еще несколько недель назад, снова вспыхнул, однако многие обледенелые деревья просто упали. Легли они, как солдаты по команде, ногами (корнями) к эпицентру, головой (верхушкой) от — по этой конфигурации было абсолютно невозможно определить, откуда прилетела смерть.

Практически весь «экипаж» «восемьдесят седьмого» погиб. Те, кто остался и мог двигаться, разбежались, «черные орлы» тоже, между прочим. Единственный штатный доктор, четыре фельдшера и пятеро медбратьев, разумеется, не могли обслужить такое количество раненых, а об облученных никто даже не заводил речь. Небольшой отряд имперских спасателей при самом лучшем раскладе смог бы прибыть на место только через двое суток: даже легко раненные, но неспособные идти к тому времени должны были однозначно замерзнуть, ведь тепло просуществовало только несколько секунд, а потом лишь тлеющие, улегшиеся гигантским овалом леса забивали ноздри удушливым дымом.

У Империи Эйрарбаков теперь осталось одиннадцать «рельсовых метателей».

Все они куда-то двигались.

Дело не в том, что они, преодолевая овраг, потеряли время. Не имея возможности узнать намерения «свиноматки», они равным образом могли закончить все задолго до ее попытки куда-либо «уехать» — если, разумеется, она вообще собиралась это делать. Могло случиться, что врывшаяся в грунт гига-машина вообще надеется успешно «перезимовать» тут все будущие катаклизмы, и тогда их план — суета сует, землекопные работы с целью демонтажа ландшафта, попытка борьбы со скукой, заслон веером дел от размышлений о грустных перспективах планеты.

Вопрос в том, что, преодолев такое препятствие, группа минеров автоматическим образом отсекалась от основных сил отряда. Если ранее Лумис мог послать им помощь, прикрыть отступление минометным огнем, в конце концов, приказать срочно вернуться при внезапном изменении обстановки, то теперь все эти возможности начисто отсекались. Группа стала автономным соединением.

Конечно, прежде чем перенести «крепыша» через овраг, люди Дили проследовали по местности вперед более чем на километр. Ведь мало ли что могло случиться? Раз уж карта один раз так наврала, кто мог исключить новые казусы? Однако никаких аномалий не обнаружилось, а препятствие, найденное дальше, значилось в плане. Между прочим, его местоположение и прочие параметры совпадали с картой тютелька в тютельку. Единственная разница состояла в том, что маленькая, легко поместившаяся в широком для нее русле речушка давным-давно застыла, намертво скованная далеким атомным кошмаром. Ее обрывистые берега оказались для компании Дили легкой разминкой после предшествовавшей этому «тренировки». Теперь сменяющиеся носильщики атомной мины следовали почти вплотную за разведкой, поскольку путь к отступлению отрезала аномалия. Из-за этого отряд вопреки первоначальному замыслу сгруппировался. Но ведь мстители Лумиса не были какими-нибудь догматиками. В условиях термоядерных битв те, кто не умел быстро подстраивать домашние заготовки под реальность жизни, уже просеялись временем в пепел.

Непредвиденность, однозначно стоившая Лумису Диностарио доплаты из нескольких сотен седых волос, случилась как раз, когда львиная доля маленького отряда находилась в русле реки. Возможно, это обстоятельство сыграло положительную роль.

Неизвестно, кто обнаружил опасность первым. Вполне возможно, это были выставленные Лумисом наблюдатели, изучающие местность в светоумножительные бинокли. Хотя, поскольку разведчики Дили не имели привычки спать в походах, они за счет близости могли успеть раньше. Установить приоритетность сразу не представлялось возможным, а поскольку отряд не содержал на довольствии ни одного прикомандированного летописца, то, проскакивая по инерции реальность, истина тут же и насовсем исчезала в небытии. Никто потом никакими трюками не смог бы ее извлечь, любые логические цепочки оставались лишь допусками. Единственная вероятность установления приоритета внимательности имелась только в первые секунды, да и то если бы между боевыми подразделениями поддерживалась радиосвязь. Но она ведь не поддерживалась! Потому и седели волосы на голове у Лумиса, что он, получив доклады засевших в скалах наблюдателей, не мог рявкнуть в рацию, заставив минеров затаиться и, может быть, перестать на некоторое время дышать. Ведь его позывной мог насторожить врага, а значит, увеличить вероятность обнаружения группы. И оставалось только молиться скрытым пеленой ночи богам и делать это независимо от того, веришь ты в их существование или нет. Потому что всего лишь в полутора километрах от места, где предположительно находилось «ядро» «путешественников», внезапно загорелся прожектор.