Восход Голубой Луны - Саймон Грин

Дарий открывался довольно широко, однако Руперт не отваживался ослабить оборону на время атаки. Даже царапины от кинжала достаточно, чтобы убить его. С другой стороны, нарастающая усталость говорила, что долго так он не продержится. Несмотря на заклинания Верховного Мага, до полного излечения от ран ему далеко, а сила и ярость Дария кажутся неистощимыми. Надо что-то сделать, пока еще осталась какая-то энергия.

Руперт отразил еще выпад, а потом описал мечом плоскую, злобную дугу у глаз Дария. Тот инстинктивно отпрянул, а Руперт бросился ему в пояс и вцепился в руку с кинжалом. Они сплетенной кучей свалились на пол, а дьяволы и трещина в полу мгновенно исчезли, не оставив и следа, что они вообще здесь были.

Руперт и Дарий вскарабкались на ноги. Дарий беззвучно засмеялся и рванулся к горлу Руперта. Харальд разрубил его в полете ударом массивного клинка Ярилы. Кровь взлетела широкой дугой, а сила удара отбросила Дария, заставив его врезаться в стену коридора. Гигантский меч почти перерубил его пополам, и все же Дарию как-то удалось повернуться и побежать. Харальд шагнул вперед и пронзил его сзади. Дарий только всхрапел раз и медленно сполз по стене, оставив на древней панели широкую кровавую полосу.

Харальд попробовал выдернуть клинок из спины Дария, но Меч не хотел.

Верх по стальному клинку медленно поползло красноватое свечение, когда Ярило все глубже впивался в нанесенную им рану. Харальд рванул Меч обеими руками и в конце концов тот неохотно высвободился. Клинок на всю длину покрылся мрачным кровавым саваном.

«Что ж». Сказал Сенешаль, тихо появляясь из двери Оружейной. «Похоже, Адские Мечи достойны своей репутации. Прошло всего несколько минут, а они уже крещены кровью.»

«Да», сказал Харальд. «Им нравится кровь. И они любят убивать.» Он задумчиво посмотрел на окрашенную красным сталь Ярилы и бросил Меч назад в ножны. Лицо его быстро приобрело обычное спокойное выражение, однако в глазах оставался туман, словно он только что начал понимать, что именно держит на спине. Он вдруг заметил, что его ладони замараны кровью и вытер их о куртку быстрым, нервным движением.

«В любом случае», спокойно произнес он, «важно то, что мы наконец изловили нашего предателя. Должно быть, именно Дарий привел демонов в Южное Крыло по воздуховодам, которые он так хорошо знал, и, должно быть, именно он воспользовался своей новообретенной способностью к магии, чтобы вмешаться в заклинание телепортации Верховного Мага.» Он взглянул вниз на Дария, лежащего на полу. «К счастью, потеря невелика. Никто не станет по нему скучать.»

Еще до того, как добраться до парадного входа, Руперт ощутил холод, дожидающийся его во дворе. Температура резко упала, когда он подошел к двери, дыхание паром повисло в воздухе. Руперт запахнул плащ и коротко кивнул стражнику у дверей. Стражник приоткрыл щелочку и Руперт живо выскользнул на парадную лестницу. Двери за ним со стуком захлопнулись, удерживая немногое оставшееся тепло, а Руперт вздрогнул, когда колючий холод двора резанул его, словно нож. Жаровни с углем и костерки храбро горели тут и там на переполненном народом дворе, давая слишком мало тепла и света.

Толстый слой снега и льда покрывал бастионы и крыши конюшен, сверкающая изморось жемчужно блестела на стенах. По верху внешних стен через равные промежутки горели факелы, однако главный свет исходил от яркого голубого сияния полной Луны, плывущей высоко в бесконечном мраке беззвездного неба. А на дворе, в неверном свете костров медленно собиралась последняя армия Лесной Страны.

Руперт притоптывал ногами и похлопывал руками в перчатках, глядя вниз на кружащую толпу, заполонившую двор от стены до стены. Беженцы с костерками исчезли, на время переместившись в Замок, их место заняли мрачнолицые мужчины и женщины, готовящиеся на битву. Не слышно было разговоров. Лес Мрака снаружи вплотную подобрался к Лесному Замку, прижавшись к его стенам, вроде громадной безобразной собаки, ждущей, когда ее спустят с цепи на добычу. Руперт вдруг задрожал, когда давно знакомое чувство подавленности и угнетенности снова навалилось на него. Он поборол страх, отказавшись поддаться ему, понимая, что если сделает это даже на мгновение, то до конца жизни никогда не освободится от него. Он смотрел на собирающуюся внизу армию и думал, что они станут делать, когда выйдут наконец в Лес Мрака и обнаружат, что демоны только часть того зла, которому им надо противостоять.

Суровым взглядом он следил, как приблизительно пять сотен мужчин и женщин закрепляли на себе доспехи и пробовали баланс у оружия, что лучше другого пришлось по руке. Было очевидно, что слишком многие никогда в жизни не вынимали оружия для боя. Стражники и солдаты занимались своими упражнениями с молчаливым умением, в то время как придворные и купцы, крестьяне и горожане по возможности лучше подражали настоящим бойцам, неуклюже размахивая мечами перед собой. Священники неторопливо переходили от группы к группе, говоря тихо и спокойно, принося умиротворение, сколько могли. Грумы выводили немногих оставшихся лошадей из конюшен, крепко хватаясь за повод, и бормоча что-то успокаивающее нервным, подозрительным животным. Руперт задумчиво нахмурился. Когда в последний раз он пробовал заводить лошадей в Лес Мрака, им приходилось завязывать глаза и вести в поводу. Однако, есть надежда, что боевые кони Замка созданы из более крепкого материала.

Он посмотрел в другую сторону и слегка улыбнулся, заметив небольшую группу гоблинов, спокойно сидящих у конюшен. Они с удовольствием прикрепляли зазубренные колючки к лезвиям своих мечей, а потом мазали колючки свежим конским навозом, чтобы любая нанесенная ими рана наверняка загноилась.

Вверху на бастионах остальные гоблины готовили котлы с варом и кипящим маслом. Руперт печально покачал головой. При всех их добрых качествах, нельзя увильнуть от факта, что у гоблинов абсолютно нет чувства чести или справедливой игры. В наступающей битве они, поэтому, должны быть особенно хороши.

Верховный Маг сидел на последней ступени парадного входа, попивая вино прямо из бутылки. Руперт пошел по ступеням к нему, но сразу остановился, когда понял, что глаза Мага не в фокусе и смотрят в никуда. На мантии виднелись свежие пятна от вина и он слегка покачивался из стороны в сторону в такт какой-то старинной песенке, что тихо напевал сам себе. Руперт некоторое время следил за Магом и чувствовал, что надежда понемногу оставляет его. Когда ставка так велика, когда так много зависит от того, чтобы Маг оставался трезв и собран… Очевидно, просить об этом уже бесполезно. Ладони Руперт сжались в кулаки, потом снова разжались. Маг не виноват, что он не тот человек из легенды, которого из него сделали.

Пожалуй, он не единственный, кто меня разочаровал, устало подумал Руперт. Он вспомнил Джулию под руку с Харальдом. Наверное, я теперь научился – не зависеть ни от кого, кроме себя. Руперт продолжил спуск. Он прошел прямо мимо Мага, но тот не заметил.

Руперт пробирался сквозь плотную толпу, с отсутствующим видом кивая и улыбаясь тем, кто пробовал с ним заговаривать или звать. Он понимал, что обязанность принца вдохновлять бойцов бодрыми разговорами и зажигательными речами, но почему-то просто не мог заставить себя это делать. Слова во рту превращались в пепел. Харальду удалось бы это довольно легко: он хлопал бы стражников по спинам и болтал им успокоительную ложь, он расписывал бы крестьянам и торговцам честь участия в битве и вечную славу для тех, кто погибнет в бою. Руперт шел сквозь толпу, сморщив лицо от усталости и размышлений. Он уже слишком много раз бился с демонами, чтобы лелеять какие-то иллюзии о предстоящей битве. Впереди нет ничего, кроме мрака и тех тварей, что живут в нем, и надо победить их, с честью для живых и чертовой славой для мертвых.