Седьмой прыжок с кульбитом - Владимир Сербский

главу угла нового государства поставили идеологию как инструмент, с помощью которого большевики изменили политический и экономический характер отношений. Коммунистическая идеология должна была закрепить новое устройство в форме новой морали. Простая и понятная, эта идеология затрагивала жизненные интересы всех людей страны.

Монополия партии на власть позволила провозгласить цель: построение коммунизма к 1980 году. Средства для ее достижения обозначили тоже конкретные. Первая задача — это всемерное развитие материально-технической базы общества. Вторая задача — совершенствование производственных отношений. И третья задача — воспитание нового человека.

Прекрасная цель и понятные задачи! И для коммунистической идеологии тут полно работы, ведь формирование нового человека только по списку последняя задача. А по сути — это главная задача, решить которую не удалось. И виновата не идеология. Хорошая всем, эта идеология оказалась штукой обоюдоострой. Если коммунизм есть высшая форма развития общественных отношений, то путь к нему идет через социальное равенство. А у нас социальное равенство закончилось на уровне райкома партии! И чем ближе к ЦК КПСС, тем очевиднее это неравенство. Каста неприкасаемых, старцы у алтаря…

С тех пор, как руководство партии возомнило себя новыми дворянами, хороший инструмент превратился в профанацию. Идеология только для народа? Нет, это так не работает. Когда электорату предлагают обезжиренный социализм, а себе забирают все сливки, это вызывает раздражение. И сколько ни развешивай призывов на кумачах «мы с тобой одной крови» — будет только хуже.

А когда элита партии запретила подглядывать за собой и осуждать правонарушения, эта фальшь стала особенно наглядной. Да, после смерти Сталина партийно-советская номенклатура стала активно грести под себя. Не забывая вещать о народе и партии, которые едины и, может быть, единоутробны, советская элита действовала в рамках постулата «Как же далеки они от народа». Хотя когда-то они вышли отсюда, но вливаться в его ряды не собирались. Даже стоять рядом дураков не было.

Отгородившись от всех высоким забором, лучшие парни страны принялись там, внутри, строить для себя сгущенное счастье. А жизнь они видели исключительно в телевизоре и через бронестекло лимузина. Только вот картинка на экране и реальность перед глазами сильно отличаются. Формализм и самолюбование стали нормой жизни в собственной теплице, а идеологические догмы покрылись плесенью. Определяющим стал вечный принцип чиновника — получить как можно больше власти при минимуме ответственности.

Отдельные лидеры партии настольно оторвались от трудового народа, что пыльное облако растаяло далеко вдали. Что характерно, пелетон возглавляли не первые лица. Тон задавали чиновники среднего звена, зубастые акулы вроде товарища Седых. Оседлав финансовые потоки, они стремительно строили светлое будущее детей. Своих, разумеется.

Ничего не поделаешь, таковы законы природы — результаты прогресса по праву принадлежат чиновникам. Ведь царствующие особы сияют, а страной правит партийный аппарат. И только мозг советского чиновника мог додуматься до такого лозунга: «Красота женщины не в бровях, а в трудоднях».

Социализмом в том смысле, как его понимал Ленин, после его смерти и не пахло. Да и сам Мавзолей, воздвигнутый соратниками вождя, никак не сочетается с социалистическими лозунгами. С церковными догмами не сочетается тоже. Как ни крути, но мумия Ленина — это не святые мощи, а бунт против церкви. Впрочем, Христа также погребли неправильно, а перед этим предали, судили и распяли.

Что касается достижений революции, то они были. Безо всяких сомнений. И что несомненно, в достигнутых преобразованиях было много чего хорошего, начиная от восьмичасового рабочего дня и заканчивая бесплатным жильем, здравоохранением и образованием. И конечно, многого не было.

Но вернемся к Ленину. Отдельные специалисты в области физиогномики утверждают, будто Владимир Ильич Ульянов был евреем. Посмотрите на него, говорят они, всё на лице написано. К тому же мелкий, плешивый, картавый. Полиглот. Трудоголик. Самое важное: умный. И что вы имеете возразить? Так выглядят исключительно евреи.

Да, хорошо сформированные уши говорят о счастливом детстве. Слегка выдающиеся вперед мочки сигнализируют о душевности, их величина говорит о мудрости, а высокий и выпуклый лоб только подтверждает ум. Но сам Ленин в одной из анкет партийной конференции записал себя великороссом, попросту говоря, русским.

Здесь следует отметить стереотип, характерный для имперского общества. Ориентированные на религиозную идентичность, великороссы считали себя люди православного вероисповедания, к которым формально относился отец Владимира Ульянова и он сам. Сохранились документы деда, Николая Ульянова, где указано «коренное российское происхождение».

Библиографы говорят о немецких и шведских корнях Ленина. Отсюда, мол, и прекрасное знание языка… Логично. Кто-то готов спорить, что Ленин был башкиром: взгляните ему в глаза! Тепло, тепло… И только читатель, изучивший труды Ленина о государстве, и оценивший неоднозначность мыслей вождя, поймет: Ленин был степным человеком, калмыком.

Глава 47

Глава сорок седьмая, в которой будет день и будет песня

Итак, праздник завершился. Усталые, но довольные, туристы возвратились домой, и сразу Антон попал под раздачу. Святая простота! Он ожидал оваций и поздравлений, однако в таких случаях расслабляться опасно. Все успехи должны быть организованы мудрым руководством, а не возникать сами по себе. Это аксиома.

Антон осознал. И когда профессор Гузий поставил свой вопрос, казавшийся острым, парень был готов.

— Почему оркестр «Надежда» оказался в Элисте, если мы их туда не посылали? Я точно помню, что мы отправляли одну Люльку.

Проректор сверкнул лысиной, и Антон не заставил его ждать:

— Ботаническая экспедиция.

— Хм, — опешил профессор настолько, что у него запотели очки. — Экспедиция чего?

— Это когда с сачками по степи бегают, — напомнил ему парторг. — А потом бабочек на булавки насаживают.

Осмысливая информацию, педагоги дружно уставились на Антона. В их глазах читалось недоверие. Какая, нафиг, ботаника, когда мы все здесь музыкальные педагоги? Исключением выглядел лишь новый руководитель оркестра товарищ Иванов, который знал о кружке любителей тюльпанов, а о предстоящей обороне диких верблюдов догадывался.

— Ботаническая экспедиция в степи Калмыкии, — терпеливо пояснил Антон. — Уля Тулаева с детства борется за чистоту природы, и на базе нашего оркестра организовала молодежное движение «Защитим дикие тюльпаны».

— Да что ты говоришь? — закончив протирать очки, профессор Гузий пришел в себя. — Защитили?

— Да, — подтвердил Антон. — Мы написали статью и сделали фотографии. Материалы отправлены в журнал «Юный натуралист».

Все это время руководитель оркестра красноречиво молчал. Но теперь он встал, чтобы вставить свое веское слово:

— Товарищи, у нас мало времени, — сказал босс сухо. — Владимир Михайлович, прошу вас.

На это я мысленно усмехнулся — оказывается, командовать может не только проректор!

— Да-да, —