Последние стражи Аарона - Мирослава Драгович

— Я обману друга, Селма, — теперь он склонился над горянкой и прошептал. — Это мне не по душе. Я вовсе не боюсь. Мне лишь ненавистна эта ложь.

— Вспомни, — проворковала она. — Он уже знает, что ты будешь врать.

Селма вдруг прильнула к нему, обвила пальцами его шею и одарила поцелуем, неуклюжим до стука зубов. Не ожидая того, Эрло было дернулся, но рука хрупкой северянки была нежданно крепка.

— Что это было? — спросил он, как только смог собрать воедино распуганные ее поступком мысли.

— Ты забыл, что я без ума от тебя, растяпа? Гален идет за тобой. Он должен был увидеть.

Она предупредила его, что станет играть влюбленную деву. Но в той лжи, что касалась любовного трепета, она едва ли была хороша.

— Ты никогда не делала этого раньше. Ведь так? — взгляд Эрло невольно скользнул к ее тонким губам.

— Заткнись, — она погладила его по руке, и никто бы со стороны не подумал, что причиной тому была не нежность, а обман. — Надумаешь учить меня, в миг выпущу твои паршивые кишки.

Эрлоис ухмыльнулся, разглядев как Селма залилась девичьим невинным румянцем. За время, что они провели бок о бок, было ясно, что девушка не растрачивала свои таланты понапрасну. Прирожденный шпион и безусловный лидер, она вела свою тихую игру, обладая удивительным чутьем. Она была сильна во всем, кроме человеческих привязанностей и нежности. Ее грубость придавала ей даже некий шарм, но труса могла напугать. Эрло лишний раз уверился, что был первым мужчиной, рядом с которым Селма проводила столько времени. Она была везучей и смекалистой, и он без раздумий прислушивался к ней. Так было безопаснее, ведь он сам был силен в применении других методов, а они отнюдь не продлили бы ему жизнь в этом месте.

— Приветствую тебя, Великая Тень, — Эрло продолжал говорить с Галеном с пренебрежением и усмешкой, но тот и не ждал от наемника иного.

— Сделал, что я просил? — устало поинтересовался он, глядя на возню и вскрики на поле, отдаленно напоминающие бой.

Эрлоис молча протянул ему проклятые письма.

…Прошу тебя отвести своих стражей от лагеря брата. Я остаюсь среди его людей по своему желанию, надеясь на твое понимание. Быть может, Гален во многом прав? Верю, что однажды и ты поймешь его.

С надеждой на прощение

Твой друг Птицелов

— Неплохо, — объявил Гален, улыбнувшись лишь уголками темных губ. — Отнесешь эти письма тоже сам. Пусть твои воинственные дружки убедятся, что ты жив. И тут же вернешься, ведь ты мне должен. А если надумаешь бежать, я убью ее.

Голос Галена звучал так небрежно, будто подобные слова были неизменной частью его будней.

Эрло заметил, как его смелая подруга вдруг отвела взгляд. Она не испугалась, нет. Но Гален должен был разглядеть именно это.

— Что скажешь, Птицелов? Ты ведь умеешь быть благодарным?

Под стенами лагеря

Мерзлая земля заставляла спотыкаться на ходу и выглядела особенно мрачно в лучах солнца, сползающего за горизонт. Эрло хотел пройти этот путь легкой походкой с улыбкой на губах, но это было непростой задачей. Спиной он чувствовал, как на него нацелены стрелы лучников Галена, и стоит только ему побежать, они нагонят его. Соблазн был очень велик. Он был головокружительно близок к свободе. Но Селма осталась за частоколом, ее игра еще не была близка к финалу, Дагмеру по-прежнему грозила опасность, а Эрлоис всегда помнил добро.

Он неуклюже поскользнулся, упал, захохотал, сгреб в ладонь горсть снега, обтер лицо, надеясь, что холод поможет прогнать прочь мысли о несвоевременной свободе.

Заметившие его стражники короля и ловцы были взбудоражены прерванным ожиданием. Но никто не сдвинулся с места, пока тот не остановился на полпути, и не вскинул руки в примирительном жесте.

— Мне нужен Кловис южанин! — прокричал он, силясь приметить ловца среди осаждающих лагерь людей.

Но вскоре тот сам почти выбежал к нему навстречу.

— Я польщен вашей верностью, друг! — крикнул Эрло ему, остановив того жестом. Попробуй Кловис приблизиться еще на несколько шагов, его тоже могли бы нагнать стрелы, если вдруг Гален приказал бы отправить их в полет.

— Ты обещал мне бутылку лучшего вина с королевского стола. Сам я не добуду такого добра, — посмеиваясь ответил руалиец. — Где Лотар?

— Он мертв, — голос Эрло дрогнул, и он бросил к ногам Кловиса письма. — Передай королю как можно скорее. И уходите. Пусть король велит убрать стражу.

Кловис подхватил пергамент и с недоумением уставился на Эрлоиса.

— Ты должен бежать прямо сейчас, — вкрадчиво проговорил он. — Что Гален сделал с Мириам? Проклятье! Я никогда не прощу себе, что позволил девчонке идти в одной!

— Он не успел сделать ничего непоправимого, — Эрлоис попытался успокоить южанина, но встретил лишь испуганный недоверчивый взгляд.

Со стороны лагеря затрубил охотничий рог. Эрло раньше не задумывался, насколько пугающе тот звучит, но теперь этот звук будто вцепился в него изнутри и заставил начать отступать назад.

— Если твой проклятый Создатель будет милостив, еще свидимся, Кловис, — выпалил он, и попятился, напоследок бросив взгляд на танцующего на задних лапах волка Брандов на серебристом знамени. Ему удивительно шли алые блики заката.

Эрлоис развернулся, игнорируя руалийца, вновь окликнувшего его. Он расслышал, как с уговоров тот перешел на брань, но не ответил. Он заставлял себя идти, все ожидая, что лихая предательская стрела собьет его с ног. Однако этого не произошло. И стоило лишь Эрло оказаться в лагере, Селма тотчас бросилась к нему на шею.

Он все еще оставался слишком ценным трофеем.

Прилесок у хибары Селмы. Лагерь отступников

Охотники собрались у костра. Это было для них обычным делом — разделить вместе часть добычи, не попавшую на стол к магам. Над огнем шкварчало бедро подстреленной косули. От запаха мяса у Эрлоиса предательски урчало в животе, и он невольно боялся заглушить тихую песнь высокого остролицего юноши. Тот знал много баллад и простецких песенок, рассказывал, что был актером в Мецце, вскружил голову дочке богача, и спрятаться от него ему удалось только в дагмерских лесах. Другой, рыжебородый верзила, уверял, что бежал, когда его попытались казнить за убийство, которого он не совершал. Рейн, тот, что вечно присматривал за Селмой, не оправдывал себя и говорил, что учинил расправу над убийцей отца. Эрло успел узнать десятки историй и принял, что люди и маги, сыскавшие пристанище в лагере Галена, часто просто шли не той дорогой. Круг охотников мало отличался от братства ловцов. Они без вопросов приняли его потому, что так приказала Селма. Было удивительно наблюдать, как грозные, заросшие бородами и помеченные шрамами,