Последние стражи Аарона - Мира Драгович

той дрожи, что охватывала их, но раз за разом выполнял приказ:

— Пускай!

Стрелы пели свою песню, ревел огонь, раздавались новые и новые крики. Эрло жалел, что не рискнул убить Галена в лагере. Он бы отдал многое, чтобы не слышать ничего подобного. Касс дернул его за плечо, сверкая единственным глазом:

— Сколько их? Почему их так много?!

— Я не… Я не знаю! — заорал Эрло, силясь перекричать шум боя.

Но уже через пару вдохов оба заметили золотые знамена южан.

— Проклятье… Закладывай! — снова скомандовал Касс.

В этот раз Эрло не услышал его. Он не мог отвести взгляд от надвигающегося полка руалийцев. Если бы командир не толкнул его в сторону, и не сбил с ног, он бы достался огню — очередной пылающий шар угодил в бойницы крепостной стены. Оглушительный грохот сотряс все вокруг, прежде чем оба успели подняться на ноги.

— Печать сорвана. Кто-то предал нас, — проговорил Эрло, едва ему удалось понять, что произошло.

Оба смогли разглядеть, что в крепостной стене на месте прохода на ту сторону горного хребта теперь развезсся разлом. Через него на городские улицы с криками высыпались южане. Печать, охранявшая вход в усыпальницу, была уничтожена, и сделать это мог лишь кто-то из Совета короля. Эрло видел только однажды, как с помощью корсианского пороха каменные стены разлетаются в пыль. И вот теперь он увидел это снова.

— Нам конец? — с его губ сорвался нервный смех.

Он видел, как в городе начался бой, и был рад, что весь он испещрен тайными ходами. Все, кто мог спастись — наверняка сделали это. В Дагмере остались лишь те, кто не имел свободы скрыться.

— Закладывай! — крикнул Касс, когда все его бойцы, сбитые взрывом, шатаясь, снова смогли занять свои позиции. — Даже если нам конец, мы еще можем выбрать себе славную смерть!

Он схватил Эрло за затылок и захохотал ему в лицо, когда они почти стукнулись лбами:

— Выбирай!

Птицелов не мешкал. Он бросился на улицы города, где уже сражался его друг.

Переулки Дагмера

Ивэн шел бок о бок с другими магами, шаг за шагом отступая вглубь города. Он пустил в ход огонь почти сразу как начался бой, и вырвался на самый край. Южане закрывались длинными блестящими щитами, раненые падали, но на их место приходили новые бойцы. Маги воздуха сбивали врагов с ног, маги воды пронзали их тысячами ледяных осколков, и это давало преимущество в несколько шагов.

Со стороны это было похоже на отступление, но Ивэн не собирался пропускать врага дальше торговой площади.

— Воздух! — закричал он, пригнувшись.

Он успел увидеть глаза руалийца, бежавшего прямо на него в диком исступлении. Миг — и он, как и несколько бойцов, рвущихся в натиск, были отброшены далеко назад, разрушая своими телами строй. Он ударил пламенем по южанам, и те, кто не успел укрыться щитом, запылали — два ужасающих факела не давали продвигаться вперед.

— Назад! Отступаем!

У Ивэна не было боевого опыта, но желание спасти город заставляло его думать о каждом движении, о каждом шаге, о каждом маге в своем строю. И каждый его соратник стоил десятка жизней южан — бойцов предателя Тадде, вставшего на строну Галена. Договор, скрепивший мир, отныне был растоптан.

— Стройся! — скомандовал он, как только узкая улица влилась в опустевшую торговую площадь.

Южане, бегущие вперед с воинственным кличем, не видели, что в конце улицы их ожидал заслон из трех десятков магов. Никто из них не заметил, как Ивэн взобрался по спустым деревянным бочкам вверх и ждал их приближения, стоя на крыше лавки мясника.

— Горите, — злостно прешептал он себе под нос. — Пылайте за каждого мага, сожжённого вами на Юге.

Переулки Дагмера

Руалийцы рассыпались по всему городу. Ввязаться в самое сердце боя оказалась проще, чем представлял себе Эрлоис. Бритым затылком он чувствовал дыхание смерти, и она неотрывно следовала за ним как опостылевшая любовница. Сеет он смерть или ждет ее — трудно было разобрать. Он желал лишь одного — успеть добраться до Ивэна, убедиться, что тот не считает его предателем, и, если хватит сил, спасти себя и его. Уже тогда Эрло видел, что Дагмер обречен, но еще не терял надежду умереть честным человеком. По меркам ловца.

Он проклинал себя, замечая новые и новые мазки войны, оставленные в городе, который он любил больше, чем почти растаявший в памяти Ангерран, больше, чем тот же Эстелрос, где он возмужал. То тут, то там он видел огонь, пожирающий с трепетом и любовью построенные дома. Всюду он видел тела, тех, кто напоролся на южный меч. Увидев первого погибшего северянина, он подобрал его оружие, и с трепетом поднес стальную северную гарду ко лбу. Это было возвращение домой. В Дагмер или Ангерран — для него больше не было разницы. Бранды и Толдманны слились для него воедино, преодолев пропасть лет и зим.

Он мог убить Галена в лагере отступников, рискнуть всем, чего не имел, но не сделал этого, беспокоясь о спасшей его девушке и о своей зажившей шкуре. Это был поступок, не достойный баллады. Стоило выпустить Галену кишки и в Дагмере тут же сложили бы пару песен. И, быть может, город остался бы нетронутым. Сколько жизней Эрлоис спас бы, сделав то, что умел лучше всего в жизни — посеяв смерть? Одну единственную, но такую нужную этому миру.

Увиденное теперь Эрло представлялось расплатой за неисполненное предназначение. Каждый поворот в лабиринте улиц Дагмера отныне таил в себе неизвестность. Война, страх и человеческая подлость будто наперебой пытались удивить его.

Заслышав женский крик, молящий о помощи, он побежал и на узкой улочке наткнулся на трех южан, прижавших в стене девчонку. Они были так заняты перебиранием ее юбок, что первый даже не успел ничего понять, прежде чем на его голову обрушился северный меч. Капли крови брызнули на лицо девчонки, и она завопила еще громче. Второй южанин схватился было за топор, но Эрло успел разрубить ему руку. Теперь кричал и он. Последний, совсем юный, ввязался в бой. Шаг, удар. Шаг, удар, рывок вперед. Голова и блестящий шлем покатились вниз по мостовой.

Эрло рывком поднял девчонку на ноги, увидел открытую дверь дома и потащил ее за собой, и не ошибся. В кухне под тяжелым столом он нашел лаз.

— Я не оставлю свой дом! Я никуда не уйду! Нет! — упиралась девчонка, и ему пришлось едва ли не столкнуть ее вниз.

— Беги, дура, — прошипел Эрло и захлопнул дверь. Вернув тяжелый стол на место,