История войны 1813 года за независимость Германии - Модест Богданович

6‐й пехотный корпус, князя Щербатова, получив приказание также двинуться вперед, для сохранения связи с прусскими войсками, исполнил это движение быстро и в совершенном порядке. Левое крыло его опять заняло часть селения Геннерсдорфа, а генерал-майор Мещеринов, с 28‐м и 32‐м егерскими полками, овладел Штейнбергом. Князь Щербатов тотчас приказал легкой роте № 34-го, подполковника Нестеровского, занять сию высоту. Действие этой артиллерии во фланг неприятелю заставило замолчать ближайшую французскую батарею. Успеху обороны ланжеронова корпуса весьма много содействовали прусские войска. Блюхер, узнав об его отступлении, отрядил ему в помощь, на Шлаупгоф, стоявшую в резерве бригаду Штейнмеца, и послал полковника Мюффлинга, для обстоятельного разведания о ходе боя на левой стороне Нейссы.

Полковник Штейнмец, получив приказание переправиться через Вютенде-Нейссе и двинуться во фланг войскам Лористона, отрядил 3 батальона к Шлаупе, 4 к Шлауп-гофу, а сам, с 2 батальонами, Лейб-гренадерским и ландверным Рековского, перешел вброд через реку ниже Шлаупе; батарея, состоявшая при бригаде, с прикрытием Восточно-прусского гренадерского батальона, была поставлена на высоте правого берега, для действия по неприятельским войскам, занимавшим противолежащую сторону реки. Полковник Штейнмец оттеснил их; но канонада и перестрелка у Ген-нерсдорфа продолжались до 11 часов ночи.

Граф Ланжерон, получив сведение от полковника Мюффлинга об успехе одержанном прочими Союзными корпусами и о важном участии в нем Сакена, принял меры для вознаграждения своей оплошности. Войска 10‐го пехотного корпуса и артиллерия, стоявшие у Яуэра, получили приказание немедленно присоединиться к главным силам, а отряду генерал-майора графа Палена 2‐го предписано идти вперед к Конрадсвальдау30.

Урон неприятеля в сражении при Кацбахе был весьма значителен, но нет никакой возможности определить его в точности. Даже число трофеев в различных официальных сведениях показано не одинаково: в донесении Блюхера к королю: 36 орудий, 110 зарядных ящиков, от 1200 до 1400 пленных; в журнале графа Ланжерона: 40 орудий и несколько тысяч пленных. Со стороны Союзников урон простирался вообще до 2875 человек, а именно: в корпусе Сакена – 575, Йорка – 900, Ланжерона – 1400 человек31. Но несравненно большие потери понесла Силезская армия от чрезвычайных трудов, лишений и ненастной погоды; в особенности же пострадали ландверы. Только лишь люди, одаренные крепкими физическими силами, могли выносить усиленные переходы без обуви, без шинелей, в холщевых панталонах. В продолжение ночи с 14 (26) на 15 (27) в одном из батальонов ландвера, силой в 577 человек, осталось налицо только 271; в другом – из 625 человек – 407; не менее потери было и в прочих32.

В темную ночь, под сильным дождем, возвращался победоносный полководец с своей свитой в селение Брехтельсгоф, где находилась его главная квартира. Вместе с ним ехал Гнейзенау. Ненастье не позволяло ни о чем думать, кроме тяжких трудов перенесенных в продолжение этого дня; все молчали. Только лишь Блюхер, обратясь к своему сподвижнику, сказал: «Ну, Гнейзенау, мы выиграли сражение, и никто в Свете не может нас в том оспоривать; теперь следует подумать о том, чтобы дельным образом объяснить, как мы его выиграли?» Этих нескольких слов достаточно для выказа-ния вполне простодушия и скромности прусского героя, который, постигая вполне важность одержанной им победы, не менее того сознавал, что он был обязан этим успехом более Промыслу свыше, нежели собственным распоряжениям. Едва лишь успев укрыться от дождя, Блюхер занялся составлением рапортов в главную квартиру Богемской армии, немедленно разослал диспозицию для действий на следующий день и в тот же вечер написал собственноручно в Бреславль, извещая жителей сего города об одержанной победе, прося их позаботиться о раненых и обещая быть вполне признательным, если они сочтут возможным прислать какие-либо съестные припасы для его храбрых сослуживцев33.

В особенности же внимание Блюхера было обращено на преследование неприятеля[81]. Генерал Йорк получил приказание переправить, в 2 часа пополуночи, бригаду Горна и резервную кавалерию Юргаса через Кацбах, у Кройча, и наступать к Ульберс-дорфу и Пильграмсдорфу на Быстрой-Дейхселе. Кавалерия Сакена, под начальством генерал-адъютанта Васильчикова, должна была переправиться через Кацбах, у Шмог-вица, и двинуться к Лигницу и Гайнау; а генерал Рудзевич, с авангардом ланжеронова корпуса, идти к Гольдбергу. За этими передовыми войсками назначено было следовать главным силам, как только солдаты успеют сварить пищу. Отрядам, посланным в горы, предписано направиться, сколь возможно поспешнее, к Боберу, а корпусу графа Сен-При двинуться форсированными переходами к Грейфенбергу34.

Приказание Блюхера – переправиться в темную ночь через глубокую быструю реку – не могло быть исполнено. В корпусной квартире Йорка решили, что: «господа Гнейзенау и Мюффлинг не имеют никакого понятия о движении армии» и отложили переправу до рассвета. Во всю ночь, по-прежнему, шел дождь, что продолжалось 15 (27), и даже 16 (28) августа; вода в Кацбахе беспрестанно прибывала и затопила мост у Кройча; овраги, по которым приходилось двигаться, были загромождены повозками и обломками неприятельских обозов. 15 (27), в 6 часов утра, переправилась 7‐я бригада Горна с 3 полками резервной кавалерии и с 2 батареями: пехота вброд, по грудь в воде, кавалерия вплавь, орудия по мосту залитому водой. Неприятель был совершенно вытеснен из Кройча. Но как между тем вода продолжала возвышаться, то генерал Горн, опасаясь быть отрезанным от прочих войск корпуса, не только приостановил движение своей бригады, у Кройча и Вильчица, но отослал обратно за Кацбах артиллерию; кавалерия же была выслана вперед и захватила много орудий и зарядных ящиков. Йорк покушался переправиться вслед за Горном, но принужден был отказаться от своего намерения и донес о том главнокомандующему, который, не обратив внимания на его представление, предписал ему перейти через Кацбах, где и как найдет возможным35. Блюхер был недоволен тем, что передовые войска, уже переправившиеся через реки, и в особенности кавалерия, отстали от неприятеля, и приказал Йорку продолжать преследование неотступно всеми силами; в заключение своего предписания, он сделал замечание, что «недостаточно победить, а должно, кроме того, воспользоваться победой. Если мы оставим неприятеля в покое, он снова оправится и мы будем принуждены дать другое сражение для одержания тех самых успехов, которых можем достигнуть в настоящее время». Несмотря однако же на энергическую настойчивость главнокомандующего и на усилия самого Йорка, переправа у Кройча оказалась невозможной, и весь день 15 (27) августа был потерян в напрасных покушениях. Наконец – было решено направиться к Гольдбергу, где находился прочный мост и переправа представляла менее затруднений. 16 (28), утром, остальные бригады корпуса Йорка перешли вброд через Вютенде-Нейссе и двинулись по грязной совершенно растворившейся местности, через Гольдберг, к Лейзерсдорфу на Дейхселе, куда авангард, вместе с корпусной квартирой Йорка, прибыл вечером в сумерки; а последние войска пришли в Гольдберг уже в 10 часов ночи. От Гольдберга солдаты отставали целыми толпами и успели снова собраться не прежде 17 (29) августа.