Сиротка. Слезы счастья - Мари-Бернадетт Дюпюи

– Тошан! – крикнула она. – Тошан, мне необходимо уехать.

Дорога из Роберваля в Валь-Жальбер, тот же день

Киона сидела на переднем сиденье грузовичка между Эстер и Людвигом. Немец вел автомобиль на довольно большой скорости. Киона прислонилась головой к верхней части спинки сиденья. Ее глаза были закрыты, а дышала она прерывисто: у нее началось сильное головокружение после того, как она попыталась явиться Эрмин.

– Что с вами? – встревожилась Эстер, прикасаясь ладонью ко лбу Кионы. – Вы прямо-таки ледяная!

– Ничего страшного, я к этому уже привыкла, так что не переживайте. Все будет нормально.

– Со стороны кажется, что вас охватил приступ паники, – покачала головой Эстер. Она на всякий случай стала считать пульс Кионы.

– Не надо, я же вам говорю, что со мной все в порядке, – вздохнула Киона. – Я только что пообщалась с Эрмин, и мне просто нужно немного восстановить силы.

– Вы только что пообщались с Эрмин? – удивилась Эстер. – Хорошо, что Тошан уже подробно рассказал мне о ваших удивительных способностях! Но одно дело о чем-то услышать, и совсем другое – столкнуться с этим лично.

Людвиг только что свернул на второстепенную дорогу, ведущую в Валь-Жальбер. Он бросил испуганный взгляд на Киону.

– Скажи, Шарлотта не умрет? Mein Gott[27], если ты об этом знаешь, нужно, чтобы ты мне сказала.

– Я этого не знаю, – ответила Киона, говоря правду. – Я ведь даже не знала, что у нее начнутся проблемы с вынашиванием беременности. Уверяю тебя, у меня не было никаких зловещих видений. Я только чувствую, что она испытывает сильные физические и душевные муки и что она очень напугана.

– Одина жаловалась, что у нее нет ее снадобий, – добавил Людвиг. – Она не смогла их забрать, когда убегала из Большого рая. Вокруг поселка, конечно же, есть множество лекарственных растений, но она не успела их собрать.

Эстер хотела было сказать, что с некоторыми недугами одними лишь лекарственными растениями бороться невозможно, но не стала этого делать – главным образом из-за напряженной атмосферы, которая установилась в машине. Сейчас был совсем неподходящий момент для того, чтобы затевать дискуссию. Вскоре Эстер увидела первые дома, построенные рядом с дорогой. Эту группу домов называли «маленьким Валь-Жальбером». Здесь после закрытия местного заводика поселился мэр. Эстер также увидела вдалеке большое открытое пространство между крутыми склонами холмов, густо заросшими деревьями с темно-зеленой листвой.

– Это водопад Уиатшуан? – тихо спросила она. – Тошан рассказывал мне, что Эрмин очень привязана к этому водопаду и любит на него смотреть, особенно зимой!

– Да, зимой он представляет собой просто фантасмагорическое зрелище.

– У вас богатый словарный запас, Киона, – усмехнулась Эстер.

– Когда смотришь на этот водопад, это слово напрашивается само собой!.. Мы уже приехали.

Полузаброшенный поселок, на который тоже недавно обрушилась гроза, казался еще более пустынным, чем раньше. Люди в своем абсолютном большинстве разъехались, и теперь взору представали лишь опустевшие дома с кое-где просевшими крышами и отвалившейся керамической плиткой, а также бывшие сады, заросшие колючими кустами и прочей буйной дикой растительностью, которая, казалось, хотела скрыть все следы того, что в этом поселке когда-то кипела жизнь.

– Какое странное место! – воскликнула Эстер. – Жить здесь, должно быть, не очень приятно!

– Тут сейчас, кроме нас, живут только две семьи, а именно семья брата моей жены и пожилая семейная пара Маруа! – ответил из вежливости Людвиг.

Вскоре он уже остановил автомобиль возле Маленького рая. Дом, заново выкрашенный в цвет слоновой кости и окруженный растущими вдоль забора розовыми кустами, казался со стороны очень уютным. В тени одной из высоких яблонь стоял красивый стол. На окнах висели кружевные занавески. На крыльцо, услышав шум автомобильного мотора, вышла бабушка Одина. Эта пожилая индианка была одета в длинное цветастое хлопчатобумажное платье и в кожаную кофту, украшенную разноцветным жемчугом и бахромой. Длинные седые косы соседствовали на ее объемистой груди с несколькими ожерельями, в которых сочетались птичьи перья, ракушки, медвежьи когти и волчьи зубы.

– Быстрей, Киона! – крикнула она хриплым голосом. – А Людвигу и этой даме заходить пока не нужно. Пусть подождут.

Это была первая встреча Эстер с настоящей аборигенкой региона Лак-Сен-Жан. Она медленно вылезла из кабины грузовичка после того, как Киона стремительно выскочила и бросилась в дом.

– Шарлотта лежит в гостиной, – сказала Одина, когда Киона проходила мимо нее. – Я с тобой не пойду – не могу подниматься по лестнице по десять раз в день.

Киона вошла в комнату, в которой было прохладно и темно, и приблизилась к кровати, стоящей между диваном и окном.

– Киона, наконец-то! – простонала Шарлотта, увидев Киону. – Скорее дай мне свою руку и скажи, умру я или нет. Боже мой, мне страшно, мне очень страшно. Если бы ты только знала, как у меня болит живот! Он болит со вчерашнего дня. Я уже больше не могу терпеть. Подойди поближе, прошу тебя! Пожалуйста, не смотри на меня так.

– Что тебе взбрело в голову сделать? – тихо спросила Киона, не беря протянутую ей руку.

– Ничего! Я ничего не делала! Разве я виновата в том, что мое тело отвергло этого ребенка? Одина его только что видела, и она завернула его в кусок ткани. Она говорит, что это был мальчик, но на такой стадии это ведь невозможно определить, да?

– Бабушка Одина знает, что говорит, Шарлотта, – сухо ответила Киона, испытывая чувство отвращения. – И перестань врать. Ты можешь обмануть кого-нибудь другого, но не меня, хотя я об этом и сожалею. Когда мы сюда ехали, у меня было видение, потому что я изо всех сил сосредоточилась на тебе. Это было ужасное видение, смысл которого я сразу же поняла. Уж лучше бы у меня его не было.

– Как, по-твоему, Господь меня простит? Или же он, черт возьми, меня накажет? Я уже больше не могла, Киона, я чувствовала себя больной, меня мучили боли в спине и пояснице, и я ужасалась одной только мысли о том, что мне снова придется рожать. Иветта в последнее время часто приходила поболтать, а особенно о женских делах. Она была права, когда говорила, что нам, женщинам, приходится очень дорого платить за полученное удовольствие. Мы разговаривали о бедняжке Бетти, которая умерла во время родов в этом поселке, в доме Маруа. Ты представляешь себе, что будет, если я умру и оставлю Адель и Томаса одних, без матери? Что их тогда ждет?

Киона с ироническим видом улыбнулась.

– В тот день, когда Элизабет Маруа покинула этот мир, ты думала только о своем бракосочетании с Симоном, которое придется отложить. Эрмин дала тебе в коридоре пощечину. Я сидела на берегу озера Сен-Жан со своей мамой. Она плакала. Перед этим я безрезультатно молилась в церкви о том, чтобы эта милая женщина осталась жива. Мин ее обожала.