История руссов. Варяги и русская государственность - Сергей Лесной

Начальствовали над помянутым народом в продолжение немалых времен многие и великие начальники, прозвания которых не до́лжно нам исчислять по причине безчисленного множества имен их. По прошествии же многих времен начальствовал над ними и некоторый начальник по имени Владимир, умом и смыслом весьма много превосходивший прежних[181]. Итак, он, сидя сам с собою (наедине), часто весьма дивился и недоумевал, видя тьмочисленный и великий народ оный преклоняющимся туда и сюда и упорствующим ради учения и служения их чтилища (?), поелику одни лобызали и чтили (веру) Евреев как величайшую и древнюю, а другие ублажали веру Персов и к ней прилеплялись, и другие — веру Сирийцев, и иные — веру Агарян[182]. И было во всех сих величайшее смешение и любопрение об их учении и вере. Итак, видя и слыша толикий раздор и великое и многообразное смешение оного безчисленного народа, остросмысленный и великоумный начальник, которому была вверена власть над ними, поражался и недоумевал и не знал, как и быть. В один день, выбрав благоприятное время, призывает к себе преимуществовавших разумом и опытностию и допытывается у них, как народ их погрязает в весьма многих верах и учениях, и искал узнать обстоятельно лучшее из сих, дабы он и сам избрал это. Когда услышали это, то некоторые из них, ответив начальнику их великому королю (πρὸς τὴν μέγαν ρῆγαν)[183], сказали: «Мы, сиятельнейший и досточтимый начальник наш, державный господин, не можем хорошо сказать того, кто из всех нас правильно мыслит и лучше других богочтит, только то (знаем), что во всей вселенной два суть места пренаилучшие, из которых одно называется Римом, а другое Константинополем, почему и полагаем, что в них одних истинное и правое богопочтение». Услышав это, великий оных и многоразумный начальник опять спрашивал: «Скажите вы, и как же можем мы узнать это обстоятельным образом и удостовериться?» Они же сказали ему: «Если хочешь узнать достоверное и истинное, то из всех нас, которые под твоей рукой, избери четырех мужей из лучших, которые острее других и опытностью, и разумом, и их пошли в Рим, и они, все тамошнее хорошо высмотрев и испытав, пусть опять придут к нам, и мы, услышав от них достоверную и чистую истину, уразумеем, и тогда да будет то, что прикажешь». И они сказали это начальнику их.

Он же поспешно исполнил их совет и слово и, выбрав из числа своих четырех мужей, разумеющих отличать хорошее от худого, посылает (их) в древний Рим, чтобы исследовали и обозрели там все[184]и хорошо изучили их богопочтение. Они же, так сказать, на крыльях достигают Рима и все там исследуют и осматривают и хорошо обозревают благоукрашение божественных храмов и видят тамошних иереев и архиереев; и не только это, но видят и самого патриарха их, называемого также Папой, и слышат от него весьма многие к пользе (своей) речи. И таким образом с поспешностию возвращаются назад и достигают своей страны, и являются к великому королю, и там обстоятельно повествуют, что видели и слышали. Они с настоянием уверяли, что великое и истинное (есть то, что они видели), и что нет нужды в дальнейшем исследовании и изыскании, и «если хочешь, — говорили, — светлейший и славнейший наш самодержец и князь, принять их веру, то дай знать им, и ты хорошо будешь посвящен в их (учение)». Когда же бывшие с ним князья все выслушали, особенно же те, которые уже и прежде были его советниками, то опять и опять сказали ему: «Нехорошим кажется всем нам делом, чтобы они не разведали и не узнали обстоятельно и относительно Константинополя, поелику и этот город, как утверждают некоторые, есть великий и превосходный; итак, надлежит, чтобы и его богопочтение и службу (σέβας καὶ λατρείαν) они исследовали и испытали, и таким образом из oных изберем лучшее». Выслушав это, благоразумный и славный король согласился и благосклонно принял (совет). Посему многократно помянутых выше четырех мужей еще посылает и в Константинополь, дабы и там все обозрели и изведали. И с большим трудом достигают и его (Константинополя) и приходят к содержавшему тогда скипетр Римский, разумею — Василию из Македонии, и сообщают причину своего прибытия.

Он же, любезно и прелюбезно их приняв, тотчас приставил к ним некоторых князей из числа разумных, чтобы показали им все лучшее в городе, и чтобы хорошо могли уразумевать их спросы и давать на них ответы. (Приставленные) же мужи, взяв (их) и показав (им) в городе многое достойное зрения, вошли в славный и великий божественный храм Премудрости Божией (Софии). И как повествуют, тогда совершался в нем великий праздник, — Златоустаго ли, или Успения Пресвятыя Матери моего Бога, точно не умею сказать, только праздник совершался удивительный и великий. И четыре оные мужа, будучи с нашими князьями, осматривали весь храм и, видя великое освящение совершаемого праздника и слыша благозвучие песней, в удивлении недоумевали. Итак, когда они пробыли там вечерний гимн и утренний[185], и многое сказали и слышали, настает и время священной и Божественной литургии, и опять названные мужи с царскими князьями входят в достопочитаемый и величайший храм, чтобы быть зрителями безкровного и Божественного тайноводства (μυσταγωγίας). Достигнув в рассказе моем доселе, изумляюсь человеколюбию Бога, хотящего всем спастися и в познание истины приити. Итак, когда языческие оные и варварские мужи вошли, как сказано, в превеликий храм и, там стоя, все делаемое во храме смотрели и тщательно замечали, — как сначала был так называемый малый вход, потом с великолетием совершился великий, и иподиаконы и диаконы выходили из святого алтаря с лампадами и рипидами[186], а также весьма многие иереи и архиереи по обычаю со страшными и божественными тайнами и сам, имевший тогда святительство, патриарх, и как все присутствовавшие пали на пол и горячо изливали молитву и взывали: «Господи помилуй!», а одни только четыре оные языческие мужа с открытыми глазами и небоязненно смотрели и все совершаемое замечали. Посему и милосердый и человеколюбивый Бог наш открыл очи мужей оных, и видели они нечто страшное и преестественное, вопросив о чем обстоятельно, узнали истину. Ибо когда окончился оный божественный и великий вход и от преклонения все встали, то мужи, видевшие странное видение, тотчас взяли за руки находившихся близ них князей императора и сказали им следующее: «Не отрицаем, все, что мы доселе видели, страшно и велико, но сейчас виденное нами превыше естества человеческого, ибо видели мы неких крылатых юношей, одетых в странную (и) прекрасную одежду, — они не ходили по полу храма, но носились по воздуху, поя: “Свят, свят, свят!”, что всех нас более всего другого поразило и привело в великое недоумение». Когда услышали это князья императора, то отвечали им: «Может быть, вы не знаете всех таинств христиан и никогда не слыхали, что ангелы сходят с небес и священнодействуют с нашими иереями»[187].