Люди Путина. О том, как КГБ вернулся в Россию, а затем двинулся на Запад - Кэтрин Белтон

ввел Евросоюз. Противостояние обострилось 17 июля — в этот день над территорией, удерживаемой пророссийскими сепаратистами, был сбит пассажирский самолет Малазийских авиалиний. Все 298 человек погибли.

Россия поддерживала тлеющий конфликт на территории соседней страны, опустошающий восточные области Украины.

Западные правительства начинали прозревать. Пришло понимание, что дружественная политика сотрудничества, проводимая с момента краха СССР, и надежды на то, что Россия войдет в западный мир, были иллюзорными. Теперь предстояло вступить в схватку с режимом, который агрессивно продвигал свои интересы и не задумывался о последствиях в отношениях с Западом. Единственным его приоритетом было восстановление глобального влияния. Россия не хотела встраиваться в установленный Западом миропорядок, она хотела диктовать свои правила.

Запад начинал понимать, что при достижении своих целей режим использует множество масок. Такая тактика наконец стала очевидной: вначале Путин отрицал присутствие российских военных в Крыму, а затем, когда процесс аннексии был завершен, признался, что неопознанные «зеленые человечки» были российскими военными. Режим был одержим идеей восстановления империи и игнорировал западные санкции. К сентябрю 2015 года было достигнуто временное соглашение о прекращении огня, однако на тот момент опосредованная война унесла уже более восьми тысяч жизней. В Донецке и Луганске остались опорные пункты пророссийских сепаратистов. России удалось расколоть Украину; несмотря на условное прекращение огня, периодические столкновения продолжаются до сих пор. Уже погибли 13 тысяч человек, более четверти из них — гражданские.

Вероятно, мы никогда не узнаем, с чего все началось и кто сделал первый выстрел. Но выглядит так, будто Россия долго готовилась к непредвиденным ситуациям. Если реванш был запланирован, подготовительная работа должна была начаться много лет назад, в последние годы существования СССР, когда КГБ задумался о выживании и начал перекачивать наличность через агентурные сети и «дружественные фирмы». Когда Путин стал президентом, кагэбэшники, начав с ЮКОСа, перехватили контроль над стратегическими денежными потоками, а затем забрали остальные сектора экономики.

Если у олигархов эпохи Ельцина еще сохранялись какие-то надежды на независимость, то аннексия Крыма стала для них последним звонком. Даже один из самых лояльных магнатов Владимир Евтушенков вынужден был передать государству свою крупную компанию «Башнефть». Его арестовали, а контрольный пакет акций сначала национализировали, а затем передали «Роснефти» Сечина.

Это стало свидетельством того, что рыночная экономика России — не более чем симуляция. За кулисами шло бесконечное перераспределение денежных потоков. Все средства направлялись в общую кремлевскую копилку — общак, и даже самая мелкая сделка должна была согласовываться с номером один.

— Евтушенко думал, что «Башнефть» принадлежит ему и что он за нее заплатил, — сказал высокопоставленный кремлевский чиновник. — Но выяснилось, что компания ему не принадлежит и ее в любую минуту могут забрать. Для русского бизнеса сейчас абсолютно очевидно, что Кремль может забрать все у любого и в любой момент. Собственность в России не является чем-то сакральным, особенно собственность, приобретенная в девяностые годы. Она может быть защищена только властью Путина.

Российская экономика пребывала в боевой готовности, и все было подчинено воле Кремля.

— Теперь приказы отдает только Путин и его приспешники, — сказал Пугачев. — Все заработанные деньги лежат у него на балансе. Страна находится в состоянии войны. Крупный бизнес не может жить так, как раньше, он живет по военным законам.

Почти вся экономика оказалась в распоряжении Путина, и он мог ее использовать так, как считал нужным.

— Это все деньги Путина, — сказал банкир со связями в спецслужбах. — Придя к власти, он часто называл себя наемным менеджером, но потом стал главным акционером России. Ему выдали часть, а он захватил все. Акционерное общество закрытого типа.

— Путин — это царь, император всех земель, — сказал другой магнат.

Внесение ближайшего соратника Путина Владимира Якунина в черный санкционный список США оказало бы ему честь. Но в этом случае правительство США опоздало, считая, что кассирами Путина являются только Тимченко и Ковальчук.

— У президента есть доступ к деньгам всей страны, — сказал Якунин.

То же самое повторил и другой бывший партнер — Тимченко. Мы встретились с ним дождливым ноябрьским днем, и он ошарашил меня своим заявлением: по его мнению, США со своими санкциями опоздали. На путинский режим же работала огромная система финансистов и магнатов.

— Тогда придется наложить санкции на каждого, — сказал он.

В декабре 2014 года под давлением санкций и в отсутствие возможности рефинансирования российского корпоративного долга рубль рухнул, но экономика страны устояла. Правительство приостановило действие законов нормальной рыночной экономики. Когда компании срывали сроки платежей, государственные банки не отзывали кредиты. Выплаты откладывались, а долги реструктурировались — это было частью пирамиды рефинансирования. Правительство запустило руки в стабилизационный фонд, который формировался в течение предыдущего десятилетия из огромных нефтяных доходов, а его средства должны были пойти на кредитование связанных с государством компаний, отчаянно нуждавшихся в рефинансировании. Более всего, как с улыбкой сказал мне российский финансист, Запад недооценил масштабы серой экономики — разветвленная сеть резервных фондов не отражалась в официальных цифрах ВВП. Но именно в этих фондах хранились огромные средства.

Запад продолжал угрожать дальнейшими санкциями и настаивал на прекращении огня. Путин в ответ потребовал изменить правила глобальной архитектуры безопасности и предоставить России более широкие полномочия. После очередных переговоров Ангела Меркель сказала, что он потерял связь с реальностью. Однако Андрей Илларионов утверждал, что связь с реальностью потерял именно Запад:

— Люди на Западе думают, что Путин иррационален или не в своем уме. На самом деле в рамках своей логики он очень рационален и очень хорошо подготовлен.

Российские деньги, которые лились в Европу в предыдущие десять лет, оказали свое влияние. Сначала возникли разногласия между странами Евросоюза: прийти к единому мнению в вопросе усиления или ослабления санкций не удалось. В Великобритании сотрудник министерства иностранных дел был сфотографирован с документом, в котором утверждалось, что Британия не должна «закрывать финансовый центр Лондона для россиян», а группа лоббистов предупреждала о потенциальных последствиях для статуса Лондона как центра урегулирования правовых споров.

Пугачев понимал, что опасность реальна. Система черного нала, с помощью которого подкупали чиновников, пустила корни и уже не ограничивалась первыми доверенными лицами режима — Ковальчуком, Тимченко и Ротенбергом. Внутри системы оказались все российские миллиардеры — они работали как подставные лица и выполняли команды Кремля.

— Им всем звонят и приказывают перевести деньги туда-то и туда-то. И все они отвечают: «Мы готовы. Что еще сделать?» Это и есть система. Все зависит от человека номер один, потому что у него неограниченная власть. Все готовы играть по этим правилам. А те, кто не готов, — или в тюрьме, или за границей.

СССР проводил свои операции влияния на Ближнем Востоке и в Африке, но путинский