Драгоценности - Даниэла Стил

— Он немец. Из Мюнхена. Он глава крупной фирмы. Егожена очень хорошо известна. К сожалению, она не хочет развода. Ему тридцатьшесть лет. Они вынуждены были пожениться, когда ему было девятнадцать. Ониживут раздельно. Но ее смущает развод. Пока.

— А его не смущает незаконнорожденный ребенок? —резко спросила Сара.

— Не слишком сильно. Так же как и меня. Но какой у менявыбор? Ты думаешь, Лоренцо когда-нибудь уйдет?

— Мы попытаемся. А как ты? — Она испытующепосмотрела на свою дочь. — Ты счастлива? Это то, чего ты хотела?

— Да, я действительно люблю его. Его зовут Лукас фонАусбах.

— Я слышала эту фамилию, но мне она ничего не говорит.Ты думаешь, он когда-нибудь женится на тебе?

— Если сможет. — Она была честной с матерью.

— А если не сможет? Если жена не позволит ему уйти?Тогда что?

— Тогда по крайней мере у меня будет ребенок. — Ейтак хотелось иметь хотя бы одного ребенка, особенно после того, как она увиделаДжулиана с Максом.

— Кстати, когда это должно произойти?

— В феврале. Ты приедешь? — тихо спросила Изабель,и мать кивнула.

— Конечно. — Она была тронута тем, что дочьспросила ее об этом, и тут вдруг она поинтересовалась: — Джулиан знает? —Они всегда были так близки, трудно было поверить, что он ничего не знает.Изабель ответила, что она как раз утром сообщила ему. — Что он сказал?

— Что я такая же сумасшедшая, как и он. — Онаулыбнулась.

— Должно быть, это наследственное, — добавилаСара. По крайней мере одно было определенным — с ее детьми не соскучишься.

В сентябре Ксавье уехал в Йель, как и планировалось, а воктябре Джулиан полетел в Нью-Хейвен, чтобы повидаться с ним. Ксавье учился судовольствием, у него были два очень милых товарища по комнате ипривлекательная подружка. Джулиан пригласил их на обед, и они неплохо провеливремя. Ксавье нравилась жизнь в Америке. Он собирался поехать на Деньблагодарения в Калифорнию навестить свою тетю.

Когда Джулиан вернулся в Париж, он услышал, что Филипп иСесиль собираются развестись, а на Рождество он увидел фотографию своего братаи своей бывшей жены в «Татлере». Он показал ее матери, когда она была вмагазине. Сара нахмурилась.

— Ты думаешь, он женится на ней? — спросила онаЭмануэль позднее.

— Возможно. — Она больше не верила Филиппу,особенно в последнее время. — Он, должно быть, делает это просто для того,чтобы досадить Джулиану. — Его ревность к нему никогда не утихала, а,наоборот, стала еще сильнее.

Ксавье приехал домой на Рождество, и эти дни, как обычно,промчались незаметно. Когда он снова улетел в Америку, Сара отправилась в Римприсмотреть за магазином и помочь Изабель приготовиться к рождению ребенка.

Марчелло по-прежнему работал управляющим. Дела шли успешно.Сара улыбнулась, когда увидела, как ее дочь быстро говорила по-итальянски,давая всем указания. Она еще больше похорошела за время беременности ипоправилась. Сара вспомнила то время, когда сама была беременна, ее дети всегдабыли очень крупными. Но Изабель сияла от счастья.

После приезда Сара пригласила своего зятя на ленч. Они пошлив «Эль-Тула», и после первого блюда Сара коротко объяснила цель их встречи. Наэтот раз она не стала напрасно тратить слов с Лоренцо.

— Лоренцо, мы с вами взрослые люди. — Он былненамного моложе ее, и Изабель была замужем за ним уже девять лет. Слишкомвысокая цена за ошибку молодости. И Сара была настроена решительно покончить сэтим браком. — Долгое время вы с Изабель не были счастливы. Этот ребенок…Ладно, мы оба понимаем положение дел. Пора с этим кончать, что вы на этоскажете?

— Моя любовь к Изабель никогда не кончится! —воскликнул он мелодраматично, в то время как Сара едва сдерживалась.

— Не сомневаюсь. Но должно быть, это очень болезненнодля вас обоих и особенно для вас. — Она решила сменить тактику иобращаться с ним как со стороной, потерпевшей поражение. — И теперь этотужасный для вас конфуз с ребенком. Вам не кажется, что пора сделать мудрыеинвестиции и согласиться на развод, чтобы Изабель могла начать новуюжизнь? — Она не знала, как еще сказать ему это. «Сколько» — казалось ейнемного грубо, хотя и соблазнительно. Сейчас ей больше, чем всегда, не хваталоВильяма, который помог бы ей. Но Энцо уловил суть.

— Инвестиции? — переспросил он многообещающе.

— Думаю, что вам в вашем положении неплохо было быиметь американские акции. Или итальянские, если вы предпочитаете их.

— Акции? Сколько акций? — Он прекратил есть, чтобыне пропустить ни одного слова из того, что она скажет.

— Сколько вы считаете?

Он сделал небрежный итальянский жест, наблюдая за ней.

— Ма… Я не знаю… пять… десять миллионовдолларов? — Он испытывал ее, и она покачала головой.

— Боюсь, что нет. Один или, может быть, два. Ноконечно, не больше. — Переговоры начались, и Сара была довольна, как онипроходят. Лоренцо дорого обходился, его алчность не знала границ.

— А дом в Риме?

— Я должна обсудить это с Изабель, но я уверена, чтоона могла бы найти себе другой.

— Дом в Умбрии? — Он хотел получить все.

— Не могу пока ничего обещать, Лоренцо. Мы должныобсудить это с Изабель.

Он кивнул, соглашаясь с ней.

— Вы знаете, ювелирный магазин, бизнес идет здесь оченьхорошо.

— Да, хорошо, — ответила она небрежно.

— Я был бы заинтересован стать вашим партнером.

— Вряд ли это возможно. Мы говорим о денежныхинвестициях, а не о партнерстве.

— Понимаю. Я должен обдумать это.

— Я надеюсь, — спокойно закончила Сара. Когда онаплатила по счету, он даже не пошевелил пальцем, чтобы сделать это самому. Сараничего не сказала Изабель о завтраке. Она не хотела раньше времени пробуждать вней надежду на тот случай, если Лоренцо не схватит наживку, а решит оставитьвсе как есть. Но Сара страстно желала, чтобы он согласился.

До рождения ребенка оставался еще месяц, и Изабель хотелапознакомить мать с Лукасом. Он на два месяца снял квартиру в Риме, чтобы быть сней, когда она родит ребенка. На этот раз Сара одобрила выбор дочери. Егоединственным недостатком были его жена и семья в Мюнхене.

Лукас был высокий и худой, с такими же темными волосами, каку Изабель. Он любил кататься на лыжах, обожал детей, живопись и музыку, и унего было превосходное чувство юмора. Лукас пытался уговорить Сару открытьмагазин в Мюнхене.

— Я больше не решаю это, — ответила она, смеясь,но Изабель погрозила ей пальцем.

— О, нет, решаешь, мама, и не старайся сделать вид, чтоэто не так.