Лес Мифаго. Лавондисс - Роберт Холдсток

Она не хотела видеть все это. Не хотела, но видела. Она чувствовала, как ее язык говорит, чувствовала силу рассказа, но чувствовала и то, что кто-то дотянулся до нее и рассказывает историю мистеру Уильямсу. Или ей? И она оборвала рассказ, на мгновение удивившись самой себе. Однако мысленно она все еще видела Скатаха, освещенного лунным светом. И странная мысль: Он взял имя дерева.

Совсем не подходящая мысль для истории, которую она рассказала мистеру Уильямсу.

Призрак оставил Таллис, и она почувствовала, как если бы громадная тяжесть свалилась с ее плеч. Она почти полетела. Мистер Уильямс стал спрашивать, и она отвечала ему, нетерпеливо и печально – она знала, что он скоро уедет.

Наконец они пошли обратно к дороге на Теневой Холм, уходя от Безымянного Поля, закрывавшего ей дорогу в Райхоупский лес.

– Ты действительно должен уехать?

– Да. Извини. Я должен писать музыку. И у меня осталось не так много времени. Я болен старостью[49].

– Мне будет не хватать тебя, – сказала Таллис.

– И мне, – ответил он. – Но я приеду на следующий год, если смогу. В то же самое место и в тот же самый день. Обещаю.

– Ты пообещал, – напомнила она ему его собственные слова. – А обещание – это долг, который надо платить.

– Да, так оно и есть.

Он вышел на проезжую дорогу и пошел к деревне, где, без всяких сомнений, его ждала машина.

– Напиши хорошие песни, – крикнула ему вслед Таллис.

– Обязательно! А ты приготовь несколько хороших историй.

– Обязательно.

– Да, кстати, – крикнул он ей.

– Что?

– То поле рядом с лесом. Мне кажется, что я знаю его имя. Поле Найди Меня Опять. Попробуй его. Тогда ты сможешь ходить на поляну без страха.

Он ушел, но Таллис этого даже не заметила. Она глядела на далекий лес, в ее широко раскрытых глазах застыло изумление и возбуждение.

Поле Найди Меня Опять.

I

Этим вечером она сделала Куклу Найди Меня Опять. Она использовала кусок боярышника, оставшийся после изготовления самой первой куклы. Имя заставило ее задуматься о возвращении к первым друзьям или первым видениям. Она похоронит куклу на Поле Найди Меня Опять, ближе к Ручью Охотника.

Ночью она прокралась в проход между сараями, надела маску Пустотницы и встала на колени. И немедленно почувствовала Старое Запретное Место. Без всякой тревоги она смотрела, как открывается дорога между мирами, и вот тонкая полоса протянулась от земли к точке над ее головой. За щелью кружился снег, порыв ледяного ветра коснулся ее волос. Ребенок плакал, лошадь ржала, женщина громко жаловалась. Иногда начинал бить барабан, его странное послание становилось все более угрожающим.

Таллис запела, подражая жалобам женщины, и сразу почувствовала силу музыки и устрашающее действие, которое ее голос произвел на это замерзшее место. Теперь она знала, что рано или поздно попадет на этот далекий склон горы. Должна попасть. Это место ей снилось. Она рассказывала о нем. Там странствовал ее брат. Возможно, там она найдет забытую песню мистера Уильямса. Это то самое место, где жизнь заканчивается и можно найти потерянные вещи. Да, обычные люди забыли о нем, но Таллис Китон – не обычный человек. Для нее думать об этом месте было так же естественно, как раньше о том, как бы избавиться от ежевечернего бремени вишневого напитка. Как было приятно просто знать о нем. Она знала, конечно, что создатели масок совсем близко, но знала и то, что их работа закончена… Как-то раз, очень давно, Кости сказал ей: кто-то показал тебе, как делать кукол. И сегодня, когда мистер Уильямс спрашивал ее об историях, которые она рассказывала, он тоже сказал: кто-то должен был нашептать тебе эти истории, кто-то живой и неживой.

– Что вы хотите от меня? – прошептала она духам Старого Запретного Места. – Что я могу сделать? Я даже не смогла спасти Скатаха. Я все сделала неправильно. Я пыталась спасти его от вас. Из-за меня он едва не лишился достойных похорон. Для чего я вам нужна?

Она прошептала слова и мысленно увидела Скатаха таким, каким он был в замке: юноша с жестким, покрытым шрамами лицом, вонзающий нож в деревянное блюдо перед собой; каждый удар – вспышка гнева; взгляд рвет на куски отца, которого он ненавидит, и Таллис… Таллис сидит рядом с королем… Таллис сидит за высоким столом замка… Кто же она? Какую роль она в нем играет? Кто рассказывает Таллис историю о короле и Старом Запретном Месте, кого она не может увидеть?

– Мистер Уильямс ошибся, – вслух сказала она. – Все рассказы мои, они принадлежат мне. Но их мне передал кто-то. По наследству. Кто-то владел ими, раньше. И мне не нужно пытаться портить и изменять их. Они мои только частично и, в любом случае, ненадолго. Но кто же я? Кто?

Сидит около короля… рядом с королевой… Глядит на трех рассерженных братьев… Глядит на огонь…

– Я дочь! Должна быть. Дочь короля. Дочь королевы. Тогда почему я чувствую себя такой старой? И такой равнодушной?

Она вспомнила, как мистер Уильямс дразнил ее, когда она пыталась начать рассказывать историю:

Но по меньшей мере мы знаем, что сестра есть… братья любили ее разными путями… у нее есть своя отдельная история… любили ее разными путями.

* * *

Ворота в зимний мир давно растаяли. На грязном стекле теплицы замерцал тусклый свет, и Таллис сообразила, что начался новый день. Отовсюду доносились звуки суетливой деятельности. Как если бы она проснулась. Звуки рассвета вторглись в ее сознание, и ей опять стало холодно.

Она подобрала новую куклу и пошла в сад, рисуя ногами узоры на росистой траве. Через огород крался пес, вынюхивая следы ночных посетителей. Вдали кричали грачи, беспокойно хлопая крыльями на своих высоких насестах.

Но был и еще один звук, заставивший ее сердце забиться быстрее. Низкий звериный рев, но очень загадочный. Она подбежала к воротам и поглядела вдаль. Плотный туман висел над ручьем, бегущим у подножия холма. Но она внимательно смотрела и, опять услышав рев, уловила, как там движется высокое животное.

Его рога проткнули туман и задвигались, чем-то похожие на твердые пальцы.

Внезапно зверь появился полностью. Он бежал по дальней стороне ручья и, дав ей на мгновение увидеть свое широкое тело, опять исчез среди дубов и вязов живой изгороди, ограждавшей Луг Печальной Песни.

– Подожди меня! – крикнула она и перемахнула через ворота. Пес, громко лая, помчался за ней. Но он не сумел перепрыгнуть ворота и к тому времени, когда Таллис добралась до перелаза, опять замолчал. Девочка вошла в окутанный туманом ручей, перешла его по камням брода и пошла по следу оленя, который вел вдоль живой изгороди.