Немецкая трагедия, 1914–1945. История одного неудавшегося национализма - Вадим Глушаков

закончится горючее. Чтобы снабжать танковую дивизию топливом, за ней должен был ехать целый поезд – специальные грузовики-заправщики, которые могли бы заправлять сразу несколько танков за очень короткое время. В советских механизированных корпусах топливо возили главным образом в бочках, а танки заправляли ведрами.

Главной проблемой советских мехкорпусов стала их полная функциональная несостоятельность, которая и привела к поражению. В них было слишком много танков, но очень мало мотопехоты и артиллерии. Большинство советских танков летом 1941 года было уничтожено не немецкими танками, а немецкой артиллерией. У вермахта на Восточном фронте в начале войны имелось около 15 тысяч 37-миллиметровых противотанковых пушек. Крошечное орудие, немецкие солдаты прозвали его «хлопушкой», с легкостью пробивало тонкую противопульную броню советских танков Т-26, БТ-5 и БТ-7, составлявших основную массу танкового парка Красной Армии. Когда советское командование бросило в контратаку мехкорпуса, представлявшие собой большую массу легких танков, без поддержки пехоты и артиллерии, то немцы просто перестреляли их из «хлопушек». Для борьбы с советскими средними танками Т-34 и тяжелыми танками КВ, появление которых на поле боя стало для вермахта полной неожиданностью, немцы также приспособили артиллерию, причем сделали это очень оперативно. Против Т-34 и КВ вермахт применял куда более серьезное, нежели «хлопушка», противотанковое 50-миллиметровое орудие. Таких орудий у гитлеровцев имелось не слишком много, чуть больше тысячи, но и советских танков новых типов в первые дни войны у Красной Армии было мало. Однако главную угрозу советским средним и тяжелым танкам представляло знаменитое 88-миллиметровое немецкое зенитное орудие, прозванное «восемь-восемь». Это была лучшая пушка Второй мировой войны, страшное орудие, способное подбить тяжелый КВ даже с дальней дистанции. Немцы научились использовать их против тяжелых танков во время Французской кампании 1940 года. У Красной Армии в первые дни войны также имелось большое количество 45-миллиметровых противотанковых орудий. Они были лучше аналогичных немецких «хлопушек», но в июне 1941 года у них катастрофически не хватало бронебойных снарядов, чтобы вести борьбу с немецкими танками.

Разговоры о 20 тысячах советских танков, разгромленных в начале войны 4 тысячами немецких танков, являются пропагандой тех, кто, очевидно, до сих пор жалеет о поражении Великой Германии во Второй мировой войне. На ходу у Красной Армии 22 июня 1941 года было 18,5 тысячи машин. В бой против нацистов вступило 11 тысяч машин, из них Т-34 и КВ совокупно – чуть больше 1,5 тысячи танков. У вермахта 22 июня имелось 4200 танков, еще около 500 машин было в наличии у немецких союзников. Большой ошибкой командования Красной Армии стал решительный бросок мехкорпусов навстречу прорвавшимся немецким танковым группам. Им нужно было просто преградить немцам путь уже в глубине советской территории на удобных оборонительных позициях, до того, как немцы успели бы замкнуть кольцо окружения. Эти лишние две-три сотни километров, пройденных навстречу врагу на запад, оказались роковыми для советских мехкорпусов. Их тылы были намного слабее, чем у немцев, не хватало транспорта, особенно артиллерийских тягачей. Они сильно растянулись на марше, снабжение отстало. Но главное, отстала артиллерия, потому что ее тянули медленные, как улитки, колхозные тракторы, а ведь ее и без того в мехкорпусах катастрофически не хватало. Защитить советские танки от вражеских «хлопушек» и «восемь-восемь» оказалось на поле боя некому. Крайне важную роль в танковом блицкриге всегда играли люфтваффе. Немецкой авиации удалось в первый день войны добиться полного господства в воздухе, теперь она безнаказанно бомбила растянувшиеся колонны мехкорпусов на марше. Сокрушительный разгром советских танковых войск летом 1941 года стал крахом планов Красной Армии касаемо того, как противодействовать немецкому блицкригу. Оставшись буквально через неделю после начала войны без танков, Красная Армия попала в положение, в котором весной 1940 года оказались французы. В конце июня 1941 года в Берлине праздновали победу. Очередной блицкриг, последний, как считали нацисты, успешно состоялся.

На самом деле добиться тех успехов, о которых трубили в Берлине в июне 1941 года, вермахту удалось лишь на направлении главного удара, в Белоруссии. В двух котлах – под Белостоком и под Минском – немцы смогли взять в плен около 300 тысяч советских солдат и офицеров. При этом еще приблизительно такому же количеству советских военнослужащих удалось отойти на восток. То есть полностью окружить и разгромить 600-тысячную группировку Красной Армии, как было запланировано, вермахт не сумел даже в Белоруссии, где немецкое командование сосредоточило свои основные силы. Двойные танковые клещи здесь получились только потому, что у группы армий «Центр» имелись две танковые группы – половина всех немецких танковых войск на Восточном фронте. На Украине и в Прибалтике окружить сколько-нибудь крупные силы Красной Армии летом 1941 года у вермахта не получилось. При этом даже успешное окружение войск Западного фронта в Белоруссии пошло для немецкой армии совсем не так, как она к этому привыкла. Попавшая в кольцо французская армия в 1940 году сразу осознала безысходность своего положения, а потому сложила оружие. Окруженные в Белоруссии войска Красной Армии безнадежной сложившуюся ситуацию не считали, а потому ожесточенно сопротивлялись. Бои в минском котле завершились лишь 8 июля 1941 года, хотя сам город немцам удалось взять 28 июня. Советский котел и французский котел, как очень быстро поняло немецкое командование, сильно друг от друга отличались.

Ожесточенность боев на Восточном фронте встревожила нацистское руководство с первого дня войны, хотя в принципе именно такого развития событий в СССР они и ожидали. Перед самым началом вторжения, 6 июня 1941 года, Верховное командование вермахта издало так называемый «Приказ о комиссарах». Согласно этому приказу всех пленных советских политработников расстреливали на месте. Война нацистской Германии против СССР была идеологической по сути своей, а потому вести ее вермахт намеревался совсем иными, нежели на Западе, методами. Однако нацистское руководство ошиблось. Немцы надеялись русских запугать, но вместо страха вызвали ярость.

На Украине и в Прибалтике вермахту не удалось окружить советские войска в ходе приграничных боев. Части Красной Армии сумели в относительном порядке отступить на восток. План «Барбаросса» трещал по швам. Взять в кольцо и уничтожить основные силы Красной Армии в приграничных сражениях не получилось. В Берлине стали даже поговаривать о том, что русские перехитрили немецкое командование: они отходят на восток, заманивая вермахт в глубь бескрайних советских территорий. Затем, в конце июля 1941 года, немецкая армия, наступавшая на Москву, столкнулась с упорным сопротивлением в районе Смоленска. Прорвать оборону советских войск вермахт был не в состоянии. К этому времени, к концу июля – началу августа 1941 года, Красной Армии удалось стабилизировать обстановку практически на всем протяжении Восточного фронта.