Ярость - Юрий Никитин

Гоголев прервал нетерпеливо:

– Должен напомнить, что на повестке стоит очень важноедело. Которое касается судьбы всей страны.

Коган повысил голос:

– Но это как раз и касается! Я имел беседу самериканским послом...

По всему залу морщились, переглядывались. Гоголев сказалраздраженно:

– Представляю! Надо сообщить им, что как только сместимэтого зарвавшегося солдафона, то сразу же вся Россия с ее богатствами будет куслугам американцем. Пусть придут и нам помогут... Так и отвечайте пока.

* * *

Яузов слушал, приложив трубку плотно к уху и поглядывая наКречета. Президент в сопровождении двух десантников и этого долбанногофутуролога пошел к джипу.

– Поторопись, – велел он в трубку. –Президент намеревается поехать в часть к Лещенко.

Из трубки донесся смешок:

– От моих танков не уйдет. А уж от элитныхамериканских... тем более.

– Где они?

– Уже прошли третью линию.

Яузов поморщился, Кречета бы арестовать и низложить, но втаких делах без крови не обходится. Впрочем, когда шли на военную службу, ихпредупреждали, что сытая и привольная жизнь офицеров: поди туда – принеси то, ане то мордой в грязь и никуда не денешься, может смениться службой в горячейточке, где стреляют настоящими пулями. И, если разобраться, чем Кречет лучше,чем те ребята, что охраняли станцию слежения?

Он отключил связь, вздохнул и пошел к своемубронетранспортеру.

* * *

Американские военные транспортники красиво и точно заходилина посадку. Из окон диспетчерской угрюмо смотрели, как исполинские машины скажущейся неспешностью опускаются на бетонную полосу, затем короткая пробежка,останавливаются почти на середине полосы, словно на ходу бросают якоря.

Огромные люки были распахнуты в тот миг, когда самолетытолько-только останавливались, а колеса еще не перестали вращаться. По пандусамбыстро начали скатываться огромные тяжелые танки, сразу из всех пяти самолетов,выкатывались и выкатывались, огромные приземистые чудовища, над которымидесятки лет работали лучшие конструкторы, сглаживая броню так, чтобы снарядыотскакивали, зато собственную огневую мощь довели до предела. Это были нетанки, а стальные чудища, извергающие разом из всех щелей десятки снарядов,ракет, пуль из крупнокалиберных пулеметов.

За танками катились бронетранспортеры. Над бортами виднелисьокруглые головы коммандос, все настолько упакованные в сверхпрочные панцири,что иголку не просунуть.

– Да, это армия, – вздохнул один.

– Профессионалы!

– У них конкурс, чтобы попасть в части. А у нас иофицерам по три месяца жалованье не выдают...

Кто-то сказал подбадривающе:

– Ничего! Вот американцы помогут вернуть дерьмократию,деньжат одолжат, а там с их помощью и оживем.

– Да? А чем расплачиваться?

– Ну, Курилы какие-нибудь отдадим, как когда-то отдалиАляску. Черт с ними! Мне-то что до той Аляски? И без Сахалина проживу. Пустьяпонцы заберут себе, только заплатят...

Но голос был слишком веселым, чтобы поверили, и говорившийсам поперхнулся, умолк. В гробовом молчании смотрели, как танки быстропомчались за кромку поля, там выстроились в три рядя, огромные и пугающие,прижатые к земле, как стальные звери перед прыжком.

Даже бронетранспортеры выглядели чудовищами: спаренныекрупнокалиберные пулеметы спереди, сзади, с боков, портативные ракетныеустановки, ПТУРСы, и все с компьютерной системой наведения, лазернымиприцелами... Черт, да им только вышагивать следом за своей техникой, цветочкисобирать!

Кравец ехал на своем джипе, с ним был только полковник ДжонСильвер, он командовал отрядом коммандос, сотней самых отборных элитных. Утанков своя задача, у них своя. Похоже, чувствовал себя неуютно в открытом всемветрам джипе, поглядывал на идущий бок-о-бок бронетранспортер. Коммандос следятза ними сквозь прозрачные щитки, закрывающие лица от пуль и осколков.

Танки, грохоча гусеницами и вздымая удушливую пыль, неслисьсправа и слева, остальные грохотали сзади.

– Вон там, – показал Кравец на небольшоеприземистое здание в пять этажей. – Там командный пункт. Если его сейчасзахватить, то Кречет окажется отрезанным от всего мира.

– Сам он там? – спросил полковник.

В его голосе ясно звучала надежда разом закончить операцию ипоскорее убраться из страшной непредсказуемой России.

– Если бы!

– А где?

– Близко, – заверил Кравец. – Если проехатьеще минут двадцать, то будет блиндаж, из которого Кречет и должен наблюдатьпоследнее действо... запуск боевых ракет.

– Из блиндажа? – удивился Сильвер.

– Да.

– Почему?

Кравец поморщился:

– Однажды погиб, наблюдая за пуском, главнокомандующийракетными войсками. Одна из ракет, взлетев, рухнула обратно... Тогда погиб весьгенералитет. Это было еще при Хрущеве. С того дня наблюдение ведется только изблиндажа.

– Сильно укреплен? – поинтересовался Сильвер.

Кравец хмуро взглянул на стальную лавину новейших танков.Все неслись напористо и мощно. Да попадись на пути Кавказский хребет, сметут,разнесут в пыль, проутюжат так, что на месте гор останется укатанное танковоеполе...

– Одного танка хватит, – бросил он спренебрежением. – Даже не танка, а так... Одного такого мордоворота, какихприлетела сотня. Даже не понял, зачем вам столько? Или вы собираетесь, неостанавливаясь, захватить всю Россию?

Сильвер отвел глаза, чему-то вдруг усмехнулся:

– Да нет, такого приказа не было.

– А может и зря, – сказал Кравец ссожалением. – Кречет взял всех за горло, но у него уже немало сторонников.Сразу бы отсюда и на Москву...

Сильвер сказал осторожно:

– Я узнал случайно... и у нас бывают утечки, чтоодновременно с нами вылетели наши коммандос. Ну, не нашего ведомства, авоенно-воздушных сил. Они, знаете ли, провернули свою операцию. Ловко! У них небыло ни доступа, ни связи с вами, получить пароли не могли. Так они сумелипогрузиться на русский самолет, что в Сербии! И тот летит прямо сюда. На егоборту триста отборных коммандос!

– Зачем? – не понял Кравец.

– Ваш самолет вмещает триста, вот и воспользовались наполную катушка, как у вас говорят...

– Нет, зачем столько народу?

– А мы знаете ли, конкурируем! Здоровая конкуренция, неподумайте плохо.