За горизонт - Сергей Анатольевич Панченко

в дом. Из трубы в крыше показался дым. Путешественники осматривали двор и соседние дома, всюду встречаясь с любопытными взглядами. То же самое уже происходило с ними, поэтому они отнеслись к проявлению любопытства спокойно.

Во дворе хозяина дома росли рядами неизвестные кусты с фиолетовыми и белыми цветами на сочных ветках. По периметру двора, разделяя его с соседским, росли ухоженные кусты, на которых краснели ягоды.

– Климат и почва здесь более благоприятны для растениеводства, – заметил Прометей.

– Да, у нас камни. Если бы не дерьмо и водоросли, из которых придумали делать компост, так бы и питались одной рыбой и олениной.

– Что верно, то верно, на камнях много не вырастишь.

– Они тоже на Шпицбергене запасались семенами?

– Да.

В центре двора стоял каменный колодец, рядом с ним деревянное ведро на цепи. В посёлке на Новой Земле обычно использовались жестяные вёдра либо кожаные бурдюки из оленьей кожи. Всего колодцев в посёлке насчитывалось семь штук, из-за трудоёмкости их создания. Чтобы понапрасну не потратить силы и время для создания вертикального шурфа в каменной породе, требовалась уверенность в присутствии водоносных слоёв. Определять их научились не сразу, и даже до сих пор не было точной методики их определения в глубине породы.

Хозяин дома показался из дверей и пригласил жестом в дом. Из сеней вели две двери, друг напротив друга. Эдриан открыл правую. Из помещения без окон, тускло освещённого масляной лампой, ударил жар.

– Уош, – хозяин дома потёр себя руками. – Уош. Баня, уош.

– Баня, – засмеялся Иван. – Понятно.

– Сенькью, – поблагодарил его Прометей. – Как-нибудь разберёмся, как вы тут моетесь.

Сферическая каменная печь с каменным дымоходом стояла у противоположного от сеней конца. Видимо, топилась она недавно, потому что камень был очень горячим. У стены стояла кадка с холодной водой. Горячая была только в небольшом котелке, вставленном в отверстие в печи. Из всех помывочных аксессуаров имелся деревянный ковш и лыковая мочалка.

– Хоть и баней называют, но проект не наш, – Иван заметил отличия. – Без полков, не поваляться, только мыться.

– Хозяева ждут, надо бы поскорее.

Путешественники сбросили с себя одежду. От неё пахло грязным телом и мазутом. В жаре оказалось, что тело зудит и просит мочалки. Горячая вода оказалась заваренной пахучими травами с охлаждающим свойством, напугавшим Ивана.

– Я подумал, что у меня кожа слезает, – он потрогал руки, затем понюхал их. – Я понял, это для большего аромата.

– Наверное. Думаю, местные дамочки придумали. Вряд ли мужикам пришло бы на ум делать пахучую воду.

– Если только её можно было бы смешать со спиртом.

После бани стало легче и на душе. Первоначальное волнение ушло. Появилось чувство понимания, что они снова творят историю. Эдриан заглянул в баню и повесил на крючок два комплекта чистой одежды из некрашеной ткани простого покроя.

– Фух, а я уже боялся, что нам придётся натягивать свои вонючие тряпки, – обрадовался Иван.

Они вышли из бани в чистой, хорошо пахнущей одежде. Постучали в дверь, прежде чем войти. Когда раздался голос Эдриана, Прометей открыл её. Их ждал накрытый стол, жена Эдриана и дети, два мальчика и маленькая девочка с двумя косичками.

– Май фэмили. Лиз май уайф, май санз, Тэдд энд Малколм, энд доте, Санни.

– Очень приятно, – Прометей коротко кивнул. – Прометей и Иван.

На столе стояло большое блюдо с жареным мясом, по виду птичьим, овощи, некоторые из которых путешественники видели впервые. В центре стола стоял деревянный кувшин.

– Алкохол? – хозяин дома указал на неё.

– А, алкоголь, – обрадовался Иван тому, что понял значение слова.

– О`кей, – блеснул знанием языка Прометей, чем польстил хозяину дома.

Эдриан разлил коричневую жидкость по деревянным ёмкостям, размером побольше чем те, что были приняты для крепкого алкоголя в посёлке на Новой Земле.

– Как квас что ли? – предположил Иван.

– Глянем, как хозяин пьёт, и сами так будем.

Эдриан взял в руки свою ёмкость и протянул руку с ней через стол. Жест был интернациональным и не потерялся спустя сто лет. Иван, Прометей и Лиз соприкоснулись бокалами над столом. Эдриан сделал глоток и поставил свой бокал на стол. Прометей поступил точно так же. Напиток оказался неожиданно крепким и ароматным, настоянным на травах.

– Теперь можно не бояться за топливо, – Прометей произнёс фразу с улыбкой, чтобы хозяева дома посчитали, что он делает комплимент их настойке.

Вдруг, снаружи раздался шум и голоса. Эдриан поднялся и посмотрел в окно, затем выбежал из дома.

– Щип! Щип! – раздавались встревоженные голоса.

Лиз подозрительно посмотрела на гостей. Им сразу же стало неуютно. Эдриан вернулся в дом не один и требовательно спросил что-то. Видя, что гости не понимают его, показал на выход. Предчувствуя недоброе, пришлось послушаться его.

В плотном кольце из крепких мужчин они спустились по улице к окраине посёлка, откуда открывался вид на побережье. Где-то на полпути от горизонта до берега, играя красными отсветами вечернего солнца на белых парусах, приближался тот самый корабль, который путешественники видели с высоты полёта. Они не меньше местных жителей были удивлены тем, что корабль оказался неизвестным.

Глава 23

Глория заметалась. Её одновременно пугал и отчим, направивший винтовку в их сторону, и сестра, которая могла оказаться совсем не сестрой, а кем-то потусторонним из страшных историй Брайана. Кейт вцепилась в руку Матвея, совсем не замечая этого. Страх неизбежной смерти парализовал её. Даже стая койотов, напавшая на неё, не была так страшна, как отчим в гневе. Она знала, что он её уже приговорил.

По остановившемуся взгляду Кейт Матвей понял, что она не в себе от страха, и попытался что-нибудь придумать. Под дулом автомата голова совсем не работала. Адреналин стучал в виски и подбивал на слишком прямолинейные действия. Однако воспитанное после катастрофы хладнокровие позволило Матвею держать себя в руках, не показывая видом ответной агрессии.

У борта шлюпки стоял бесполезный «Калашников». Отчим Кейт не видел его.

– Кейт, сколько патронов осталось в оружии твоего отчима? – спросил Матвей.

Девушка ответила не сразу. Она рефлекторно ухватилась за сестру,