Джек Ричер, или Дело - Ли Чайлд

— Бросьте на заднее сиденье, — велел я.

Так он и сделал; ключ упал около меня и скатился вниз с диванной подушки из-за сильного наклона машины.

— А теперь, — приказал я, — оба положите руки на головы.

Сенатор первым выполнил мой приказ, а для того, чтобы поторопить его сына, мне пришлось снова приложить «беретту» к прежнему месту на голове. Я отпустил его воротник и, снова сев на диван, спросил:

— Какова начальная скорость пули, выпущенной из пистолета «беретта М9»?

— Понятия не имею, — ответил сенатор.

— А вот вашему мальчику это должно быть известно. Мы потратили уйму времени и кучу денег на его обучение.

— Не помню, — пробурчал Райли.

— Почти тысяча триста футов в секунду, — сказал я. — А ваш спинной мозг примерно в трех футах от меня. Таким образом примерно через две сотых секунды после того, как кто-либо из вас сделает хотя бы легкое движение одним из своих мускулов, вы превращаетесь либо в мертвецов, либо в инвалидов. Вам понятно?

Ни слова в ответ.

— Я жду ответа, — напомнил я.

— Нам ясно, — буркнул Райли.

— Так что вам надо? — не унимался его отец.

— Подтверждения, — ответил я. — Я хочу получить подтверждение того, что поступаю правильно.

Подняв с пола ключ зажигания, я положил его в карман. Вытянув левую ногу и положив ступню на диван, устроился на нем поудобнее и спросил:

— Капитан, вы врали своим подчиненным о том, что встречаетесь с шерифом Деверо, или нет?

Старший Райли снова вспылил:

— А какие основания у вас есть на то, чтобы допрашивать нас?

— Сорок пять минут, — ответил я. — По истечении которых здесь появится поезд.

— Вы, похоже, сумасшедший?

— Немного несдержанный, только и всего.

— Сынок, не говори ни слова этому человеку, — сказал сенатор.

— Капитан, отвечайте на мой вопрос, — напомнил я.

— Да, я врал относительно отношений с Деверо, — ответил Райли.

— Зачем?

— Стратегия командира, — сказал он. — Моим ребятам нравится видеть меня таким.

— Сенатор, — обратился я к отцу, — почему батальоны «Альфа» и «Браво» перебазировали из Беннинга в Келхэм?

Минуту старик пыхтел и кряхтел, стараясь заставить себя оставаться на привычных позициях, но в конце концов сказал:

— С политической точки зрения это удобнее. Миссисипи всегда протягивает руку. Или запускает ее в чей-то карман.

— А не из-за Одри Шоу? Не потому, что вы решили, будто ваш мальчик заслуживает небольшого подарка по случаю назначения на новую командную должность?

— Да это же смешно.

— Но ведь именно это и произошло.

— Чистое совпадение.

— Не морочьте мне голову.

— Ну хорошо, это был еще один небольшой подарок. Мне это даже показалось забавным. Только и всего. Решения такого рода отличаются новизной и необычностью.

— Капитан, расскажи мне о Розмари Макклатчи, — попросил я.

— Мы встречались, а потом расстались, — ответил Райли.

— Она была беременна?

— Если и была, то никогда ничего не говорила мне об этом.

— Она хотела выйти замуж?

— Майор, будто вы не знаете: любая из них только и думает, как бы выйти замуж за кого-нибудь из нас.

— Какой она была?

— Неуравновешенной, — ответил он. — Она постоянно меня доставала.

— Ну а как ты себя чувствовал, когда ее убили?

— Плохо, — сказал он. — Это было очень плохое происшествие.

— А теперь расскажи мне о Шоне Линдсей.

Тут сенатор решил, что они уже достаточно хлебнули дерьма, поднесенного мною. Он повернулся с намерением прочитать мне нотацию, но вспомнил, что ему лучше не двигаться, и отпрянул назад, как глупая старая кобыла, коснувшаяся электрического ограждения выпаса. Тяжело дыша, он стал смотреть вперед. Сын его не сдвинулся с места. Итак, они получили от меня еще по небольшой порции дерьма. В форме вещи диаметром девять миллиметров. Или тридцать пять сотых дюйма в реальном исчислении. Немного меньше, чем .38, но значительно больше, чем .23. Вот сколько дерьма я им преподнес.

Старик сделал еще один глубокий вдох и сказал:

— Я уверен, что все эти проблемы решаемы. Эта девушка Линдсей, да и другая девушка…

— Капитан, расскажи мне о мертвых женщинах в Косово, — попросил я.

Вместо него ответил отец:

— Никаких мертвых женщин в Косово нет.

— Серьезно? — удивился я. — Они что, вечно живые?

— Очевидно, они не вечно живые.

— Они все умерли во сне?

— Они все были женщинами из Косово, и это произошло в Косово. Это местное происшествие. И то, что случилось здесь, — тоже местное происшествие. Уже установлен преступник, один из местных жителей. Армия вне подозрений. Вот по этому поводу мы и праздновали сегодня вечером. Вы тоже должны были быть там. Успехи делают нас счастливыми. Жаль, что не все это понимают.

— Капитан, сколько тебе лет? — спросил я.

— Двадцать восемь, — ответил Ригли.

— Сенатор, — обратился я к его отцу, — как бы вы себя чувствовали, если бы ваш сын и в тридцать три года все еще оставался в чине капитана?

— Я был бы очень несчастлив, — ответил старик.

— Почему?

— Это признак неудачника. Никто не сидит в том же чине пять лет. Для этого надо быть полным идиотом.

— В этом-то и заключалась их первая ошибка, — задумчиво произнес я.

— Что?

— Вы же слышали, что я сказал.

— О чем вы говорите? И кто это они?

— У вас есть дедушка?

— Был когда-то.

— Вот и у меня. И он был не только моим дедушкой. Потому что у него имелась еще пропасть других внуков. Всего нас было, по-моему, десять. От четырех разных семей. Меня всегда очень удивляло, как такое может быть, даже когда я это понял.

— Да что ты, черт возьми, плетешь?

— То же самое происходит и с ведомством по связям с Сенатом. Вот мы, вот все эти шишки в Вашингтоне, и вот вы. В качестве дедушки. Да, вы к тому же еще и дедушка Корпуса морской пехоты. И все они имеют свои ведомства по связям с Сенатом. И у них эти ведомства намного лучше нашего. Они, вероятнее всего, готовы делать то, что от них требуется. Поэтому вы и обратились к ним за помощью. Но они сделали много ошибок.

— Я читал их отчет. В нем нет ошибок.