Модернизация: от Елизаветы Тюдор до Егора Гайдара - Отар Маргания

В каком-то смысле, наверное, ПНД действительно была правой, поскольку ее основной политический соперник — коммунисты — находился слева. Однако нельзя сказать, что Ли Куан Ю был безразличен к социальным благам, предоставляемым населению. Нельзя сказать, будто он делал ставку лишь на рост реальных доходов трудящихся и пренебрегал проблемами пенсионного страхования, здравоохранения и массового жилищного строительства. Наоборот, именно в социальной сфере наш герой стал истинным новатором. Именно благодаря примененной им системе страхования Ли Куан Ю поднялся из разряда крупных государственных деятелей в разряд великих реформаторов.

Распространенное на Западе «государство всеобщего благоденствия» он не терпел. Оно тормозило развитие и лишало людей стимулов. В этом смысле западник Ли Куан Ю оказался первопроходцем, отошедшим от устоявшихся за несколько десятилетий стандартов. Ему удалось соединить либеральные экономические принципы с теми гарантиями, которые предоставляет человеку социализм.

Объяснял свою философию он чисто по-китайски, трактуя либеральный индивидуализм как мужское начало, а социалистическое выравнивание как женское: «Чем больше "ян" (мужского элемента), то есть чем больше конкуренции в обществе, тем больших результатов оно добивается. Если "победитель получает все", то конкуренция будет острой, но групповая солидарность — слабой. Чем больше "инь" (женского элемента), то есть чем равномернее распределены результаты работы, тем сильнее групповая солидарность, но тем ниже общие достижения ввиду ослабления конкуренции».

Сочетания «инь» и «ян» Ли Куан Ю добился, создав первую в мире обязательную систему пенсионного страхования накопительного типа. Работник и работодатель совместно своими отчислениями создавали персональный фонд, из которого человек по достижении 55 лет начинал получать пенсию. Таким образом, с одной стороны, преодолевалась традиционная для третьего мира практика содержания стариков за счет заработков детей, но с другой — устранялись недостатки принятой в Европе и в СССР распределительной системы, в которой пенсии почти не зависят от личного трудового вклада.

Гражданин Сингапура мог трудом накопить себе денег на достойную старость. Более того, Ли Куан Ю с годами увеличивал ставку отчислений в персональный накопительный фонд. Средства этого фонда стали использоваться на приобретение жилья и на частичную оплату медицинских услуг. А для того чтобы деньги не обесценивались инфляцией, граждане инвестировали их в ценные бумаги.

Быстрый рост ВВП и либеральная экономика, привлекательная для ТНК, сохранили доверие инвесторов даже в годы кризисов. Сингапур страдал от них меньше, чем Малайзия, Индонезия и Россия. Таким образом, система социального страхования оказалась в Сингапуре прочнее, чем в странах, где биржа из-за паники может рухнуть за один день. Свобода предпринимательства обеспечила людям социальные гарантии в большей степени, чем регулирующая деятельность государства. Такой вот получился сингапурский парадокс.

В августе 1968 г. советскими танками была задавлена Пражская весна — самая яркая попытка придать европейскому социализму человеческое лицо. Кремлевские руководители боялись демократизации Чехословакии, боялись выхода этой страны из Восточного блока, боялись популярности нового коммунистического лидера Александра Дубчека. Однако за всем этим скрывалось самое главное — попытка пражских реформаторов осуществить серьезные экономические преобразования. Обрести человеческое лицо, как полагали тогда, мог только рыночный, но никак не директивный, бюрократический социализм. А человеком, который пытался двигать страну к рынку, был профессор Ота Шик.

Вся судьба Шика отражает то сложное и противоречивое состояние, в каком находилась Чехословакия двух послевоенных десятилетий, и особенно то состояние, в котором она подошла к событиям 1968 г. Наш герой родился в 1919 г. в Судетах — самом западном регионе Чехии, испытавшем на себе огромное влияние немецкой культуры. В его жизни с самого начала переплелись линии трех ключевых для развития Чехии народов. Отец Шика был евреем, мать — чешкой, но при этом он обучался в немецкой школе и испытал существенное воздействие со стороны немецких учителей.

Молодость Шика пришлась на период оккупации страны (начавшейся, кстати, с отторжения в пользу Германии именно Судетского региона), что неизбежно должно было дать его интеллектуальному развитию некий левый уклон. Подпольная антифашистская деятельность и несколько лет, проведенных в Маутхаузене (ему чудом удалось уцелеть, поскольку из-за еврейского происхождения он мог быть отправлен в один из лагерей смерти), объективно ориентировали Шика на сотрудничество с коммунистами.

Образование, полученное им после войны, было абсолютно марксистским. Лишь в середине 50-х гг. будущий реформатор-рыночник самостоятельно познакомился с трудами таких классиков западной экономической науки, как Евгений фон Бем-Баверк и Джон Мейнард Кейнс. К этому времени он уже успел сделать карьеру как экономист и преподаватель, полностью находящийся в рамках сложившейся коммунистической системы.

Таким образом, с одной стороны, специфика исторического развития Чехословакии, специфика текущего момента ориентировали Шика на поддержку модели социалистического развития. С другой же стороны, принадлежность к культурной традиции Центральной Европы, в значительной степени определявшейся немецким экономическим влиянием, а также собственный здравый смысл и отсутствие языкового барьера, отделявшего в то время большинство советских граждан от Запада, поставили Шика, как, кстати, и очень многих его соотечественников, в положение потенциальных реформаторов. Для того чтобы этот потенциал реализовался, должны были несколько измениться внешние обстоятельства. И они действительно начали постепенно меняться.

После того как в СССР XX съезд партии разрушил тот образ «святого», который в глазах народа имел тов. Сталин, чехословацкие коммунисты решились отойти от советских бюрократических догм. Местная бюрократия не столько нуждалась в шоковом воздействии каких-то новых идей, сколько просто ждала, пока «старший брат» дозреет до такого состояния, при котором он способен будет разрешить «брату младшему» осуществлять у себя определенные эксперименты.

Весьма характерной в этом плане была фигура президента страны Антонина Новотного. Это был человек малообразованный и не отличавшийся никакими талантами. Но он пытался время от времени приобретать новые (хотя бы случайные) знания, с уважением относился к образованным людям и любил общаться с интеллигенцией. В конечном счете Новотный оказался прагматиком, сумевшим в максимально возможной степени приспособить коммунистическую систему для удовлетворения своих личных нужд и нужд ближайшего партийного окружения. Но таким же точно прагматиком он оказался и в политической жизни.