📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгФэнтезиИмперия "попаданца". "Победой прославлено имя твое!" - Герман Романов

Империя "попаданца". "Победой прославлено имя твое!" - Герман Романов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 109 110 111 112 113 114 115 116 117 ... 238
Перейти на страницу:

Он пять лет честно тянул суровую солдатскую лямку, но выручил случай. Перед штурмом Перекопа фельдмаршал Миних объявил по всей армии, что солдат, первым взошедший на вал, станет немедленно офицером.

И он тогда смог, чудом избежав смерти, – янычары дрались с отчаянием обреченных. А Миних, когда узнал, кто такой Васька Михайлов, не отказался от обещания и пошел против воли царицы, буркнув: «Я слово армии дал». Анна Иоанновна, узнав о том, решение фельдмаршала отменять не стала – ведь русские в Крым ворвались, радость-то какая! Просто закрыла глаза на такое вопиющее нарушение своего указа.

Василий Михайлович встал со стула и решительно сжал зубы – он волновался сейчас так же, как тогда, будучи мальчишкой, сжимая в руках тяжелую фузею и карабкаясь на крепостной вал…

Юконский острог

Солнце порядком припекало, щедро освещая достаточно широкую, заросшую тайгой по склонам долину ярким желтым светом. Северное лето короткое, но очень жаркое, природа как бы торопится набрать за короткие три месяца все тепло, чтобы пережить долгую и мучительную зиму с ее лютой стужей и пронизывающим до костей ветром.

Недаром северяне часто приговаривают: «У нас двенадцать месяцев зима, а остальное лето». Юмор своеобразный, конечно, но в каждой шутке есть доля шутки – поскреби немного, и во всей неприкрытой красе истина наружу вывалится.

Это как пожилая ветреница – вроде ничего, и личико, и фигурка, но стоит смыть толстый слой румян и пудры, так совсем иное увидишь. Так и на севере две зимы – одна холодная, а другая ну просто жутко холодная. Жить невозможно… Но живут же люди!

Так и в этой затерянной долине теплилась жизнь. Впрочем, это по мнению избалованных столичных петербуржцев. А по меркам Петропавловска, что на Камчатке, в противоположном конце раскинувшейся Российской империи, жизнь в Юконском остроге, что был затерян в горных дебрях еще более дальней Аляски, или Русской Америки, как ее стали называть с прошлого года, бурлила ключом, словно в долине гейзеров.

Четыре бревенчатых сруба с окошками, затянутыми какой-то мутной пленкой, с крышами из деревянных пластин, прижимались со всех сторон к небольшой часовенке, на луковке которой высился православный крест. Крепкий, с бойницами, частокол из заостренных бревнышек окружал поселение, добротные тесаные ворота из плах были надежной преградой не только для стрел, но и для ружейных пуль.

С краю возвышалась бревенчатая караульная вышка, на крыше которой трепыхался флаг в три горизонтальные полосы – белую, синюю и красную. Там, судя по редким бликам, стоял дозорный с фузеей. Именно на полированном стволе ружья играли солнечные лучи.

На берегу неширокой, но бурной и норовистой речки несколько женщин в индейских парках полоскали белье, старательно колотя им по камням. Под навесом у сложенной летней печи тоже копошились две индианки – одна помешивала что-то в бурлящем на очаге котле, а вторая старательно месила тесто – серое, с какими-то вкраплениями, невкусное даже на вид.

Впрочем, жители острога имели на этот счет совершенно иное мнение – хлеб на севере чудовищно дорог, как и вся еда, что не бегает по тайге, не плещет плавниками в ледяных речках или не растет в виде грибов, ягод и кореньев.

По селению носились детишки – рожицами чистые туземцы, зато одетые хоть в многократно чиненную и перелицованную, но европейскую одежду. Так же был обряжен и здоровый крепкий мужик с широкими плечами, лет тридцати пяти, с выдубленным морозами и лишениями лицом.

На таежный гнус он не обращал никакого внимания – лицо и тело уже несколько лет не реагировали на укусы, но поначалу оплывали, как у любого человека. Привык-с, судари мои.

А ведь еще восемь лет тому назад он был в зените петербуржского небосвода – любовник императрицы Екатерины, любимец гвардии. И если переворот завершился бы удачей, Григорий Орлов стал бы некоронованным правителем России…

Но что было, то было – он ни о чем не жалел. Новая жизнь оказалась не менее интересной и насыщенной и более откровенной – когда на удар отвечают ударом, а не интригами, клеветой или ядом.

Это настоящая мужская доля, и никто здесь над ним не властен – столица с ее чиновниками слишком далеко, за год добраться можно, если сильно повезет, а так за три. Да и любая чернильная или трусливая душонка здесь просто не выживет. Этот суровый край только для сильных духом, коим и предназначено им владеть, ибо такое богатство на блюде никто не принесет, его добыть надо. С кровью…

Орлов занимался колкой дранки – деревянной черепицы, лихо и ровно оттесывая пластинки от толстых чурок. Дома-то крыть надо – дожди зарядят, худо будет, за зиму крыши подлатать нужно.

Хрясь! Деревяшка отлетела в сторону, ближе к куче таких же пластин. У мужика был глаз-алмаз, дранка имела в толщину дюйм, не больше, но и не меньше, так, плюс-минус одна линия.

Орлов поднял голову и внимательно осмотрелся цепким взором. Это был взгляд хозяина и бывалого воина – все ли в порядке, заняты ли делом жители острожка, никто не лентяйничает? Не подкрадывается ли ворог? Последнее являлось отнюдь не лишней предосторожностью – рядом к чуркам была приставлена длинноствольная фузея и перевязь с двумя пистолетами.

Громкий свист с караульной вышки прервал работу, и Григорий вскинул голову. Так и есть – с сопки был виден нестерпимо яркий блеск: это еще один караульный подавал сигнал зеркальцем, поймав солнечный луч. Такой сигнал был обговорен и означал, что к острогу идут свои с караваном. А будь вороги, пальнули бы из фузеи…

– Никак братец Алешенька пожаловал! – пробормотал Григорий и воткнул топор в чурку. – Давно пора, год уже не виделись. Заждались!

Ларга

– Ваше величество! Извольте отпить кофею!

Нарцисс дожидался его пробуждения, услышав, что повелитель встал с походной койки, тут же занес горячий, с пылу с жару от долгого стояния на раскаленных углях кофейник.

Чашка горячего напитка взбодрила Петра, прогнала остатки сна, а папироса окончательно привела в рабочее состояние, но вот настроение нельзя было назвать благодушным.

«Если б Алехана и прочих убийц я тогда прирезать приказал, то сейчас бы не мучился, ибо Федьку Барятинского четвертовали за яд подсыпанный, вот во сне он и иной. Может, остальных четверых с Аляски как-нибудь выманить и того… По первой категории оформить?» От перспективы спокойного сна без мучащих кошмаров Петр повеселел, но тут же себя одернул.

«Это я не подумавши брякнул. В той истории наши чуть ли не через тридцать лет первый храм на Кадьяке построили и Алеутские острова под руку подвели. Потом еще полвека Аляску осваивали да в Калифорнии форт Росс основали, на Гавайи нацелились, но отступили – косточка-то не по горлышку. А в 1867 году земли за бесценок продали, а янкесы золотишко нашли и все расходы махом окупили. А почему сие вышло? Да потому, что царям и министрам плевать было – слишком далек тот край. Я такой дури не сделаю, чтоб мои потомки и пяди русской земли не продали!» Петр налил еще чашечку кофе и закурил вторую папиросу.

1 ... 109 110 111 112 113 114 115 116 117 ... 238
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?