Трон Знания. Книга 4 - Такаббир Эль Кебади

Она пожала плечами:

– Разумеется.

– Похоже, это тебя забавляет.

– Нет.

– Ты не воспринимаешь мои слова всерьёз.

– Иштар… я каждый день, каждую минуту воспринимаю всерьёз. И ещё никогда в жизни не осознавала серьёзность моего положения, как сейчас. И жалею, что из-за этой чёртовой чаруш ты не видишь меня. Если бы ты посмотрел мне в глаза, то понял бы, что творится в моей душе. Но я не могу позволить себе быть слабой: плакать и ползать перед тобой на коленях. Я ни перед кем не буду ползать на коленях. Понимаешь?

– Ты не станешь молить о пощаде?

– Мольбы для виновных.

– А он, значит, ни в чём не виноват.

Малика положила ладонь поверх руки Иштара, сжимающей перила. Легонько провела пальцами по гладкой горячей коже:

– Неужели ты до сих пор не понял, что зло – это я. Я постоянно спорю с Богом. Глубоко верующие люди такое не прощают. Сегодня я выиграла спор и праздную победу. Не порти мне праздник. Давай о наказании поговорим завтра.

– Ты разрушаешь каждую часть моей жизни, – сказал Иштар, глядя на пальцы Малики. – Мой разум плавится.

– Скоро я исчезну, и ты забудешь, что мы вообще встречались, – промолвила она и, вскинув руку, указала поверх паланкина. – А вот и Альхара.

– А ему что надо? – спросил Иштар, устремив взгляд на топающего по аллее легата шабиры.

– Только не делай вид, будто не знаешь.

– Не знаю.

– Неужели тебе не докладывают, что мы с ним видимся?

– Перед закатом. До заката ещё далеко.

– Сегодня я не стала ждать и сама его пригласила, – сказала Малика и, заметив, что Альхара в нерешительности остановился, помахала ему рукой. – Альхара! Друг мой! Присоединяйся к нам.

– Вообще-то нас ждёт посол, – напомнил Иштар, передёрнув плечами.

Ему не понравилось обращение «друг»? Но Малика действительно почувствовала облегчение, увидев Альхару. Сейчас он был единственным человеком, способным встать на её защиту – стражи не в счёт, они связаны по рукам и ногам незнанием языка. Но поможет ли ей Альхара? Ведь как бы Малика не хорохорилась, она остро нуждалась в поддержке: жестом, взглядом, словом, ощущением плеча, на которое можно опереться.

– Альхара! Постой там, – крикнула она. – Мы сейчас спустимся.

– Он не пойдёт с нами, – сказал Иштар непререкаемым тоном.

– Почему?

– На встречу с послами допускаются единицы. Альхара не входит в их число.

– Хёск будет присутствовать?

– Хёск? Конечно. Он старший советник и верховный жрец.

– Я хочу уравновесить силы, – произнесла Малика жёстко. – Альхара – мой легат, моё отражение. Он будет присутствовать на всех встречах.

Иштар устремил взгляд вперёд и, сцепив руки за спиной, стал ещё шире в плечах и выше ростом:

– Считаешь, что мы находимся по разные стороны баррикады?

– Докажи, что я ошибаюсь. Прикажи накрыть на стол и отпразднуй вместе со мной рождение своей племянницы.

– Нам пора, – сказал Иштар и спустился в сад.

Шагая между Иштаром и Альхарой по лабиринту аллей, Малика поведала легату историю о рождении ребёнка. Начала с того момента, как она вошла в комнату матери-хранительницы и увидела старух, облачённых в траур. Стараясь ничего не упустить, описала даже пикантные подробности. Говорить о деталях было непросто. Стыдливость связывала язык, но Малика понимала, что идущие рядом мужчины не осознают масштабов трагедии. Вряд ли они знают, сколько умирает женщин и детей из-за отсутствия помощи роженицам.

Малика не преминула отметить выносливость сестры хазира. А в заключение сказала, что Мебо – врач от Бога, и, вернувшись в Грасс-дэ-мор, она обязательно отправит его на учёбу в самый лучший университет. При этих словах Иштар едва заметно качнул головой. Он сомневается? А зря.

Какое-то время они шли молча. Малика рассматривала часть сада, куда прежде не осмеливалась заходить. Казалось, за полчаса она перенеслась в другой климатический пояс: вокруг зеленели древовидные папоротники и кустарники чайной розы, плакучий эвкалипт ронял на землю ветви, покрытые алыми мохнатыми цветами. К небу тянулись странные деревья, кроны которых не соприкасались и на ярко-синем фоне образовывали самостоятельный ажурный узор. Стволы деревьев были опутаны лианами. На восковых листьях сверкали мельчайшие капельки воды, и пахло мёдом.

Глядя по сторонам, Малика чувствовала себя лианой, сорванной со ствола порывом ветра. Её рассказ не нашёл отклика в душах мужчин. Бог несправедлив, наградив их удовольствием при зачатии детей, а женщин родовыми муками.

– Акушерка сказала, что ребёнок слишком крупный, и посоветовала подготовиться к погребению жены, – вдруг промолвил Альхара. – Я выгнал её, и сам принимал роды. Это был мой старший сын. Сейчас даже страшно подумать, что я мог их потерять.

Малика легонько сжала ему руку. Всё-таки она в нём не ошиблась.

Иштар приподнял подбородок и прибавил шаг, всем видом показывая, что не намерен больше слушать разговоры на эту тему.

Наконец они вышли к озеру – круглому, как полная луна. В центре находился остров, на нём возвышалось удивительное строение – закольцованная аркада из голубого мрамора под тёмно-синим стеклянным куполом. В арочных проёмах колыхались белые занавески, сквозь которые просматривались силуэты двух человек.

Иштар, Малика и Альхара прошли по выгнутому радугой мостику и ступили в беседку. Благодаря затемнённому куполу здесь царил лёгкий полумрак. Ветерок, пролетая над лазурной водой, вносил приятную прохладу. Тончайшая ткань, мерно покачиваясь, создавала иллюзию полёта беседки над озером.

Пожилой человек, одетый по моде Краеугольных Земель – в лёгкий костюм и рубашку, – склонил голову.

Хазир и шабира сели в кресла, верховный жрец и легат шабиры встали за резными спинками.

– Говори, – промолвил Иштар.

Человек вновь поклонился, на этот раз адресуя поклон Малике:

– Я посол Росьяра, граф Макшин. Я родился в городе Йомун, который находится в бывшей провинции Квибет.

Малика невольно прижала ладонь к груди. «Йо мун» в переводе с языка ориентов означало «Мун здоров», а «кви бет» – «передаёт привет».

– Я видел тебя на балу у наследного принца Толана. Видел, как ты танцевала с виконтом Тинару Терзеш. Бесподобный танец.

«Тинар у терзеш» – «тебя не хватает». Малика почувствовала, как под ладонью забилось сердце. Её не хватает…

– Переходи к делу, посол, – прозвучал голос Хёска.

– Эльямин, я привёз тебе письмо от Адэра Карро, – сказал граф Макшин, опустив титул отправителя.

Малика протянула руку. Граф достал из внутреннего кармана пиджака конверт и, сделав три шага вперёд, вручил письмо… Иштару. Иштар передал его Хёску.