Старшая сестра его величества. Власть - Алёна Цветкова

как будто бы совсем забыл, что я все еще стою в комнате.

— Абрита, — его тусклый голос прозвучал так неожиданно, что я вздрогнула. Странное онемение наконец-то оставило меня, и я сделала шаг назад, готовясь сбежать. Я просто так не сдамся. Не позволю Третьему советнику победить так легко. Если надо будет, буду драться голыми руками. — Мне очень жаль, что вы видели все это... Моя жена, — он судорожно вздохнул, — в последнее время стала совсем плоха...

Он, не вставая, потянулся к кружке с отваром и сделал большой глоток.

— Хотите? Этот отвар и, правда, очень хорошо успокаивает нервы. Думаю, сейчас он всем нам не помешает...

— Нет, спасибо, — разлепила я губы и снова шагнула назад, упираясь спиной в дверь покоев герцогини. И выпалила резко, — я не собираюсь пить гадость, которая подавляет волю!

Третий советник выпустил руку жены, прикрыл глаза ладонью и сухо рассмеялся.

— Это вам Саирла рассказала? — задал он риторический вопрос, — моя жена была не в себе, Абрита. Уж это вы должны были заметить. И все время несла разную чушь... Ей всегда казалось, что я что-то скрываю от нее, пою какими-то травами, — он запнулся, — вы знаете, ведь моя жена... когда-то именно она была наследницей Ургородских матерей. Но потом ваша мать решила, что этот титул подходит ей гораздо больше. Но, клянусь вам, тогда я ничего не знал об этом. Я был просто без ума от невесты короля. Видели бы вы, какая она была... Она шла по залу с кроткой улыбкой, изображая свою сестру, но в ее глазах сверкали искры задора и непокорности настоящей ургородской матери. Ее походка была похожа на танец, а тело, облаченное в скромные серые одежды, казалось потеряло свободу в этих ужасных тряпках. Мне так хотелось сорвать их, чтобы выпустить на волю. Я сразу увидел, что она совсем не такая тихоня, как говорила Великая Мать, представляя его высочеству будущую королеву. Я видел, что она похожа на меня. Она такая же сильная, своевольная и готова идти к своей цели не сворачивая, и рисковать всем, не считаясь с потерями. Когда я узнал правду, было уже поздно что-то менять. Но, клянусь, я никогда не стал бы силой принуждать ее к замужеству. Она была согласна стать моей женой. Она любила меня так же, как я ее... Она единственная любила меня таким, какой я был на самом деле... Я никогда не скрывал от нее своих настоящих целей. Она знала о том, что наш ребенок станет рано или поздно станет королем Грилории, и ей это нравилось. И я любил ее... Всегда... Даже когда она сошла с ума...

Он снова судорожно вздохнул, как будто бы был готов разрыдаться. Я открыла рот, чтобы что-то сказать, но не смогла подобрать слов. Я не знала, как мне реагировать на это признание. Оно было таким неожиданным. И совсем не вписывалось в мое представление об этом человеке. Как будто бы это был Третий советник из прошлого, из того времени, когда я считала его верным другом своего отца. Хотя он сам фактически отрекся от факта существования этой дружбы, прямо сейчас признавшись, что никогда не был другом его величества. Даже тогда, когда они оба были молоды.

Но с другой стороны, если смерть герцогини была для него таким сильным потрясением, то возможно, он не обратил внимания на то, что она сказала перед смертью?

— Простите... Я расчувствовался. — Третий советник вытер слезы, выступившие на глазах и высморкался, достав платок из кармана, — полагаю вы простите мне эти мгновения слабости, — виновато улыбнулся он.

— Да, конечно, — кивнула я. И сказала, тщательно подбирая слова, чтобы не выдать своей тревожной надежды. Может быть еще не все потеряно? — Примите мои соболезнования... мне жаль, что герцогиня Бокрей покинула нас... Но, признаться, слова, которые она произнесла, напугали меня гораздо больше...

— Забудьте, — устало махнул рукой Третий советник, — Саирла была не в себе. Она очень часто несла подобную ерунду. Она так сильно ненавидела его величество Эдоарда и всю его семью, что частенько называла их именами других людей, которые ей чем-то не нравились... Как вы...

— Я? — переспросила... Я-то тут при чем? Совсем было не похоже, чтобы моя свекровь меня ненавидела. Она же зачем-то мне помогала... или нет... пожалуй, в истинных желаниях сумасшедшей, разобраться просто не получится. Хорошо, что сейчас это уже не важно... Она мертва и ничего не сможет сделать. Ни помочь, ни навредить...

— Вы дочь ее сестры, — пожал плечами Третий советник, — а ее она ненавидела даже больше, чем Эдоарда. Из-за нее она предала свою Богиню...

— Что?! — ахнула я. Так это было не в первый раз?

Третий советник кивнул... Наверное, ему тяжело было молчать в такой момент, и он начал рассказывать:

— Вы же знаете, Абрита, что Ургородские матери никогда не выходят замуж. И Великая мать, правительница Ургорода, тоже. Бывает, что они всю жизнь проводят только с одним мужчиной, как ваша мать. Но при этом все равно не заключают брачный союз. Признаюсь, — он тяжело вздохнул, — в молодости я оказался глупее вас. Думаете, я не понял, почему вы хотели любым способом изменить слова брачной клятвы, чтобы не присягнуть верностью моему сыну именем Древних Богов? — Он невесело усмехнулся. — А вот я не догадался, что выход может быть таким простым. Но младшая сестра моей жены, смогла убедить нас обоих, что все это сказки, и клятва ничего не изменит... Моя жена собиралась стать первой Великой матерью, заключившей брак. Но после того, как Саирла произнесла слова клятвы, Богиня отвернулась от нее. Правительницы Ургорода должны быть верными ей, и только ей. Богиня жестока, моя дорогая Абрита. Она карает своих Дочерей за любую провинность.

Ничего себе! Мысленно ахнула я. Значит он знал, что я могу поехать крышей, как его жена, когда настаивал на брачных клятвах при регистрации нашего с Адреем брака?! Я не заметила, как спросила это вслух.

— Конечно знал, — кивнул он. — Но тогда я видел в вас только будущую мать моего внука. А ваш разум в этом случае не особенно важен, уж простите за откровенность. Но я не ожидал, что дочь Ургородской правительницы, воспитанная своей матерью, может быть такой, как вы... Знаете, вы чем-то напоминаете мне мою Саирлу в молодости, —