Диалектика капитала. К марксовой критике политической экономии. Процесс производства капитала. Том 1. Книга 1 - Николай Васильевич Сычев

не принесет никакой выгоды ни одному из них, кроме добытчика золота. Ведь доходы последнего от прииска не зависят от цены и будут такими же, как и раньше, а расходы, напротив, сократятся, в результате чего он получит дополнительную прибыль, что побудит его к увеличению производства. Однако возможна и иная ситуация. Если стоимость данного металла падает ниже его естественной стоимости, то это равносильно тому, что цены повысятся, и денежные расходы всех производителей станут весьма высоки. Наоборот, у всех прочих производителей эти расходы будут возмещаться возросшими денежными доходами, и только владелец золотого прииска будет добывать металла не больше, чем раньше, тогда как его расходы возрастут. Поэтому его прибыль уменьшится или даже совсем исчезнет, вследствие чего он сократит свою добычу или совсем откажется от этой деятельности.

Именно таким образом стоимость денег приводится в соответствие с издержками производства металлов, из которых они изготовлены. При этом важную роль играет фактор времени. Ибо пройдет немало времени, прежде чем установится подобное соответствие. Дело в том, что драгоценные металлы очень широко используются не только в виде денег, но также посуды и украшений, а потому их наличное количество всегда очень велико. Вместе с тем изнашиваются они столь медленно, что достаточно сравнительно небольшого их производства в течение года, чтобы удержать предложение на прежнем уровне и даже увеличивать его настолько, насколько это потребует расширение товарооборота или расширение спроса на золотые и серебряные вещи со стороны богатых потребителей[854].

Согласно Дж. Ст. Миллю, поскольку стоимость денег, как и стоимость других вещей, действительно согласуется, хотя и более медленно, с издержками их производства, то некоторые политэкономы отрицают утверждение о том, что стоимость денег зависит от их количества в сочетании со скоростью обращения, так как это означало бы установление для денег закона, который не применим ни к какому другому товару, тогда как истина состоит в том, что и деньгами, и всеми прочими товарами управляют одни и те же законы. В этой связи Дж. Ст. Милль указывал на два важных обстоятельства. Во-первых, данное утверждение не предполагает никакого особого закона, так как это просто закон спроса и предложения, который приложим ко всем товарам, включая и деньги, и который регулируется, но не устраняется законом издержек производства, поскольку последние не оказывали бы влияния на стоимость, если бы они одновременно не могли влиять на предложение. Во-вторых, в одном отношении связь между стоимостью денег и их количеством действительно более устойчива, чем это можно было бы сказать в отношении других товаров. Ведь для того, чтобы стоимость последних приспособилась к изменениям в издержках производства, вовсе не обязательно какое-либо реальное изменение предложения, ибо вполне достаточно и потенциального изменения. В самом деле, даже если подобное изменение действительно происходит, оно бывает только временным, за исключением того случая, когда изменившаяся стоимость приведет к изменению спроса и, таким образом, потребует увеличения или уменьшения как следствия, а не как причины изменения величины стоимости. Этот вывод вполне справедлив в отношении драгоценных металлов (золота и серебра), рассматриваемых в качестве статьи расходов на украшение и роскошь, но отнюдь не верен в отношении денег. Так, если бы постоянные издержки производства золота уменьшились на 1/4, то вполне возможно, что на посуду, позолоту и ювелирные изделия его покупалось бы больше, чем прежде, и если это так, то хотя стоимость золота упала бы, его количество, добытое для данных целей на золотых приисках, было бы, однако, не больше прежнего. Иначе обстоит дело с той долей добычи золота, которая используется в качестве денег: стоимость этой доли не уменьшилась бы на 1/4, если бы количество самих денег действительно не возросло бы на 1/4, так как при ценах, на 1/4 выше прежних, потребовалось бы на 1/4 больше денег для совершения меновых сделок; но если бы такое увеличение не ожидалось, то некоторые товары не нашли бы своих покупателей и цены не смогли бы удержаться на том же уровне. Отсюда следует, что изменения, происходящие в издержках производства драгоценных металлов, не влияют на стоимость денег только строго соразмерно увеличению или уменьшению их количества, чего нельзя сказать о каком-либо другом товаре. Поэтому было бы ошибочно как в научном, так и в практическом отношении отвергать утверждение о реальной связи между стоимостью денег и их количеством.

Резюмируя суть своих размышлений по рассматриваемому вопросу, Дж. Ст. Милль писал: «Однако очевидно, что в конечном счете количество денег регулируется издержками производства и что в каждой стране (за исключением временных колебаний) будет иметься и находиться в обращении ровно такое их количество, какое необходимо для нормального протекания всех требующихся операций обмена при сохранении стоимости денег, соответствующей издержкам их производства. Цены вещей окажутся в среднем таковы, что деньги станут обмениваться на все другие товары сообразно издержкам их собственного производства и именно потому, что количество денег не в состоянии не оказывать влияния на их стоимость, само их количество будет (посредством своего рода автоматического механизма) находиться на уровне, совместимом с этим уровнем цен, т. е. на уровне, необходимом для осуществления при этих ценах всех требующихся деловых операций»[855].

Нетрудно видеть, что количественная теория денег Дж. Ст. Милля покоится на его теории стоимости. Несостоятельность последней обусловливает коренные пороки первой. Наиболее важными среди них являются следующие.

Во-первых, подобно своим предшественникам, Дж. Ст. Милль рассматривал товар и деньги как обособленные, чуждые друг другу вещи, выводя необходимость самих денег из внешних затруднений, возникающих в процессе товарного обмена. Дж. Ст. Милль не понимал, что деньги не просто товар, а особый товар, выполняющий роль всеобщего эквивалента, а потому отрицал, с одной стороны, наличие внутренней связи между трудом, как субстанцией стоимости, и деньгами, как необходимой и адекватной формой выражения стоимости остальных товаров; с другой стороны, важнейшую функцию денег – меру стоимости, полагая, что они служат лишь простым орудием обмена.

Во-вторых, вслед за Д. Рикардо, Дж. Ст. Милль отождествлял стоимость денег (покупательную силу, по его терминологии) с их меновой стоимостью, а последнюю – с рыночной ценой и ценой производства. Именно поэтому он утверждал, что стоимость денег определяется временно – спросом и предложением, а постоянно – издержками производства. Такое утверждение имеет следующие существенные ошибки:

1) общеизвестно, что рыночные цены товаров колеблются вокруг их стоимости, величина которой определяется общественно необходимыми затратами труда на производство этих товаров. Что же касается спроса и предложения, то они обусловливают лишь отклонения рыночных цен от стоимости товаров, но не дают объяснения динамики движения самой стоимости;

2) как