Влияние морской силы на историю. C предисловием Николая Старикова - Альфред Тайер Мэхан

Метод его действий должен был обусловливаться как его собственным искусством, так и искусством противника и неопределенным элементом погоды. Для него было крайне желательно не вступать в сражение иначе, как на выбранных им самим условиях, – другими словами, без такого преимущества положения, которое вознаградило бы его за сравнительную слабость его относительно противника. Поскольку в открытом море флот не может использовать какие-либо преимущества местности, наиболее выгодным для слабейшего противника являлось наветренное положение: оно предоставляло выбор момента и до некоторой степени способа атаки и давало возможность использовать наступательное положение как оборонительное, а при благоприятных обстоятельствах перейти в наступление. Подветренное положение не оставляет для слабейшего иного выбора, кроме бегства или принятия сражения на условиях противника.

Каково бы ни было искусство Юза, должно признать, что задача его была затруднительна. Тем не менее кажется ясно, что мысли его должны были обратиться к двум требованиям. Первое состояло в том, чтобы нанести французскому флоту такой удар, который уменьшил бы неравенство сил; второе – удержать Сюффрена от занятия Тринкомале, обладание которым всецело зависело от флота[169]. Что касается Сюффрена, то если бы он смог нанести Юзу в сражении больший урон, чем понес бы сам, то это обеспечило бы ему свободу действий в любом направлении.

15 февраля Сюффрен, увидев флот Юза в Мадрасе, расположился на якоре в четырех милях к северу от него. Но, сообразив, что линия неприятеля, поддерживаемая батареями, слишком сильна для того, чтобы атаковать ее, он опять поднял паруса в четыре часа пополудни и лег на курс к югу. Юз также снялся с якоря и всю ночь шел на юг под малыми парусами, а на рассвете увидел вражескую эскадру, отделившуюся от конвоя, причем военные корабли находились на расстоянии около двенадцати миль к востоку, а транспорты – девяти миль к юго-западу от него (план XIV, А, А). Это рассеяние было, как утверждают, следствием беспечности французских фрегатов, которые совершенно не думали о неприятеле. Юз немедленно воспользовался этим и погнался за конвоем (с), зная, что линейные корабли должны последовать за ним. Его корабли, обшитые в подводной части медью, быстро нагнали транспорты и захватили шесть из них, из которых пять были английскими призами. На шестом находились триста солдат и боеприпасы. Юз выиграл первый раунд.

Сюффрен, конечно, погнался за ним, и около трех часов пополудни четыре лучших ходока его были в двух или трех милях от самого заднего из английских кораблей. Последние были рассеяны, однако это не помешало им соединиться по сигналу в семь часов вечера. В течение ночи обе эскадры шли на юго-восток под малыми парусами.

На рассвете 17-го числа – в день первого из четырех сражений, состоявшихся между этими двумя флотоводцами в течение семи месяцев, – враждебные флоты находились на расстоянии от шести до восьми миль один от другого, – французы на NNO от англичан (В, В). Последние шли в кильватерной колонне на левом галсе (а), что было довольно трудно вследствие слабых ветров и даже частых штилей. Адмирал Юз объясняет, что он надеялся этим курсом обойти неприятеля, чтобы завязать с ним бой на близкой дистанции, рассчитывая оказаться на ветре, когда задует морской бриз. Ветер продолжал быть легким, но с частыми шквалами с NNO, причем французы, идя полным ветром, пользовались порывами его дольше и быстро приближались к англичанам. Намерению Сюффрена атаковать арьергард способствовал курс Юза. Последний, увидев, что арьергард рассеян, спустился в бакштаг, в линии фронта (b), отступив, чтобы дать время кораблям его приблизиться к центру. Эти движения в линии фронта продолжались до сорока минут четвертого часа пополудни, когда, увидев невозможность избежать атаки в условиях, избранных неприятелем, Юз привел к ветру на левом галсе и стал ожидать его (С). По своей ли ошибке или нет, он оказался теперь в наихудшем возможном положении, ожидая атаки превосходных сил в условиях, избранных неприятелем. Арьергардный корабль его Exeter не примкнул к линии; и непонятно, почему Юз не сделал его авангардным, повернув на правый галс и таким образом приблизив к нему другие корабли.

Метод атаки (С) Сюффрена излагается им и Юзом различно, – впрочем, только в деталях; главные факты обоими передаются одинаково. Юз говорит, что неприятель «направился к арьергарду нашей линии в неправильной двойной линии фронта», в каковом строе он продолжал держаться до момента столкновения, когда «три неприятельских корабля первой линии спустились прямо на Exeter, тогда как еще четыре корабля второй линии, предводительствуемые Héros, несшим флаг Сюффрена, обошли с наружной стороны первую линию, пройдя к нашему центру. В пять минут пятого три неприятельских корабля открыли огонь по Exeter, который отвечал на него вместе с шедшим впереди него кораблем; сражение сделалось общим, распространившись от нашего арьергарда до центра, причем флагманский корабль неприятеля и еще три других из второй линии, хотя и спустились к нашему центру, но не продвинулись вперед далее траверза Superbe – нашего центрального корабля; ветер дул слабый, иногда даже сменяясь штилем; по временам шел сильный дождь. При таких обстоятельствах восемь лучших кораблей неприятеля атаковали пять наших, так как авангард нашей линии, состоявший из Monmouth, Eagle, Burford и Worcester, не мог быть введен в сражение без поворота на другой галс», для чего ветер не был достаточно силен.

Здесь мы оставим их и приведем рассказ Сюффрена о том, как он занял свое положение. В донесении морскому министру он говорит:

«Я уничтожил бы английскую эскадру не столько своим превосходством в численности, сколько выгодной диспозицией, при которой атаковал ее. Я атаковал арьергардный корабль и прошел вдоль английской линии до шестого корабля. Таким образом, я сделал три корабля неприятеля бесполезными для него, так что мои двенадцать кораблей имели против себя только шесть кораблей врага. Я начал бой в три с половиной часа пополудни, став в голове своего флота и дав сигнал построить линию насколько возможно лучше, без чего я не стал бы сражаться. В четыре часа я дал трем кораблям сигнал обойти арьергард неприятеля, а остальной эскадре – приблизиться к неприятелю на пистолетный выстрел. Этот сигнал, хотя и репетованный, не был исполнен.

Я не подавал примера с а м, чтобы не стать в положение, при котором три арьергардных корабля могли бы повернуть на другой галс и обойти меня. Однако, за исключением Brilliant, который обошел арьергард, ни один корабль не был так близок к неприятелю, как мой, и не получил столько ядер».