Заговор - Александр Мокроусов

ответишь. Если по экономике будет рост — останешься работать, если нет — мы попрощаемся. — Катя согласно кивнула. — Теперь ты, Роза. Хоть ты и варишь самый вкусный кофе, но кухарка мне, прости, не нужна. Я предлагаю тебе то же, что и Кате предложил, только для твоего сына. Или внуков. Если они согласятся у меня работать — я им карт-бланш на год дам, с хорошей зарплатой. Где и кем работать — решим по их способностям и талантам. Согласна?

Роза тоже склонила голову в знак согласия.

— Эк ты просчитал, не мне золотые горы посулил, а сыну и внукам шанс предлагаешь. Ты, Максим, или хитер, или умен. Идет, договорились. Заключаем договор о дружбе и сотрудничестве. Только я ума не приложу, чем тебе помочь? Травить никого, повторяю, не стану. И давайте уже поскорее заканчивать, время почти пять, к пол седьмому мне завтрак подавать.

— Никого травить и не нужно. Просто дайте мне телефон, я сделаю один звонок, а потом расскажу, что мне от вас нужно.

— Телефонов у нас нет, сотрудники по дому без телефонов ходят, мы их как приходим сдаем, и только когда уходим из дома назад получаем. Это правило всегда тут действовало. Есть только внутренний телефон. — Катя растерянно смотрела то на меня, то на кухарку, то на стоявший на столике радио телефон Панасоник с большим дисплеем. — Если ты на звонке стратегию строил, срочно придумывай что-то другое.

— Кххм, вполне ожидаемо. Я думал, что кнопочные телефоны без камер у вас все же есть, ну да ладно, звонок был совершенно не принципиален. Можно и без него. Мне нужно от вас вот что…

Когда мы с Катей и Розой закончили, время уже подходило к четверти шестого.

Без приключений и каких-либо сложностей я вернулся в свою комнату. Бумажную затычку выкинул в унитаз, а полученную от Кати ключ-карту положил в угол на подоконник. Белый пластик карты практически слился с белым пластиком подоконника. Отлично, взгляд не цепляется, и даже если внимательно смотреть на окно, очень маловероятно, что карту обнаружат. Я снова улегся на пол, закинул руки за голову. На твердой поверхности пола я лучше смогу отдохнуть за то недолгое время, что у меня есть. Поставил будильник у себя в голове на 6:00 и заснул.

В 06:01 я снял трубку телефона и набрал тройку.

— Доброе утро, Максим Александрович, — голос Розы был чуть раздраженный, как будто ее оторвали от важного занятия.

— Доброе утро. Будьте добры, завтрак. Что угодно, только с большим количеством кофе пожалуйста.

Следующие десять минут я делал зарядку, потом растяжку, потом почти двадцать минут в душе брился, мылился, чередовал ледяную воду и кипяток. Когда я вышел из ванны, завернутый в белое полотенце, я был готов весь день жонглировать ножами в клетке со львом. Для полного ощущения счастья мне не хватало только чашки кофе от тетки Розы.

Но столик был пуст. Ни еды, ни кофе. Зато в кресле сидел и хищно смотрел мне в лицо Зима. Рядом с ним стояли двое уже знакомых мне по дню, когда меня отправляли в тюрьму, охранника. По-прежнему в дешевых черных полиэстеровых костюмах и белых рубашках. Они их вообще когда-нибудь снимают, или это такой ЧОПовский бусидо — всегда носи черный костюм? Забавные мысли лезут в голову. Хотя поводов для забавы, если честно, нет.

Глава 33

В 06:01 я снял трубку и набрал тройку.

Заказав завтрак поборол соблазн отказаться от зарядки и все же сделал свой стандартный комплекс, не забыв завершить все растяжкой. Тело требовало калорий. Я вчера неплохо поужинал, но ночь была насыщенной и мне требовался приток энергии. Пока моя новая союзница Роза готовила мне еду, и я искренне надеюсь что сегодня она будет калорийнее моего первого завтрака в этом доме, я отправился в душ.

Двадцать минут контрастного душа, много шампуня, пены, крем после купания. Взяв из стопки самое большое полотенце, я намотал его на бедра и, в предвкушении еды и ароматного кофе, вышел из ванной комнаты.

Но столик был пуст. Ни еды, ни кофе. Зато возле кровати стояли двое уже знакомых мне мордоворота-охранника, именно они меня передавали ментам отправляя в тюрьму. А в кресле сидел и хищно смотрел мне в лицо Зима.

— Сядь. — Зима ногой подтолкнул ко мне кресло на колесиках, которым я недавно подпирал дверь.

Я поправил полотенце на бедрах, чуть ослабив его. Как только девушки могут сидеть в узких юбках? И есть ли этикет по тому, как сидеть на переговорах шотландцам в килтах? Я улыбнулся своим мыслям.

— Тебя что-то веселит? — Зима сжал пальцами подлокотники. Вот почему злых людей всегда бесит чужая улыбка?

— Я говорил тебе, Максим, что тебе не следует совершать ошибок, помнишь? Ты уже совершил одну, которая ухудшила тебе жизнь, похоже ты сделал и вторую, которая заберет у тебя эту твою жизнь.

Хватит молчать. Конечно можно довести его до белого каления молчанием, но нужен ли мне сейчас непредсказуемый эмоциональный ребенок с неограниченной силой, злящийся на меня? А он был зол, это видно по сцепленным рукам, раздувающимся ноздрям, по дыханию. Хотя. Лицо нормального цвета, зрачки не расширены, губы расслаблены, только скулы играют. Эээээ, батенька. Да вы тут спектакль устраиваете, на понт меня своим злобным видом хотите взять? Ну ну, потанцуем.

— Я истратил слишком много воды? Фальшиво пел в душе? Храпел ночью? Что случилось?

— Я знаю, что это ты, я чую, это ты скотина!

— Антон, у тебя в голов что, колесо со случайными фразами? Хватит его крутить, не попадаешь с ответами. Что случилось говорю?

С деланным усилием Зима взял себя в руки и очень тихим голосом, медленно, отчетливо проговаривая каждый слог, произнес:

— Не юли, падла, я знаю, что это ты сделал. Я знаю, что это не случайность и не несчастный случай, это ты, нутром чую.

— Антон, мне кажется у меня проблемы со слухом. Как будто я не слышу какие-то частоты, на которых ты выдаешь мне нормальные, адекватные ответы. А вот бред вероятно выдается на других, доступных мне частотах, и я его слышу. Другого объяснения, почему ты говоришь какую-то непонятную ерунду нет. Или постой, может ты просто глуп?

Зима вскочил, оба гиганта, с изумительной для меня грацией и даже некоторым изяществом, переместились ко мне и очень профессионально заблокировали, я даже не заметил, как мои руки взмыли вверх в каком-то хитром болевом захвате. Я та думал они просто устрашающие шкафы. Жизнь снова