Империя травы. Том 1 - Тэд Уильямс

Второй тритинг увидел, что его напарник упал, и успел повернуться, чтобы отбить следующую атаку Порто. Он очень много выпил – Порто уловил запах рвоты на его одежде, – однако тритинг был все равно быстрее старого рыцаря, и Порто оставалось лишь молиться, что Левиас вступит в схватку и вдвоем они сумеют справиться с оставшимся врагом. Но Левиас не пришел к нему на помощь, и Порто с трудом, собрав все свои силы, защищал свои самые уязвимые места. Его противник сообразил, что обладает преимуществом молодости, и усилил свои атаки.

Порто пришлось отступать, он не мог опустить свой меч, а потому с трудом удерживал равновесие, вскоре споткнулся и упал, но Левиас так и не вмешался в схватку. Более того, когда Порто, уже сидя на земле, стал отползать назад, он увидел, что Левиас опирается спиной о дерево, а его рубашка почернела от крови.

Охваченный отчаянием Порто схватил пригоршню земли, вскочил на ноги и швырнул ее в лицо своего врага. Тот отскочил назад, пытаясь вытереть глаза, а потом повернулся и побежал в темноту между деревьями.

Порто с трудом опустился на колени рядом с Левиасом.

– Ты жив? – хрипло спросил он. – О Господи, неужели они тебя убили?

– Пока нет, – едва слышным шепотом ответил Левиас. – Но только не из-за того, что плохо старались.

Порто выругался, но он понимал, что не может ничего сделать с ранами Левиаса – только не здесь. Он осмотрелся по сторонам в поисках лошадей, но они сбежали во время схватки.

– Тебе придется потерпеть, – сказал он Левиасу. – Я должен тебя передвинуть. Постарайся закрыть рану руками.

Он осторожно перевернул Левиаса на бок, потом ухватился за плечи и потащил его подальше от лагеря. Порто опасался, что сбежавший тритинг вернется с друзьями, поэтому, несмотря на уставшие мышцы и обжигающую боль в спине, он волок по земле Левиаса, который стонал и вскрикивал, через заросли деревьев и овраги, пока не нашел узкую расселину, где смог, наконец, уложить раненого сержанта. Затем Порто постарался заложить ветками вход в лощину, чтобы его никто не заметил.

– Как ты? Ты меня слышишь?

Порто снял рубашку и налил воды на ту часть, которая выглядела более чистой. Когда он отыскал рану, то увидел, что она довольно длинная и сильно кровоточит, но не слишком глубокая; Левиас сохранил все свои внутренности. Это следовало считать удачей.

– Возьмет ли меня мой Бог к себе прямо сейчас? – Глаза Левиаса были устремлены не на рану, а на листву над головой. – Я устал… так устал. Я уже готов.

– Еще нет, клянусь Искупителем. Не сейчас. – Порто принялся рвать свою рубашку и связывать полосы, стараясь сделать их достаточно длинными, чтобы перевязать массивный живот сержанта. Но потом он остановился, сообразив, что сначала ему потребуется мох. Пока звезды кружили над ними в невидимом небе, Порто просто сжимал края раны своего друга. Снова и снова, пока слова не потеряли смысл даже для него самого, он повторял, что Господь заберет его, когда придет время, но клялся, что оно наступит не сейчас.

Спина Унвера выглядела так ужасно, что Хьяра с трудом могла на нее смотреть, но Воршева резким окриком, голосом, подобным натянутой струне, заставила сестру оставаться на месте.

– Не будь ребенком. Вот, налей меда и пива в чашу и перемешай, чтобы получилась паста. Я уже почти закончила промывать раны.

Унвер лежал лицом вниз на одеяле в большом шатре, который всего несколько часов назад принадлежал Рудуру. Фремур со своими людьми захватили его вместе со всем лагерем в качестве добычи после поражения Рыжебородого, потому что не осталось достаточного количества воинов клана Черного Медведя, чтобы защитить свою собственность, – только женщины, дети и рабы. За границами лагеря воцарился хаос, тритинги всех возрастов кричали, точно звери в горящем амбаре, но Воршеву ничто не могло отвлечь от сына.

– Хорошо, а теперь передай мне чашу. И сделай еще бинтов – нет, сначала подушечки для припарок, затем мы наложим повязки.

В шатер вошел Фремур, все еще грязный и покрытый кровавыми царапинами.

– Что ты там видел? – спросила Воршева, не поднимая головы.

– Разве ты сама не слышишь? – ответил Фремур. – Многие верят в то, что Унвер – шан. Но не все. Некоторые сражаются из-за этого. Другие просто воспользовались шансом и занялись грабежом.

– Все мужчины глупцы, – заявила Воршева.

– Несомненно, – ответил он. – Но там полно женщин с ножами, которые срезают кольца с пальцев мертвецов.

Хьяра подумала, что глаза Фремура кажутся пустыми. Такой день и такая ночь могут изменить кого угодно, но увидит ли она когда-нибудь снова доброту, которой она так восхищалась, столь редкую среди других мужчин. Неужели и она умрет этой ночью, ведь очень многим сегодня не суждено увидеть рассвета.

Карн Инбарх, замок графа Мурдо, был построен на вершине гранитного утеса, вздымавшегося над речной долиной. Перед Элином, стоявшим наверху центральной башни, открывался прекрасный вид на мили во всех направлениях. На извилистых берегах реки выстроились дома, достаточно, чтобы считать поселение городом, далее раскинулась долина, заросшая дубами, кленами и буками; рощи высоких сосен возвышались над остальными деревьями, точно стрелы в колчане. Последние янтарные лучи заходящего солнца порождали множество теней, придававших окружающему миру особенную четкость; каждый лист казался отдельной картиной, даже если находился среди множества других. Глядя на буйство зелени в долине, Элин решил, что почти может представить, что чувствовали боги, когда своими бессмертными глазами смотрели вниз на бескрайнюю землю и видели ее чудеса.

Но никогда ему еще так не хотелось поскорее покинуть это место.

– Вы не спуститесь вниз, чтобы выпить еще одну чашу вина со мной, юный сэр? – В дверном проеме, скрестив руки на груди, словно защищаясь от холодного ветра, атаковавшего высокую башню замка, стоял граф Мурдо.

Элину всегда казалось, что Тестейн Великий, наверное, выглядел, как Мурдо с его массивной фигурой, и лысой головой, и такой густой коричневой бородой с проседью, что казалось, будто она растет во все стороны. Глаза под пышными бровями сохранили проницательность, и, хотя прошло много лет со времен его расцвета, Элин подумал, что не хотел бы скрестить с ним мечи. Но Мурдо был хорошим человеком, и только это имело значение в большинстве случаев, хотя трону Эрнистира следовало доверять далеко не всегда. Если бы у Элина и его родственника графа Эолейра остался только один союзник на всем свете – а у Элина начало складываться именно такое впечатление, – он бы хотел, чтобы им оказался граф Карн Инбарха.

– Конечно, милорд. – Элин повернулся спиной к золотому концу дня.