Клей - Ирвин Уэлш

– Не обращай на него внимания, старина, он, пиздец, сексуальный маньяк, – сказал мужчина по имени Франко, – только и думает, кому б присунуть.

– Да ладно, Франко, говорят же, так уж повелось в колониях, они отказались от условностей старого мира. А ты что думаешь, приятель?

– Ну, я на самом деле…

– Хуйню говоришь, – отрезал Франко, – тёлки – они везде тёлки. И не важно, из какой пизды они вылезли. Есть ебливые и сытные, а есть не очень.

Ларри примирительно поднял руки, затем повернулся к Франклину, глаза его искрили.

– Вот что я тебе скажу, приятель, ты, типа, того – корешей поссорил.

Франко с вызовом посмотрел на него.

– Да нет, этот гондон – человек светсткий, ты ж много где бывал, а, мужик? – допытывался Ларри с лукавой улыбкой на губах, – так скажи, коли знаешь: тёлки в Америке пялятся больше, чем в Европе?

– Послушайте, я не знаю. Я зашёл выпить спокойно и идти себе дальше, – ответил Франклин.

Ларри взглянул на Франко, после чего выпятил грудь, схватил Франклина за лацканы пиджака и прижал его к стойке.

– Так мы, значит, рожей не вышли с тобой пить, харя ты заморская? Нет, ни хуя, ты, сука, с нами выпьешь!

Франко встал между ними и стал медленно оттаскивать Ларри. Тот, однако, не отпускал Франклина, сердце у которого уже зашлось.

–Давайте-ка поспокойнее, ребята, – сказал бармен.

– Отпусти его, мать твою, Ларри, это я тебе говорю, – тихо сказал Франко.

– Ни фига. Мы с ним сейчас выйдем. Я его сделаю.

– Если кто с тобой отсюда и выйдет, так это я, ты заебал так себя вести, – прорычал Франко.

– Я просто зашёл выпить, – заныл Франклин.

– Хорошо, – сказал Ларри и отпустил Франклина. – Ты ещё у меня схлопочешь, – огрызнулся он, тыкая в американца пальцем через плечо Франко, который вышел за ним и уже в двери быстро обернулся и произнёс:

– Жди здесь.

Франклин и не собирался никуда. Это ж звери. Он смотрел, как пацан по-ковбойски убийственно вышагивает вон за своим недавним другом.

Бармен закатил глаза.

– Кто они такие? – спросил Франклин.

Бармен закачал головой.

– Не знаю. Они не завсегдатаи. Они, похоже, готовы были нарваться, так я решил лучше отшутиться.

– Дайте ещё скотч, двойной, – нервно сказал Франклин; надо было остановить трясучку.

Бармен принёс виски. Франклин полёз во внутренний карман за бумажником. Его там не было.

Он выбежал на улицу, где должны были драться мужики, только никакой драки не было, никого не было. Он взглянул направо, потом налево. Ушли все кредитки и крупные купюры. Он пересчитал деньги из брючных карманов. Тридцать семь фунтов.

В дверях показался бармен.

– За виски-то расплачиваться будем или как? – недовольно спросил он.

Stone Island

В предверии уик-энда Дейви Крид запасся и таблами, и порошками, но тяга была нереальная – звонили все подряд. Это всё Фестиваль. Лиза – сытная тёлочка, подружке её тоже можно присунуть разок, хотя она, похоже, слишком много о себе думает. Кридо попытался их задержать, но им не терпелось сорваться. Он бы пересёкся с ними и позже, но телефон всё звонил без перерыва. Потом пришёл Рэб Биррелл, Джонни Насморк, какой-то жирный упырь весь в кудряшках и с ними тощая карга с американским акцентом. Она смахивала на постаревшую Элли Макбил из телика. С пивком, может, тоже потянет.

Тот кудрявый вид имел весьма сомнительный. Кридо не понравилось, как он глазел на аппаратуру и телик. Блатной или скорее приблатнённый. А шмотки… пиздец, надо ж так нарядиться. А Рэб Биррелл в майке с футбольным гербом! Кридо с удовольствием прикоснулся к лейблу «Stone Island» на своей рубашке, чьё присутствие убеждало его, что мир ещё не окончально сошёл с ума, а если и сошёл, то ему удалось изолировать себя от этого безумия.

Терри слыхал о Дейве Криде. Но не думал, что шрамы настолько выдающиеся. Действительно тяжёлый случай. Насморк рассказывал, что люди его уложили, поставили на лицо железный ящик из-под молочных бутылок и прыгнули сверху. Обычно все рассказы Насморка приходилось делить надвое, однако в данном случае именно так всё и выглядело.

Как ни старался, Терри не мог не пялиться на его шрамы. Кридо поймал его взгляд, и Терри ничего не оставалось, как только улыбнуться и сказать:

– Спасибо, что снабдил нас, приятель.

– Парни могут в любой момент ко мне обратиться, – ответил тот, ледяным тоном давая понять, что к Терри это не относится.

Рэб Биррелл смотрел на Дейви. Он не раздался, и волосы у него были по-прежнему густые, но лицо краснело и опухало, когда не надо, от выпивки, должно быть, и кокоса. У некоторых такое бывает. Поймав волну напряжения, гулявшую по комнате, Рэб ляпнул первое, что в голову пришло:

– Видел вчера Лексо… – Бодрость, с которой он начал, сникала по мере того, как он вспомнил, что Кридо и Лексо разбежались много лет тому и с тех пор так и не восстановили никаких отношений. – Ну, в клубе «Фриндж».

Терри сморозил что-то типа:

– Так вот где теперь все модные чуваки тусуют!

Кридо задыхался от немой ярости. Мало того что Биррелл с Насморком привели этого оборванца охуевшего, так они ещё смеют упоминать в его доме имя Лексо ёбаного Сеттерингтона.

– Так, у меня, короче, дела. Увидимся позже.

Кридо кивнул на дверь, и Рэб с Джонни с огромным облегчением вышли. Уже перед выходом из подъезда Терри сказал:

– Ну не охуевшая ли тварь.

– Наркота у нас, что ещё надо.

– Вежливость ничего не стоит, а какое впечатление о шотландском народе создаётся у нашей американской гостьи?

Рэб пожал плечами и открыл дверь подъезда. Краем глаза он заметил такси и выскочил на улицу, размахивая рукой.

СРЕДА 23.00

Надо обязательно взять чего-нибудь в самолёт. Транквилизаторов или ещё какого дерьма. Влетаю в аптеку и чуть не падаю на прилавок с бритвами. Сука, сука, сука.

– Сука, – зашипел я сквозь зубы, и малышка за прилавком смотрит на меня и видит бомжару вонючего.

Рядом со мной грациозная чистал Хелена похожа на сиделку, сопровождающую непоседливого подопечного, она всё разруливает, а у меня из кармана вываливается мелочь и просачивается сквозь пальцы на пол.

Риди и Парлор Мейд делают шаг назад, им немного стыдно. То же повторяется и на стойке бронирования, на регистрации, на таможенном досмотре. Но меня всё-таки взяли на этот рейс, сила убеждения Хелены оказалась мощнее грёбаной бюрократии. Без неё я б в аэропорту и пяти минут не продержался, не то чтоб на самолёт попасть.