Королевские клетки - Илья Ганин

— Пехотинцы. — вздохнул Пайко Томмен, протаскивая мимо целую охапку бинтов. — Как дети, ей-Богу. Что найдут — то и тащат. В рот ли, в голову ли… Все-таки поперлась?

— Пехота! Попав во врага окружение… — к сожалению Лили, хохот строя заглушил продолжение.

— Как только начнется — уйду.

— Ну-ну.

Несмотря на то, что вообще-то не стоило нарываться на неприятности, Лилиан все время посматривала на фигуру командира. Что-то в ней казалось странным, да и чтобы Джеррисон Иртон мог столько стоять на месте?.. Подождите-ка! Да это же не Стобед! Фигура на холме действительно была "фигурой командира", вот только где сам граф-полковник?!

Около полудня, в строю противника что-то неразборчиво проорали, он колыхнулся и пришел в движение. В их сторону, набирая ход, ринулась крупная группа конников. Приближалась она быстро и также быстро переставала быть смешной. Даже если эти люди ничего не умели — их было много. Они были в доспехах. Как удержать такую прорву?!

Но у пехоты было что на это ответить.

— Стрелкам!! — заорали с невидимой ей стороны холма. — Цели по пятеркам разобрать! На сто шагов три шага упреждения! По готовности!!

Часть бойцов оказалась арбалетными парами и тройками. Такое Лиля уже видела, хотя и мельком — арбалетчики были местной "белой костью", секретами не делились. Арбалетчик стрелял, а его помощники заряжали арбалеты и подавали ему. Это поднимало темп огня в два-три раза, причем стреляли именно лучшие — те, кого они сами определяли на соревнованиях.

Атакующая конница оказалась под плотным покрывалом стрел. Падали люди, падали кони, но они все равно гнали вперед — прямо по упавшим, и не могли остановиться. Да и далеко не все стрелы пробивали доспехи. Тем не менее, арбалетчики старательно били по конникам.

Остальная часть строя тоже не собиралась геройски помирать.

— Перрр…ая… ота!!! — расстояние "сьедало" часть слов, но слышно было даже тут. — К противнику! Ряды на пятый ряд — сомкнуть!!

Строй как стоял развернулся ровными рядами к противнику и сделал шаг вбок, к центру построения.

— Щиты ставь!!!

Первые ряды подняли и быстро выстроили из прямоугольных тяжелых щитов линию, чуть выгнутую вперед. Поставив их, они, кажется, положили сзади какие-то жерди и получилась стена в две трети роста. Она была не на весь — но почти на весь холм, а конники уже начали терять в скорости при подъеме — так что никакой возможности разворачиваться у них не было.

— К бою пики ставь!!!

Первый ряд уперся в щиты, второй выставил из-за щитов короткие толстые копья, уперев их в землю, третий и четвертый положили им на плечи алебарды и пики, выставив их за копья. Холм ощетинился, как дикобраз.

На все это сложное перестроение у полка ушло примерно пять минут, со всеми криками сержантов. Тренировки делали свое дело.

Конница ударилась в "ежа", захлебнулась кровью и ржанием, частично откатилась назад, но не остановилась. Прибивались все новые и новые бойцы с тяжелыми конями и казалось, что сейчас строй разорвется. А ведь уже начали к ним движение и пешие — как раз минут через пятнадцать подоспеют…

— Смотри, лекарь, смотри! — в голосе старого сержанта слышалось осуждение и восхищение. — Ах ты ж, отчаянный! Смотри, что будет — больше такого и не увидишь!

Он указал ей вниз, к оврагу. Там, в стороне, скрытые за рощицей от построения, скопилось около полусотни бойцов. Сейчас, выстроившись клином они готовились ударить вниз по склону — как раз в бок атакующим.

Именно там, в голове построения, в глухом доспехе, на Стобеде она узнала Джеррисона — с огромным мечом, даже без щита. Самого Стобеда Лиля тоже узнала только по размерам — впервые в жизни она увидела конный доспех именно на коне. Джеррисон снял шлем и повернулся в стременах к встающим за ним людям.

— Ну, пехота! — заорал Джесс. — СОБРАЛИСЬ ЖИТЬ ВЕЧНО?!

— Смотри, мадам лекарь, смотри — больше таких графов не делают!

Джеррисон снова надел шлем с округлым верхом, закрывавший, казалось, всю голову, и разогнал коня буквально за сто метров. Пока он разгонялся, атакующий клин попытался перестроиться — и вот тут-то Лиля и оценила командирский тактический расчет. Иртон дождался момента скученности — и сейчас всадники на его пути не успевали даже довернуть лошадей, копья им только мешали, уже даже кого-то придавили — когда в строй врубился Стобед выступающим острым краем своей "юбки" и, сразу встав на дыбы, ударил лошадь противника копытами вбок.

— И-и-и-и!!! — обычно почти флегматичный конь визжал от ярости.

Конь противника встал на дыбы от боли — и упал, вместе со всадником.

Джеррисон, набравший при спуске с инерцию, врубился в строй как топор в колоду и продолжал рваться вперед. У него не было копья — у него был здоровенный "полуторник" с волнистым лезвием, которым он и махал как тросточкой. Скользящие удары принимали на себя доспехи — а точно ударить в стык или сильно размахнуться он своим противникам не давал.

Джеррисон почти буквально составлял со своим конем одно целое — Стобед бил копытами во все четыре стороны, вертелся и кусался, а Джесс удерживался в седле, парировал удары спереди и с боков. Его извилистый меч, подобные которому Лиля всегда воспринимала как своеобразную игрушку, оказался жутким оружием — он позволял Джеррисону фактически пропиливать доспехи, вгонять острие прямо между пластин и не застревать, рвать кольчуги используя вес и инерцию. И делалось все не ради геройства.

За командиром в пролом втиснулась его "команда поддержки", сразу прикрывая ему спину, выставляя толстые копья, и тесня врагов в стороны. Лиля оценила мастерство — они ухитрялись и не попадать под меч и копыта, но при этом надежно прикрывали уязвимые места, выбивали из арбалетов алебардщиков. Новобранцев в этой группе не было — только здоровенные, пожившие уже мужики.

К Джессу стали разворачиваться другие рыцари — но, опять-таки, им было крайне трудно прорываться. Нужны были арбалетчики — но в строю противника их не было, они не успели бы за конной атакой. А у Джесса — были. И сейчас, быстро меняя арбалеты, они клали в высокие доспешные фигуры болт за болтом, оставаясь за щитами первой и второй линии клина. А зубами вцепившиеся в землю щитники теснили латников дворянского ополчения, не давая подойти к Джессу и стрелкам добегающим из последних сил алебардистам-наемникам. А последние ряды обороняющихся рот побежали в прорыв.

Строй противника прогнулся, и, в какой-то момент рассыпался. Латники, отмахиваясь, побежали, набирая скорость, врезаясь в строй наемников, падая на копья и щиты.

Пятый пехотный не собирался класть своих, выбивая плотный строй наемников, также как и они сами щетинившийся пиками и копьями. Джесс бросил на эти пики и копья врагов. И сейчас его солдаты давили строй чужой массой, чужими доспехами. Свои били своих — просто чтобы остаться в живых.