Охота на ясновидца - Анатолий Королев

Это молчит глубина исполинской могилы.

Когда я вбежала наконец в коридор третьего класса, плафоны под потолком впервые погасли, но всего на пару мгновений, и снова отчаянно вспыхнули, явно теряя накал напряжения. В лампах проступили багровые червячки вольфрамовых нитей, как кровавые жилки в глазных белках. Черви первыми явились на пир…

А вспышка мрака просто неописуема.

А вот и первые пассажиры — все в нижнем белье. Это старик в пижаме. Это женщина. На ее руках ребенок. Этот с глазами круглыми от страха… И каждый — каждый! — пытается остановить мой бег! — вцепиться в руку, в голову! Урвать хоть кусочек от моей силы! Что случилось? Что? Я только грубо увертываюсь от хватков и зло повторяю слова матроса: бегите наверх! Наверх! Но сама бегу вниз, и все мне не верят… как быстро звереют люди. Когда меня пытался удержать орущий благим матом субъект, я ударила его в пах. Без всякой жалости. Убери руки, говнюк!

Крен вырос в сторону кормы еще на несколько сантиметров. Судно садится на жопу! Я уже, бегу не просто вдоль коридора, а вверх по косому наклонному полу. Немного, но уже вверх. Сердце брызжет толчками крови в виски. Ну же, ну! Ну! Каюта, где я оставила Верочку находилась в середине кишки. Стоп! Задыхаясь от бега, я принялась было толкать ключ в замочную скважину, но… от напора дверь сама отворяется … каюта пуста! Сбитая постель и детская каталка. Шандец!

Я стою как пораженная громом.

В каюте слышно, как хрипит бортовое радио. Смысл слов почти не различим. Капитан требует беспрекословно исполнять приказы команды.

У меня нет времени на лишние слезы.

Лихорадочно распахиваю аварийный шкафчик, где обнаружила один ярко-оранжевый спасательный жилет. Бегло проверяю его состояние. Пластмассовая фляжка для воды — пуста. Метнулась к умывальнику. Слава богу, вода еще шла, но тонкая струйка умирала на глазах. Паника тем временем нарастала, как снежный ком. Я слышу топот бегущих ног в коридоре. Звериные крики страха. Душераздирающие вопли отчаяния. А ведь корабль еще на плаву! Горит свет! Работает радио! Что будет с нами, когда станет темно?

Спокойно, Лиза. Ты — Розмарин. Ты — Роза морей. Ты не боишься моря. Я продолжала наполнять водой легкую фляжку. Я обретала неумолимость. Я готовилась только к худшему — ночь, шторм и ты одна за бортом, в открытом море. Струйка воды уже не льется, а только падает крупными каплями. Терпи, собирай по капле! Голова работала как микрокалькулятор: очки для плавания? Здесь! Они тебе пригодились, Лизок… Часы? На руке. Оружие? В кармане. Патроны? Там же. Фляжка полна до краев. Завинчиваю пробку. Заставляю припасть к кранику рот и всасывать теплую водицу. Хоть пару глотков. Затем вываливаюна кровать содержимое сумки. Паспорт? В пакет из целофана! Кредитные карты? Ту да же! Банковскую карточку с реквизитами своего счета? Туда же…

Внизу — там где мерещится — далекое дно Балтийского моря — что-то оглушительно лопается, и тоскливый трепещущий звук умирающего металла морозом проходит по коже.

Я надела плечистый жилет, из последних сил сдерживая страх и желание мчаться наверх, аккуратно застегиваю на груди все стальные крючки и заклепки, затягиваю все ремешки. Застегиваю свои марафонские очки и спускаю на горло. Все!

Я рысью вылетаю в коридор где сразу угодила в поток бегущих людей. Стоп! Все бежали направо под легкий уклон, так было легче бежать, в сторону кормы, к лестницам на верхние палубы. Но я понимала, что это массовое самоубийство. Корабль уходит в воду именно задницей — бежать нужно к носовой части. Туда, куда ведет крутизна. Пока она вполне терпима. По такому пологому склону еще вполне можно бежать. Я прижимаюсь к стене. И опять несколько отвратительных рук пытаются меня ободрать до мяса. Что нужно этим падлам?! Оказалось я одна единственная в жилете! Но ведь жилет есть в каждой каюте, и не один! Я отбиваюсь от рук! Я в такой ярости, что скоро осталась одна. Толпа схлынула по коридору вниз. Бегу изо всех сил вверх. Ну же! Ну! Кажется сердце выскочит из глотки на пол, и его придется ловить руками, как красный обмылок. Я вся в пене. Если сейчас корабль пойдет в воду кормой вниз, то пол разом станет не полом, а отвесной стеной многоэтажного дома. И это конец! Ты полетишь вдоль шахты, прямо вниз, на входные двери в проклятый коридор. Он бесконечен! Беги, Лиза, беги! И хотя коридор пуст — двери в каюты распахнуты и я пробегаю мимо душераздирающих картин: вот женщина на пороге, качается из стороны в сторону, она стоит на коленях, спрятав лицо в ладони, она уже сдалась! Вот два старика — муж и жена — обнялись в середине каюты, утешая друг друга, для них выбраться — бегом — на верх — безнадежное дело!

Уф! Я вылетаю из коридорной кишки и снова бегу, бегу вверх по крутым маршам широкой лестницы. Здесь многолюдно. И впереди, и сзади бегущие люди. Многие уже надели жилеты. Это молодежь. Старики обречены! И женщины, такие как я — в ярком спасательном жилете… На меня разом кидаются двое юнцов. Парни спасаются любой ценой. У одного в руке щелкает нож. Кругом ни одного члена команды! Нож выстрелил лезвием. Я бью подонков ударами ног в подбородок. Я не хочу их убивать. Но удары Герсы неотвратимы. Первым пинком у первого юнца вышибает кровь из ушей. От второго пинка у подонка с ножом челюсть грязного рта защелкивается с такой силой, что отсекает зубами мерзавцу кончик языка. Нож падает на ступени. Шматок мяса прилипает к перилам. Никто не вступается за меня. Беги!

Но чем ближе выход на палубу, тем гуще толпа. Я начинаю вязнуть в человеческом тесте. Плафоны все еще не погасли и озаряют картину ужаса тусклым светом отчаяния. Нет, Лиза! Этот путь не для тебя. Ты увязнешь в людской пробке… и я кидаюсь не вверх, а опять в коридор. Я выбираю самый длинный и трудный путь к спасению! Бесконечный коридор с кровавой дорожкой на полу. Но почему он абсолютно пуст? И почему так страшно кричит пустота голосами людей, зовущих на помощь? Я вижу как слева и справа дергаются десятки дверных ручек… Мамочка! Здесь от удара разом заклинило все двери! Теперь это живые могилы! Я впервые перестаю бежать и пытаюсь помочь открыть ближайшую дверь. Вся в мыле, с сырой головой от пота, я отчаянно дергаю эту живую вопящую, молящую ручку, чувствуя как там беснуется запертый заживо человек. Тщетно! Дверь словно приклеена…

Бегом, Лиза! Ты можешь спасти только себя!

И я бегу через орущий кошмарный коридор дальше. Ни одной души. Бегу мимо кают. Бегу мимо запертых магазинчиков. Мимо салонов красоты. Мимо закрытых до утра баров. Но утро никогда уже не наступит. У меня нет ни малейших сомнений — корабль пойдет ко дну. Уйя! Я вижу, как вдоль плинтуса по полу — мотаясь — бежит корабельная крыса! Она бежит в ту же сторону, что и я. Слыша мой бег, крыса оглядывается и разом поднимает морду, чтобы посмотреть мне в глаза. Это так страшно. Взгляд крысы снизу вверх в глаза человека. Это свыше моих сил! Я панически стреляю в хвостатое мясо и, зажмурившись от омерзения, вслепую пробегаю мимо визжащего от боли существа.

Кровавый коридор бесконечен. Пот заливает глаза. Мне все труднее бежать вверх — крен в сторону кормы медленно, но неотвратимо увеличивается. Я взбегаю как бы на пологую горку.