Пепел Вавилона - Джеймс Кори

– Я еще не решил, – возразил Холден.

– Да, ты себя еще не уговорил, – согласилась она. – Сам знаешь, если сбежим, Марко погонится за нами. Будь мы другим кораблем или Марко – другим человеком, может, и игра пошла бы иначе. А так мы выбираем между боем здесь с немногочисленными союзниками и недостаточным обеспечением или дракой по ту сторону кольца, где у нас будет еще того меньше. Вся разница.

– Я… ну… – Джим глубоко вдохнул и выдохнул, сложив губы трубочкой: – Дерьмо.

– Сколько обломков от волны обманок можно собрать?

– Все, что не вынесло за кольца, – ответил Джим. – Думаешь, собрать все к кольцу Сол и надеяться, что Свободный флот врежется?

– Врата не так уж велики, – напомнила Наоми.

– Три четверти миллиона квадратных километров, – согласился Джим. – На пятнадцать кораблей. Даже рассыпь мы обломки по песчинкам, Свободный флот, скорее всего, пройдет и не заметит.

– Знаю, – кивнула Наоми. – Но есть надежда, что хоть один врежется. И будет их одним меньше. Нам либо рисковать, либо сдаваться. И даже если мы проиграем…

– Я не собираюсь…

– Даже если проиграем, – повторила Наоми, – есть разница, как проигрывать. Ты не напрашивался ни в какие символы, знаю. Просто уж так оно вышло. Но когда вышло, ты этим воспользовался. Все твои видеоочерки, показывающие, что на Церере – люди как люди…

– Они не про меня были, – неубедительно и виновато попытался отбиться Холден.

– В них ты воспользовался «знаменитым капитаном Джеймсом Холденом», чтобы заставить людей посмотреть твоими глазами. Тут нечего стыдиться. Ты все делал правильно. Но как насчет всех тех, кто их посмотрел? Кто снимал и выкладывал в подражание им свои, пытаясь напомнить, что не все сводится к кораблям, торпедам и линиям фронта? Если мы… – У нее перехватило горло, слова застревали. – Если мы погибнем, наша смерть должна стоить хотя бы столько, сколько стоили твои видео.

– Не знаю, чего они стоят, – признался он. – Они что-то изменили?

– Тебе и не надо знать, – сказала Наоми, – изменили или нет. Ты их не для того выкладывал, чтобы зрители писали тебе, какой ты важный и влиятельный. Ты пытался изменить что-то в мыслях. Вдохновить на какие-то поступки. Даже если не получилось, постараться стоило. А может, и получилось. Может, они кого-то спасли, и тогда это важно, даже если ты ничего об этом не узнаешь.

Джим ушел в себя. Маска, которую он не снимал с самой Тихо, чуточку сползла. Наоми увидела под ней отчаяние.

– Зря я сюда прилетел, – сказал он.

– Ты взялся за эту работу потому, что она опасна, – напомнила она. – Потому что сделать ее надо было, а ты не просишь других взяться за то, за что не взялся бы сам. Как с тем твоим броском на «Агата Кинг». Ты все тот же, Джим. И я знала, что нам грозит. Мы все знали. Думали, что справимся, но знали, что можем ошибаться. Мы ошиблись. Теперь надо как следует отыграть следующий акт.

– В котором нас убьют. В следующем акте нас убьют.

– Знаю, – сказала она.

Они замолчали, оба. Голос Бобби, далекий, как звезды, прервался смешком.

– Мои видео – просто глупый арт-проект, – заговорил Джим. – Смерть – не арт-проект.

– А пожалуй, должна им быть.

Он повесил голову. Наоми положила на нее ладонь, ощутила под пальцами отдельные волоски. Слезы не обожгли ей глаз – потекли легко, как ручеек. Не было слов, чтобы все ему сказать. Как она виновата, что втянула его в орбиту Марко. Как уверена в душе, что, разгляди она вовремя, что представляет собой Инарос, никто из них не попал бы в такое положение. Если об этом рассказать, Джим станет утешать, решит, что должен быть сильным ради нее. Снова замкнется в себе. Или нет, не в себе. В Джеймсе Холдене. Ей больше нравился Джим.

Глубокий вздох. И еще. Еще. Тихая близость совершенного мига.

– Эй! – в комнату вошла Бобби. – Кто-нибудь… ой. Извините.

– Ничего. – Джим тыльной стороной ладони вытер глаза. – Что случилось?

Бобби показала ему ручной терминал.

– Кто-нибудь знает, мы посылали отчеты по пропавшим кораблям на Луну? Авасарала говорила, ее ученые мартышки землю роют за каждый.

Наоми прерывисто вздохнула и улыбнулась. Совершенный миг прошел. Пора за работу.

– Я сейчас же сделаю, – пообещала она.

– Хорошо. – Бобби попятилась из комнаты. – Извините, если я… ну, вы понимаете.

– Ты уже ела? – спросил Джим, вставая. – Я, по-моему, голодаю с самого завтрака.

– Собиралась сходить, когда здесь доделаю. Может, принесешь пару мисок чего-нибудь сюда? – Наоми уже смотрела в монитор.

«Передача завершена» уступила место ее шпаргалке с классификацией файлов. Она открутила ее до диспетчерских отчетов. В глубине «Роси» перекликались Джим с Бобби. Голоса Джима, Бобби, Алекса смешивались, сливались. Болтовня о еде и пиве, кто предпочитает вместе, а кто порознь. Чтобы сосредоточиться, ей пришлось сделать усилие. В журналах не структура, а каша, каждый диспетчер вел записи по своей системе…

Она добрый час копалась, пока не решила, что собрала записи обо всех исчезнувших кораблях. Часть их Наоми уже отсылала на Луну, но больше оказалось неотосланных. Пропали без малого две дюжины кораблей, в том числе, похоже, один из похищенных у марсиан и направлявшийся к Лаконии. И корабли из колоний. И один транспорт, работавший на Свободный флот. Каждая сторона что-то да потеряла.

А это было любопытно.

Наоми подготовила пакет данных для Луны. Этот она зашифровала. Но перед пересылкой сделала копию и для себя. Пропадали чаще крупные корабли, но не только. И пропадали, кажется, чаще всего в часы самого плотного движения.

Алекс принес ей миску лапши с грибами и бутылку мединского пива. Доедая, она вспоминала, сказала ли спасибо, – почти наверняка да. Но полной уверенности не было. Если сопоставить часы пик с инцидентами, корреляция… нет. Не то. Она не там ищет. Отмечать надо не только время происшествия. Надо проверить и все случаи, когда на Медине возникали те же условия – час пик, корабль большой массы, подстройка реактора, – а ничего такого не случалось. Она зачерпнула полетные данные полной ложкой и их тоже вылила на Луну, но самой отвлечься не удалось. Ныла спина. Болели глаза. Наоми ничего не замечала.

Собрала данные по периодам плотного движения без исчезновения кораблей. Сопоставила выход энергии и массы пропавших, попробовала наложить на кривую тех, что проходили кольца благополучно. Пакет отосланных на Луну данных отчитался о завершении передачи, ей показалось – ужас как быстро, пока не посмотрела, сколько уже сидит.

Пять переменных: масса предыдущего корабля, энергия предыдущего, масса данного корабля, энергия данного корабля и время. Решение – не точка, а облако. Подвижная система кривых, возрастающих с возрастанием массы и энергии предшественника, нисходящих по времени, и там, на пересечении с массой и энергией других кораблей, – исчезновения. Походило на то, будто проход сквозь врата создавал что-то наподобие кильватерного следа, и когда в этот след попадало что-нибудь достаточно массивное и высокоэнергетичное, оно пропадало.