Дитя ярости - Клэр Легран

– Тал! – она вцепилась в дверную раму. – Ответь мне! Поднимайся немедленно! Нам надо уходить!

– Я не могу сдвинуться с места, – прохрипел он прерывающимся голосом. – Кусок потолка упал мне на ногу!

Риэль тяжело опустилась на пол.

– Погаси пламя, Риэль! – Он зашелся в ужасном кашле. – Как мы с тобой делали во время занятий!

Как будто это было так просто и это был обычный урок, когда можно спокойно произносить слова молитвы.

От рева пламени, разделяющего их, у нее внутри все переворачивалось. Она не могла ни о чем думать, кроме как о бушующей перед ней огненной стене, не могла вспомнить слова молитвы, не говоря уже о том, чтобы призвать эмпириум.

Риэль, спаси ее!

Пожалуйста, Риэль! Сделай это! О, боже!

Она упала на четвереньки, тяжело дыша.

Папа, прости меня! Я не могу остановить огонь! Мама, мама, беги!

– Я не могу! – выдохнула она. – Я не могу остановить огонь.

– Ты можешь это сделать, Риэль, – твердил ей Тал. – Слушай мой голос! Я тебе доверяю!

Откуда-то из недр дома донесся ужасный гул. Пол содрогнулся под ее ногами. Риэль оглянулась, всматриваясь вглубь наполненного дымом коридора, и увидела, как обрушивается второй этаж. Ее спальня, кабинет отца, музыкальная комната матери… Пламя, охватившее стены, разрасталось, рев его стал оглушительным. В крыше зияла огромная дыра, сквозь которую виднелось затянутое дымом небо.

– Риэль, послушай, – голос Тала прервался – он зашелся в приступе кашля.

– Тал?

Но он не ответил.

– Тал! – Она поднялась на трясущихся ногах, всматриваясь в огненный ад, пытаясь найти там проход, и обнаружила его – совсем маленький и быстро сужающийся.

Разбежавшись, она пролетела сквозь пламя и упала на пол по ту сторону огненной стены. В паре метров от нее лежал Тал, придавленный к полу обрушившейся потолочной балкой, лицо его было бледным и мокрым от пота.

Риэль подползла к нему, голова ее звенела от головокружительного прыжка сквозь огонь. Жар, исходивший от пламени, лизал ей спину, словно жаждал скорее поглотить свою жертву.

– Тал, я здесь. Тал? – Она помогла ему сесть и несколько раз хлопнула по щекам, пока он не распахнул налитые кровью глаза.

Тал улыбнулся ей.

– Вот ты и пришла. – Он нащупал ее руку. – Я знал, что ты меня найдешь.

– Мы в ловушке. Я не смогу… Не смогу унести тебя отсюда… Пожалуйста, вставай.

Задыхаясь, он покачал головой.

– Но ты можешь погасить огонь.

– Тал, я…. – Ее слезы упали ему на шею. Папа, я не могу остановить его! – Если я попытаюсь, то сделаю только хуже. Ты же знаешь, что так и будет.

– Я знаю, что тогда ты была просто ребенком. А сейчас… – Он прикоснулся к ее щеке. – А сейчас ты королева.

Он заморгал и закрыл глаза.

– Тал? О, нет! Тал! – Она беспомощно смотрела на приближающийся огонь, а потом, протянув руку, попыталась дотянуться до эмпириума. – Уходи! Оставь нас в покое, пожалуйста!

Еще одна балка с грохотом обрушилась совсем близко от них. Едва не задохнувшись от страха, Риэль пригнулась, прижав голову к груди Тала.

Потом она услышала его голос, шептавший ей в ухо:

– «Гори ровно и ярко, неси в мир истину и чистоту».

Заклинание огня. Она закрыла глаза.

– «Гори ровно и ярко, – повторила она за ним прерывающимся голосом – неси истину…».

Он сжал ее руку.

– «… и чистоту». Повтори еще раз, Риэль.

– «Гори ровно и ярко…».

– Думай, – прошептал он, – о тех, кого ты любишь.

– …неси в мир истину и чистоту».

О тех, кого я люблю…

Людивин. Тал.

Одрик.

Она почувствовала, как тепло заливает пальцы ее рук и ног.

Сверху раздался пронзительный крик Астерии – наполовину конское ржание, наполовину клекот ястреба.

На ум Риэль вдруг пришел плащ из блестящих разноцветных перьев, который она сбросила, оставив на площадке перед лестницей. Перед глазами у нее вспыхнули тысячи пятен всех оттенков лета.

– Гори ровно и ярко, – прошептала она.

– …неси в мир истину и чистоту, – закончил Тал, его голос был едва слышен.

Когда она открыла глаза, комната была залита мягким золотым свечением. Огонь вокруг, пепел, засыпавший пол, вдруг приобрели золотистый оттенок, даже Тал поблескивал золотом.

Она моргнула, сделала глубокий вдох.

Золотистый свет колыхнулся, местами сгущаясь, закручиваясь в отдельные узелки, которые висели в воздухе, готовые подчиниться ее воле.

Риэль выдохнула. Из ее пальцев, словно иголки, пробив кожу, выскочили тонкие ниточки света, и золотое свечение, заливавшее комнату, закрутилось в маленькие вихри, которые унеслись прочь.

И тут же жар, наступавший на них со всех сторон, исчез.

Она моргнула, ловя ртом воздух, словно только что выскочила из воды.

Пламя погасло.

Мир стал обычным, обретя прежнее спокойствие.

За исключением того, что в воздухе парили тысячи разноцветных перышек – они сыпались с потолочных балок, скользили по стенам, покрывали опаленный огнем пол. Везде, где раньше бушевали языки пламени, среди медленно тающих клубов дыма, танцевали длинные заостренные перья ярко-алого, золотого, фиолетового, оранжевого, рубинового и янтарного – цветов оперения огненной птицы святой Марзаны.

– Риэль… – Тал потянулся к ее руке, безвольно лежащей на полу. Перышки взмыли вверх от его движения, а потом снова медленно опустились на груду тлеющих угольков.

Он поднял на нее глаза, и на лице его были написаны нежность и бесконечное удивление.

– Как тебе это удалось?

Она подняла красное перышко особенно яркого цвета и с восхищением наблюдала, как тонкий пух переливается при ее прикосновении.

– Сама не знаю, – прошептала она, ощущая одновременно беспредельную усталость и самое восхитительное ликование, которое она только испытывала в жизни. – Думаю…

Но слова замерли у нее на губах. На мгновение она ощутила, как знакомый холодок пополз по позвоночнику.

«Кориен?» Она осмотрела дом, крепче сжимая руку Тала. «Ты здесь?»

Ответом ей было лишь молчание. Тем не менее она ощущала его близость, словно знакомую тень в полумраке.

Вдали протрубил рог – тревожно, отчаянно. Это явно был сигнал тревоги. Теперь, когда гул пламени утих, Риэль могла слышать испуганные крики толпы.