Ладья - Дэниел О’Мэлли

Я не знала, как много было известно Хендерсону, но использование при нем званий Шахов могло только лишний раз заверить его в нашей странности. Даже на фоне всех взаимодействий с вещей уткой. И нашего явного желания его убить.

И даже парня с кондором на голове, только что прошедшего мимо открытого проема, оставленного кем-то из официантов.

– Умница, – проговорил Уоттлмен и вышел из зала. Остальные члены Правления последовали за ним.

Мне оставалось провести Хендерсона в свой кабинет и дать ему подписать необходимые формы, чтобы убедиться, что он никому не расскажет ни о Шахах, ни об утке, ни о чем-либо еще увиденном здесь.

Такой вот выдался день. Я вынуждена признать, что хотя мне жалко эту утку, еще больше я расстроена за саму себя. Теперь я знаю, как мало у меня осталось времени, а в делах еще и просвета не видно.

С любовью,

Я

– Хоть у кого-то же должен быть долбаный аспирин! – простонала Мифани. – Я же читала, что такие фургоны оборудованы так, что можно даже восстановить ткани людей, растворенных в кислоте.

– Ну, вообще, я думаю… – начал Сайрус, но Мифани сделала ему знак заткнуться.

– Мне все равно, все равно! – отрезала Мифани. – У меня перед глазами пятна, и если это не прекратится, то очень скоро вы все тоже будете их видеть. Кто-нибудь, дайте мне аспирин, ну пожалуйста!

Когда Мифани провели к трейлеру, несколько прислужников разбежались выполнять приказ. Тусклый солнечный свет слепил Мифани глаза, и она прикрыла их руками, позволив Ингрид и одному из охранников вести себя.

Чем ближе они подходили к полицейскому участку, тем сильнее становилась боль. Ощущения были схожи с тем, что она испытывала при встрече с безкожим бельгийцем, когда тот воздействовал на нее своим извращенным естеством.

«Это явно дело рук Правщиков», – горько подумала она.

Однако если встреча в той машине всколыхнула ее нутро, то сейчас, что бы ни было здесь на участке, оно буквально вгрызалось в ее мысли.

– Ладья Томас? – услышала она неуверенный, но звучный голос, эхом отразившийся внутри ее черепной коробки. Рука телохранителя, лежавшая на ее плече, сжалась крепче.

– А? – гаркнула она.

Мифани выглянула сквозь собственные руки и увидела огромные пальцы в перчатках.

– Меня зовут пешка Стил, – послышался робкий голос.

Несмотря на головную боль, это имя всколыхнуло что-то у Мифани в памяти.

– Пешка Стил? Ты был в Бате, верно? Это ты вошел с бензопилой и срезал грибок в подвале.

Мифани хорошо его запомнила. Здоровяк, чьи предки явно попали в Англию на кораблях с драконами на носах. Поскольку сегодняшнее общество не одобряло такое семейное ремесло, как грабительство, его привлекли в Шахи, где его потенциал в создании хаоса оценили по достоинству.

– Да, сэр.

– Чем могу быть полезна? – спросила она, не обращая внимание на «сэра».

– Не знаю, заметили вы или нет, но здесь такой же запах, как тогда в Бате, – сообщил Стил.

– Запах? Нет, не заметила.

– Просто у меня одна из способностей – усиленное обоняние, – признался Стил.

– Правда? А ну возьми меня за руку, – сказала Мифани, пригибая голову от солнца.

Ощутив кожей его пальцы, она прикоснулась к нему и мысленным взором. В центр обоняния ее мозга тут же проник запах химикатов и грибка.

– Ну да, такой же. («Как же его называла Шонте?») Похоже на гигантский белый гриб, только здесь его будто замочили в формальдегиде.

– Именно, – сказал Стил. – А это… это у вас так голова болит?

Мифани спешно разорвала контакт.

– Прости, – сказала она. – Да, запах тот же, и эти случаи связаны между собой. Но я буду благодарна, если ты оставишь эту информацию при себе.

– Без проблем, ладья Томас. Но я подумал, если хотите, я могу войти в участок. Я мог бы надеть броню и вытащить оттуда людей. – Он был полон энтузиазма, и Мифани даже несмотря на свою боль чувствовала, как у него учащенно бьется сердце от предвкушения задуманной вылазки.

– Я понимаю, о чем ты, пешка Стил, но даже думать об этом не смей.

– Да, черт возьми! Уже в пути! Подождите, что?

– Извини, Стил, но в последней моей операции было съедено три наши группы, включая баргестов, а когда я вошла туда сама, у меня мозг чуть не лопнул от этих удобрений. Сейчас от этого участка у меня чертовски раскалывается голова, поэтому я никому не дам к нему приблизиться. Мне не нужно, чтобы еще кого-нибудь из Шахов засосали какие-то бесформенные сущности, тем более что сейчас никто не может гарантировать, что они обойдутся с ними так же мягко, как в прошлый раз. – Вдруг спохватившись, Мифани вспомнила, что имеет здесь лишь статус наблюдателя. – Ты же не против, пешка Сайрус?

– Да, мэм.

– Хорошо. А сейчас дайте мне кто-нибудь чертов аспирин!

Шумная суета в помещении управления смолкла, как только в нее вошла Мифани со своим сопровождением. Вид у всех находившихся внутри был загнанный. Мифани на миг стало совестно, но она быстро решила, что всем этим людям было бы неплохо просто заткнуться и хоть на пару минут выключить свет.

Затем явилась врач, служащая Шахов, и ощупала голыми руками череп Мифани, спустившись по затылку до шеи. Пробормотала себе под нос что-то о повышенной чувствительности и сделала укол какой-то шипящей жидкости, после чего у Мифани возникло ощущение, будто ее накрыло мягким влажным одеялом.

– На несколько минут вы почувствуете растерянность, – отрывисто произнесла доктор. – А потом еще несколько минут будете мочиться.

Сказав это, она вышла. Остальные продолжили переговариваться, а Мифани принялась ждать, пока ее ноги снова коснутся земли. Все, похоже, знали, что от нее некоторое время не будет толку, так что она просто откинулась в кресле, прикрыв глаза. Прислушиваясь к разговорам, она старалась не допустить, чтобы у нее открутилась макушка и мозг, воспарив на невесомых крыльях, улетел прочь.

– Пешка Кармайн воспринимает миллиметровые волны, – сказал кто-то. – Он говорит, в приемной находится один куб плоти и больше ничего живого во всем здании нет.

– Значит, их всех засосало? – спросил Сайрус.

– Предположительно, – послышался ответ. – Этот куб заполняет собой все помещение. И мы ничего не видим в окнах, потому что плоть прижата к ним изнутри.

– А двери открываются наружу или внутрь? – поинтересовался Сайрус.

– Попрошу Кармайн проверить.

– Пусть не подходит ближе чем на двадцать метров, – предупредила женщина с шотландским акцентом.

– У него дальнозоркость.